1

Вообще, я из лояльных читателей. Почти в любой книге найду за что зацепиться. Сюжет невразумительный? Но зато какие характеры! Идея примитивная? Ну а язык-то отличный!

За свою LiveLib историю только четыре книги я оценила на 2/2,5. И одной из них был женский роман с явным инцестуальным уклоном, в сравнении с которым даже «50 оттенков серого» видится серьезной интеллектуальной прозой. Поэтому впервые влепив единицу, чувствую себя обязанной объясниться. Постараюсь аргументировать и обойтись без лишней желчи. Но могу сорваться, ибо взбешена.

Начнем с того, что выпускать книгу без редактуры и корректуры - скверная идея. Про отсутствие оных нетрудно догадаться по качеству текста. Он явно не вычитан грамматически, синтаксически, стилистически. Это как минимум неуважительно по отношению к читателю, который, замечу, приобрел книгу в 140 страниц за 350 руб. в Читай-городе (или, как я, за 199 руб на Литрес).

Без примеров здесь, пожалуй, не обойтись. И они у меня есть. Перестав плеваться и отойдя от первого шока, я старательно делала заметки.

Итак, Николай (автор) играет в покер и … «Стек таит, остается совсем немного фишек…». Что же таит в себе загадочный стек? А ничего! Ведь стек-то тает.

«Этот отрывок прекрасен сам по себе. Чего стоит одно описание моря в начале и прекрасная отсылка к этому образу в конце!» Синонимов к слову «прекрасный» в нашем великом и могучем, по-моему, предостаточно. Разве нет?

«И как в этом отношении прекрасна поэма «Про это» . Особенно вот эта ее часть» или «Без этого знания познать искусство слова невозможно». Тут даже комментировать не хочется.

«Женился, денег не было, только работа на правительственном средстве массовой информации, такая нудная и однообразная, что хотелось сбежать». Может, работа в правительственном СМИ? Или на худой конец на правительственОЕ средствО массовой информации?

В общем, длить это аутодафе я могу долго (примеров у меня в изобилии), но не буду. А лучше скажу пару слов о неповторимом авторском стиле. Николай, кстати, филолог и литературовед. Ну это так, просто для информации.

С одной стороны, текст нашпигован лютейшими штампами. Есть в нем и «последние отсветы заката», и лучи солнца, играющие на волнах, и нежные прикосновения летнего ветра к лицу. А если у автора вдруг появляются тучи, они обязательно свинцово-черные, ну или просто свинцовые. Вот так да! Уникально, свежо, образно.

С другой стороны, Николай в погоне за оригинальностью перебарщивает с тропами. Так умеет завернуть метафору, что хоть стой, хоть падай. Сочащийся стыдом взгляд... Как вам такое? Но Николай может и по-другому: патетично, высокопарно, по-философски, в стиле «Память человеческая - крайне лживая дама».

Больше цитировать не буду, избавлю вас от мук. Скажу лишь, что экс-супруга Николая (а, может, просто девушка, здесь я до конца не разобралась) в тексте упоминается как «бывшая дама». Кхм, поэтично, но как-то пошленько, что ли. Вообще, слова "женщина" и "девушка" у автора не в чести (слишком просто???). Он предпочитает использовать слово "дама". Придираюсь? Возможно. Ну ищет человек свой авторский голос. Оттого и мечется от возвышенного и пафосного «бывшая дама» к пацанскому «Давайте по конкретике».

Может, и некритично оно. Однако чувствительные к языку люди поймут почему я, даже закрыв книгу, продолжаю кипеть как электрочайник. А еще скептически хмыкаю, когда автор рассуждает о том, что его стезя – путь художественного слова.

Перейдем от стиля к содержанию. Этот аспект, пожалуй, еще более субъективен. Но, прошу учесть, я не претендую на истину в последней инстанции. Так, отдельное скромное мнение.

С содержанием в «Исповеди..» тоже провал. Вроде и идея неплохая: показать, как созвучны порой великие книги Достоевского, Кундеры, Бунина обычной жизни среднестатистического человека.

Но, во-первых, Николай не считает себя среднестатистическим. Он причисляет себя к интеллектуальной элите. Он натура тонкая, интеллигентная, неземная (читай: тот еще сноб и напыщенный индюк с раздутым самомнением).

«И сразу в памяти всплывают моменты, когда приходишь на свидание с удивительно красивой девушкой, но первое впечатление разбивается о темы разговоров, вращающихся вокруг еды, макияжа, сплетен. Я даже в определенный момент начал применять специальную технику, чтобы не засорять голову ненужной информацией. Печально ведь, когда стихи Бодлера вытесняются из головы рассуждениями бывшей об удобстве различных видов трусов»

В общем, не сметь, слышите, не сметь вытеснять Бодлера трусами! Ну противно же, блин! Тут ведь еще этический вопрос возникает. "Исповедь..." позиционируется как нон-фикшн. Предполагаю, что все бывшие девушки Николая вздрогнули, читая про злосчастные трусы (и не только).

Напряглись, наверное, и другие знакомые Николая. Например, есть в книге один проходной персонаж, быший одноклассник автора. Он из неудачников, из "профессиональных проигравших". Сути его прегрешений перед Николаем я не поняла, но автор недвусмысленно дает понять, что этот самый одноклассник человек весьма гаденький (что не мешает Николаю с ним по-есенински выпивать). За все проступки товарищ Жаринов изящненько так парня прикладывает. И, не поверите, в этом ему помогает сам Федор Михайлович. Пристыдить зарвавшегося "знакомца" Николай пытается пьяным прочтением отрывка из "Братьев Карамазовых". И ведь работает же. У антогониста, конечно, взгляд сразу начинает сочиться стыдом.

Во-вторых, рассказчик из Николая так себе. Со сторителлингом у него фиговенько, читать про его жизнь неинтересно. Ни в коем случае ни умаляю всех драм и трагедий (есть там и нелюбимая женщина, и нелюбимая работа, и всякое-всякое), случившихся с этим мужественным человеком. Но прочувствовать их никак не могу. Не удалось ему донести до меня сложности своих переживаний.

А уж когда он начинает рассуждать о судьбах Родины и тяжести жизни в России, становится даже смешно. Бэкграунд для таких разглагольствований у Николая весьма скромный. На выходе получается что-то вроде «в девяностые, когда убивали людей и все бегали абсолютно голые…».

Ну и, в-третьих, местами (не всегда) литературные аналогии притянуты к душевным мукам Николая ну просто за уши. Да и литературоведческий анализ хромает. Сомнительный, неглубокий, биографические факты все больше затертые, из школьных учебников. Третий класс, вторая четверть.

Подводя итоги, если вы хотели интересно и про книги, вам не сюда. «Исповедь…» - графоманская рефлексия, написанная с чудовищной претензией. ЭКСМО, ну зачем вы так?

P.S. Пожалуй, в первый раз у меня получилась такая злющая рецензия. Стараюсь не позволять себе публично чихвостить ныне живущих российских авторов, тем более неоперившихся, начинающих. Неправильно это. Некорректно. Высокомерно. Но Николай сам развязал мне руки. Трусы…Бодлер… Тьфу!

Источник