Рецензии на книги издательства «L`Aventurine»

В "Ругон-Маккарах" свой Париж. Все классы, от низов в "Западне", среднего в "Странице любви" и высших в "Его превосходительстве Эжене Ругоне", плюс смешанные, изображают Париж таким серпентарием, пандемониумом, паноптикумом и черт знает чем еще, что смотреть в его сторону не хочется. Плассан и крошечные городки, куда разбросало некоторых Ругонов, Муре и Маккаров, со своими мелкобуржуазными интригами в подметки не годятся столице; вся периферия только и способна, что переворот в желтом салоне задумать, мальчику голову прострелить и наследство молодой девушки растащить, а Париж на ста страницах любого из посвященного ему романов Ругон-Маккаров подемонстрирует извращенность и низость человеческой натуры в сто крат выразительнее. Все началось с невинных игр с плетками Эжена и Клотильды, продолжилось сожительством молодой жены с супругом Аристидом Саккаром и его сыном от первого брака одновременно, ужасающей амбициозностью Октава Муре, падением Жервезы - честное слово, фанатизм Анжелики, медленное внутреннее горение Элен, весь Центральный рынок, Коммуна и психоз Клода Лантье не так пугают, как сумасшествие целого пласта общества, который должен был бы по мнению некоторых быть кремочкокремом и сливочкосливками. Они целенаправленно транжирят огромные состояния своих древних родов, женят детей ради присоединения состояния супруга, возносят на вершины и сталкивают с них случайно оказавшихся поблизости актрис, певичек, прочих дам полусвета, пьют, играют на скачках, развлекаются и, конечно, предаются всем возможным плотским удовольствиям. Ни в одной другой книге проститутки, мокрые от слюней мужики и полураздетые героини низкопробных пьес не вызывали такого омерзения. Простите, ни в одном другом цикле. Все приключения парижского высшего света пронизаны одним и тем же духом и, как бы Золя ни старался не судить, не получается даже у него, бедняги, куда уж мне.

"Нана", не зря отставленная к концу цикла по задумке автора, оказывается апофеозом всего, что творилось в столице Франции. Все, чему читатель успел уже ужаснуться в предыдущих парижских романах, здесь обретает логическое завершение, то есть на самом деле доходит до абсурда. Нана, она же Анна Купо (ни разу, замечу, ее настоящее имя не упоминается в тексте), полная, округлая, статная, кажется молохом, пожирающим аристократов и мошкару вокруг, потому что кому-то нужно перемолоть их своими гигантскими челюстями, ибо иначе они долго еще будут гнить в собственной ничтожности. Не знаешь, кого презираешь больше, глупую, тщеславную и бессердечную Нана или богатеев с отключаемым мозгом. Конечно, не сама Нана создала такое общество, все было наоборот, но неприятны абсолютно все герои. Небольшое сочувствие вызывает в какой-то момент граф Мюффа, дошедший до ручки и ударившийся в религию, короче, Каренин немножко, но и он жалок. Один спускает все деньги и сжигает себя в конюшне вместе с несчастными лошадьми, другой закалывается маникюрными ножничками, третий казенные деньги растрачивает и попадает в тюрьму, четвертый теряет театр, и так далее. И все она. Не будь Нана так неприятна, я бы поаплодировала.

Роман построен на ярких пятнах сцен, а не на последовательности повествования, причем пятна в теории должны быть яркими и запоминающимися... Но где-то на середине содержание свелось к "театр, потом она одевается, потом ужин, потом театр, потом где-то еще ужин", и до сцены скачек ничего нового не происходило, даже буколическая сценка в деревенском поместье напомнила не о пастушках и настоящей Аркадии, а о забавах Марии-Антуанетты. Скачки и попытка самоубийства Жоржа с его символическим кровавым пятном должны были стать переломно-значительными, но единственной действительно поразившей сценой стала заключительная, с опасливо жмущимися по углам мужчинами, древним таким обществом женщин-плакальщиц, войском, идущим на Берлин, и в сердце всего этого - обезображенное, гниющее и зловонное тело Анны Купо.

Спросили у меня после прочтения, жаль ли Нана. Не, не жаль.

Спойлеры для тех, кто не читал, не смотрел, не играл, не видел, не слышал и вообще знать не знает, что происходило в книге "Вокруг света за 80 дней".

С примерным сюжетом этого произведения Жюля Верна я была знакома очень давно, причём в первую очередь даже не по одноимённому мультфильму, а вот по этой игре:

И только сейчас я добралась до самого произведения, решив, что прочту его на языке оригинала. В конце концов, хоть это и не так-то просто, зато полезно для изучения французского.

Жюль Верн, придумав характер главного героя своей книги, Филеаса Фогга, создал выразительный, запоминающийся образ. Невозмутимый, флегматичный, загадочный джентльмен, у которого, впрочем, есть свои причуды, вроде желания быть абсолютно точным и пунктуальным во всём. Словом, этот образ в различных его вариациях будет ещё долго преследовать читателей в произведениях других авторов, да и не только в книгах.

По иронии судьбы, выиграть пари Филеасу Фоггу помогла ошибка в его расчётах! Оказывается, иногда полезно не учесть всего, что может произойти.

Что касается его слуги Паспарту, то мне на его месте всё время представлялся другой Паспарту - из "Форда Боярда". Забавно, учитывая, что в книге Жюля Верна Паспарту - сильный, крепкий, рослый мужчина, а вовсе не карлик. Но всё равно об этом иногда забываешь во время чтения.

Фикс в книге у меня не вызывал какой-то серьёзной неприязни. В тот момент в поезде, когда полицейский увидел, что Филеас Фогг способен на благородный поступок, я уж понадеялась, что Фикс перестанет считать Фогга преступником. Но этого в итоге не произошло, а жаль.

Хотя, конечно, книга всё равно предсказуемо завершается счастливым финалом. Настоящий преступник найден, спасённая Ауда готова остаться со своим возлюбленным, пусть даже у того не будет ни гроша... в смысле, ни единого су в кармане, и (спасибо Паспарту!) Филеас Фогг в последний момент узнаёт, что ещё не поздно выиграть пари. Нереалистичная, но эффектная, особенно учитывая время написания романа, деталь: он приходит абсолютно вовремя, ни раньше, ни позже.

В связи с этим всю книгу меня терзал один вопрос: что было бы, если бы Фогг пришёл, допустим, на минуту позже? Или если бы у него на часах было одно время, а у членов Реформ-клуба - другое, с разницей в пару минут? Пари всё-таки, большие деньги, неизвестно, что бы из всего этого вышло, хоть речь и идёт о джентльменах.

Alors, j'aime bien ce roman d'aventures. Je crois qu'il est parfait pour les jeunes, mais "jamais trop tard" de le lire en russe ou en français, si vous voulez!