3 Синдром Мартина Идена (ни слова про Писемского)

Ну, конечно, это типичная американская литература – сильный мужчина-воин с мощным характером, непобеждаемый в драке, неутомимый, волевой, с квадратным подбородком – эдакий супермен в тельняшке, гибнущий в кровожадных тисках буржуазного общества, от осмеянной любви и разочаровавшийся в жизни… в 22 года… Это, если посмотреть на всё вот так, бегло, отбросив мелочи, то создается иллюзия, что именно так и есть, но в чём же тогда глобальное отличие от всех других романов, вышедших до этого и в чём уникальность Лондона, так любимого в СССР?

Ну, это не сложный вопрос – в СССР была острая потребность в романтике революции и эту потребность Лондон стопроцентно реализует, в частности в «Мартине Идене». Стоит только вспомнить, что одна из экранизаций этого романа с В.В. Маяковским вышла в 1918 году, что вполне похоже на одобрение, если не учитывать самого главного - Мартин Иден не социалист и не революционер, он - индивидуалист, о чем свидетельствует несколько цитат из текста.

А ещё он ницшеанец, спенсерист и чёрта в ступе – он низлагает буржуазное общество, т.е. – всё общество, буржуазную мораль, т.е. – собственно, мораль, он ненавидит своих буржуазных читателей (потому что читала его буржуазия), он – нигилист, если тебе так удобней, а потому он был нужен советскому обществу и чужд мне, это я – индивидуалист, а Мартин Иден – путаник двадцатилетний. С другой стороны - чего еще можно ожидать от человека, который в один момент решил изменить свою рабочую жизнь и получить самостоятельное образование, прочитав подряд все книги, которые ему попались; не обращая никакого внимания ни на сложность, ни на уровень собственной подготовки; вполне естественно, что всё прочитанное легко в нём кучей, которая еще не перепрела, но в стадии брожения, гниения и образования полезного компоста, но есть ли время и подходящие условия для его созревания?

Ну, он не всё подряд читал – он отказался от математики, латыни, химии, у него был метод отбора; а время есть всегда, но Мартину Идену нельзя было ждать – он должен был написать великие произведения, которые стали великими по его же словам – не за заслуги, а по стечению обстоятельств, зачем переваривать, когда и так сойдёт – по щучьему велению и хотению Джека Лондона – Мартин Иден не сильный и не волевой человек, ибо когда надо было проявить силу воли и характер – ой, беда какая – меня двадцатилетнего без средств к существованию, но потенциального гения девушка разлюбила – НЕ ВЕРЮ! И другой, немаловажный аспект этого романа, в который верится с трудом - это мифическая любовь Руфь к Мартину, которая выглядит как-то не просто странно, а как насмешка над религией, которой в романе уделено очень мало место, точнее, совсем не уделено, кроме имени "Руфь", которая в Библии была праведницей, сильно привязанной к своему мужу; что совсем не совпадает с манерой и поведением героини, вообще не уверенной, что существует что-то, кроме денег.

В целом понятно, что Мартин в Руфи нашёл, это подробно описано автором, но не понятно почему, раскусив Руфь, поняв какая она, Мартин сдулся – надо было радоваться, иначе жизнь, прожитая с такой Руфью была бы адом, если бы сложилось и мне обидно за Мартина, что он перестал писать, вообще – его горе – это же его новый опыт о людях, о жизни, вот именно теперь – нельзя было молчать. И вот мы оказываемся в той самой точке, в которой есть вопросы и непонимание и открываются другие, многочисленные варианты, как ни удивительно, но для этой точки даже есть свое название - "Синдром Мартина Идена" и это действительно жирная точка, которая подвела итог подо всем.

В первую очередь – итог жизни Мартина, которая обессмысливается его уходом, потому что он стал писателем, чтобы любить и быть с любимой, а лишившись любви и ничего больше не написав, уйти – это перечеркнуть всё своё творчество, все с таким трудом полученные знания, это значит, сказать: «Бриссенден, а ведь ты был прав». И Бриссенден, сыгравший важную роль в его жизни, тоже не захотевший бороться, решивший сдаться, потому что у него было действительно важное оправдание, не одобрил бы капитуляции друга, но уважил бы его решение, а это один из важных моментов в романе - уважение человека к человеку и его отсутствие, основание для него и его цена.

Мартин, нарушив прямой запрет Бриссендена на печатание его книги, фактически подготовил этим свой уход – это отражение судьбы Бриссендена в жизни Мартина Идена, Иден и Бриссенден – два памятника друг другу.