5 Без перемотки, пожалуйста!

Только странное и полусумасшедшее племя отправится устраивать свою жизнь там, где не живет никто.

Один бросок десятигранника, купленного когда-то, чтобы наконец начать играть в фей, — и вот я уже выбираю книгу также наобум, как из-под подушки вытягивают имя жениха на святках (время уж точно совпадает). Привет, Ричард Бротиган, я не знаю о тебе ничего, — будем знакомы, для поцелуев на брудершафт пока рановато.

Есть люди-мечтатели, есть абсурд, фантасмагория, сюрреализм, параллельные планы и ещё десяток слов, не описывающих Экспресс примерно никак. Страницы с 6 приходится доставать блокнот для записей с претенциозным REmember на обложке, чтобы сделать себе потом пару кастомизированных толстовок и гадать, как гадают на книжках - серьезно, уверена, нет ничего лучше для гадания, чем Экспресс Токио-Монтана. Мистер Бротиган, да вы чокнутый!
И не представляете, как это нравится.

Иногда я чувствую себя той самой курицей, что получила на свою голову все шесть кукурузных початков.

Как я вас понимаю...
Эта книга однозначно не для тех, кто ищет проторенных дорог, поиска от начала до конца, сокровищ в конце пути на пиратской карте, потому что драгоценностей здесь столько, что на них сердишься, как на шелуху от семян подсолнечника под ногами — то самое интеллектуальное лузгание себе под ноги на каком-нибудь Арбате, — и вот ты уже пялишься, как придурок, на молчаливых собак на крыше, мечтаешь узнать, как зовут карпов на всех языках мира, и думаешь: спаси нас, Господи, от ветра, дующего сквозь землю (не нужно его бояться), да от китайского короновируса - правда, у Бротигана исключительно про китайских женщин. В детской непосредственности, наивности, остающейся в этом взгляде на мир, есть бесконечная притягательность — какая разница, кто с кем трахается, главное, что у неё есть собака — хочется посидеть в дороге, прокатиться со скоростью, допустим, 400 км/час (вся книжка у меня — на три часа четырнадцать минут, двадцать футов тебе под килем). С ней не хочется сидеть серьёзно и размышлять, от корки до корки выискивая глубинные смыслы — какие смыслы вообще могут быть в сюре, возведенном в абсолют, и остающимся при этом таким бытовым, детальным, столь же основательным, как зубные щётки для японских женщин.

В бреду он, наверное, думал, что смерть – это Калифорния.

При всём при том, что книжка лёгкая, такая, простенькая даже иногда, экзистенциальных размышлений о смерти в ней хватает, но кто в конце концов не думал о смерти так же, как о том, на кой чёрт на улице лежат аптечные резинки, или о том, что выброшенные на улицу новогодние ёлки в 10-х числах похожи на трупы, тянущие свои лапы к прохожим, и в этом больше правды, чем в сиянии их огоньков.

Надеюсь, в раю всем хватит места для парковки.

Остановки тут короткие, местами – невнятные, пресные, как газетные заголовки, местами захватывающие дух, как настоящие авантюрные приключения, как в детстве, когда бежишь в заброшенный дом в надежде найти там… привидений? Да чёрт его знает. Токио и Монтана смешиваются между собой, и не всегда ты отличишь Харадзюку от Соснового Ручья, хотя казалось бы, что между ними общего (его зовут Ричард Бротиган, и он – кто? Кто, я? Кто, ты?)

Я счастлив, как амеба, когда читаю перед телевизором «Нэшнл Инкуайрер».

Спасибо за три часа бытия инфузорией, Рик.

Коктейль "Экспресс Токио-Монтана".
Два варианта рецепта: для бывалых и случайных попутчиков.
1, для тех, кто уже знает толк: текила, водка, абсент (больше алкоголя, потому что больше алкоголя, это ведь в конце концов экспресс!), ананасовый сок, лимонный сок, дынный ликёр (где-нибудь в этом мире делают ликёр из канталупы?..), дроблёный лед.
Взбить в шейкере ананасовый и лимонный сок с водкой, абсентом и текилой. Подавать в ликёрной рюмке, залив в конце один шот дынного ликёра, украсить дольками огурца, опционально: подавать с канталупой или, на худой конец, обычной дыней.
2. для тех, кто мимо проходил: саке, белый вермут, и всё то же, что сверху, отдавая дань японской истории, той половине, которая не про снежные горы, а про Токио, и потому украшать зеленой коктейльной вишней и разноцветной посыпкой для капкейков, желательно, самой яркой, которую вы найдёте.
Вероятность проснуться в Токио или Монтане на следующее утро: присутствует.
Похмелье будет длиться до завтрашнего вечера (или следующего года, как повезёт).