3

Чтоб создать американский бестселлер, надо писать плохо и о глупостях.
(Анатолий Гладилин)

Король Артур - персонаж настолько уникальный, что слишком многие писатели обращаются к теме его рождения, правления, героических подвигов...
Артуриана увлекла Мэрион Зиммер Брэдли ещё в раннем детстве, она зачитывалась «Сказаниями о короле Артуре» Сидни Ланьера до такой степени, что заучила их наизусть. Неудивительно, что я слишком много ожидала от этого автора. Есть такой читательский закон: чем больше ожидаешь, тем меньше получишь. Он сработал. Хуже всего, что Мэрион Зиммер Брэдли могла бы написать неплохую книгу - есть материал, приличный слог, прилагается фантазия... А что в результате?
Мои выводы неутешительны. Во-первых, ошибкой было растянуть на четыре книги то, что идеально поместилось бы в одной. Автору приходилось вставлять в текст множество повторяющихся страданий-переживаний-проклятий-зависти-любовных томлений и тому подобного второстепенного материала. Она толкла воду в ступе, растягивая сюжет, как песню с одним припевом.
Во-вторых, отсутствие логики в поступках героев да и в самом сюжете. Всегда раздражают горячие уверения автора "представительница древнего рода, жрица не стареет, в преклонных годах выглядит моложе своих лет" переходящие вдруг в противоположное утверждение - жрица выглядит старше своей тёти. Сравнительные цитаты:

– Моргейна все так же молода, – с завистью сказала Гвенвифар.
– Таково свойство древней крови: люди, в чьих жилах она течет, выглядят молодыми.

и совсем другой взгляд:

– На вид она немолода, – сказал Гвидион. – Мне показалось, что она старше тебя, матушка.
– Нет, – возразила Моргауза. – Моргейна младше меня на десять лет.

Книга I: Владычица магии.
Большинство страниц первой книги посвящено предыстории появления легендарного короля, они изобилуют пророчествами и видениями. Предсказаниями, размышлениями, сомнениями охвачены все: мерлин, Вивиана, Игрейна, Моргейна - они верят и не верят в предначертанное, а все особи женского пола терзаются ещё и любовной неуверенностью. Все эти "люблю-не люблю", "поцелую-не поцелую", "переспать-отказать" настолько приближали повествование к любовному роману, что временами впадала в горькое разочарование - совсем другого ожидала я от этой книги. Разочаровала тема религии в утверждениях Вивианы "все Боги – едины" и "все Богини – суть одна Богиня":

Однажды друид и священник станут молиться бок о бок; и в огромном их храме святое причастие примут из вот этой чаши и блюда в знак того, что все Боги – едины.

Книга II: Верховная королева.
Надеясь, что во второй книге наконец-то начнутся события, а все видения-религиозные рассуждения-любовные терзания останутся позади, я сильно ошиблась. Любовный треугольник Артур-Гвенвифар-Ланселет раздражал затянутостью и нерешительностью. Всему двору давно известно о чувствах этих троих, но нужно было устроить пир и напиться, чтобы решиться на совокупление. Во второй книге злили все, но особенно заглавный персонаж: "Ах, какие все плохие, не веруют в истинного бога, язычники и прелюбодеи, одна я белая и пушистая, люблю мужа Артура и почти не изменяю с Ланселетом, ну, попросила у жрицы амулет, так это же для пользы дела, нужен же королевству наследник". Бредни и сопли!

Книга III: Король-олень.
Третья книга злила не только всем вышеперечисленным (из первых двух частей), но и переменами в религиозных взглядах владычицы Авалона. Вивиана больше не утверждает, что "все Боги – едины", а гневно восклицает:

Мы должны иметь возможность контролировать с Авалона, о чем они думают и грезят, – иначе мы потерпим поражение в борьбе с Христом и их души попадут во власть ложной веры!

Меняются любовные связи мужья/любовники, вырастают дети, иногда случаются бои, но основные страницы текста занимают всё те же чувства неудовлетворения, зависти, сожалений... Женское нытьё сливается в дружный хор.

Книга IV: Пленник дуба.
Последняя книга может похвастаться обилием событий, но не отсутствием всё тех же набивших оскомину повторений. Концентрация магии увеличена в разы. Зрением и волшебством пользуется не только Моргейна, Нимуэ, Врана. Способность Видения появляется то у Моргаузы, то у Гарета, и даже у Ланселета.
Логические противоречия продолжают портить кровь читателю. Порадовало лишь то, что эта книга последняя.