Произведение названо романом, но скорее это размышления автора о поэте. Которые мне не понравились. Карко пишет в таком ключе: "Несомненно, Поль Верлен - величайший поэт, но по жизни он был редким гадом... Как мог чудесный талант мечтать о пошлой буржуазной семье?.. Жена Матильда была обязана примчаться к нему в Брюссель, тогда не случились бы роковые выстрелы в Рембо..." Верлен всю жизнь мечтал о любви, именно под влиянием этого чувства он создал свои лучшие стихи. Но с Матильдой было полное непонимание; с Рембо - страстная зависимость, оставшаяся до самой смерти; Летинуа в большей степени являлся нежной заменой Артюра; а во всех Эжени и Филоменах, по мнению автора, поэт искал замену умершей матери. Хоть Карко и пишет, что Верлен всегда был искренним, умел располагать к себе, он создал образ неприятного опустившегося пьяницы. А такая трактовка мне не близка.

Интересная и очень познавательная книга исследователя культуры Юрия Михайловича Лотмана о русском дворянстве.

Речь в книге идет о традициях и быте "городского" дворянства, то есть о дворянах, постоянно живших в крупных центрах Российской империи (в основном Москва и Санкт-Петербург), имевших поместья и крепостных крестьян, которые обеспечивали основной доход дворянина. Большинство этих дворян были на военной или статской службе, не занимались непосредственным управлением своих имений и не слишком часто их посещали.

Реальность "сельского" дворянина XVIII и начала XIX века, который постоянно жил в своем поместье и вел хозяйство, сильно отличались от того, что представлено в книге. По данной теме можно почитать, например, Сергей Аксаков - Семейная хроника .

Прочитав книгу Юрия Лотмана можно понять, что огромное влияние на жизнь дворянина оказывала литература (ещё бы, ведь интернета не было). Повествование охватывает время от Петра Великого до, примерно, смерти Александра Сергеевича Пушкина (1837 год). Автор разделяет описываемый в книге исторический период на две эпохи: классицизм (XVIII век) и романтизм (начало XIX века).

Искусство вообще и литература в частности по-разному воздействовали на людей двух эпох.
Классицизм:

Для большинства же читателей и зрителей классицистического произведения поведение литературных персонажей — лишь возвышенный идеал, долженствующий облагородить их практическое поведение, но отнюдь не воплотиться в нем.

Романтизм:

в начале XIX века грань между искусством и бытовым поведением зрителей была разрушена. Театр вторгся в жизнь, активно перестраивая бытовое поведение людей. Монолог проникает в письмо, дневник и бытовую речь. То, что вчера показалось бы напыщенным и смешным, поскольку приписано было лишь сфере театрального пространства, становится нормой бытовой речи и бытового поведения.

Описанная выше концепция повторяется автором множество раз на протяжении всей книги. При этом приводятся масса примеров и аргументов разной степени убедительности. Но в целом с позицией автора трудно не согласиться, все-таки объем книги не маленький).

Например, странное для последующих поколений поведение декабристов на следствии, когда они фактически топили себя и своих товарищей, объясняется тем, что они были людьми эпохи романтизма. И что это значит? А значит "дворянский революционер" не мог не поступать, как романтический герой.

Искренность декабристов на следствии, до сих пор повергающая в изумление исследователей, логически вытекала из убежденности дворянских революционеров в том, что нет и не может быть разных видов честности.

Книга состоит из трех частей. Первая часть дает представление о дворянской службе, системе чинов, о роли женщин в обществе. Военная служба ставилась намного выше статской (чиновничьей, гражданской), приводила к славе и почету, но не приносила никакого дохода. Напротив, чиновник мог обеспечить себе стабильный доход (коррупция процветала), но ...

декабристки будут вспоминать, что чиновники гораздо хуже каторжников-преступников: среди этих есть люди — среди чиновников почти нет.

Вторая часть посвящена обзору конкретных сфер, где проходит жизнь дворянина: бал, брак, развод, карты, дуэль и прочее. Юрий Михайлович делает упор именно на смысловую составляющую, а не на конкретные процедуры.

И, наконец, наиболее показавшаяся мне интересной, третья часть рассказывает о судьбах конкретных людей исторического периода книги. Здесь люди петровского и екатерининского времени, люди периода отечественной войны 1812 года и декабристы. Опять-таки даже если Лотман рассказывает о событиях биографии того или иного человека, то это всего лишь фон для разговора о жизненной философии людей в данное историческое время.

В книге замечательные иллюстрации и примечания, которые помогают более полно прочувствовать эпоху.

1. Свои люди – сочтемся (комедия в 4-х действиях, 1850)
Про что: купец выдает дочь за своего приказчика.
Действие происходит в доме купца Самсона Большова. Герои: Самсон, его жена, дочь на выданье, приказчик, сваха, стряпчий (шуршит на фоне). Персонажи ходят из комнаты в комнату, льстят и врут друг другу, кушают водочку, говорят на архаичном языке. Приказчик подкупает сваху, чтоб Большов выдал за него дочь.

2. Доходное место (комедия в 5-и действиях, 1856)
Про что: беда не в том, что твоя жена дура, а в том, что дура - твоя жена.
Здесь речь идет уже о чиновничьем классе. Возможно, дело получше будет, чем когда речь идет о купцах и мещанах. А, нет, тут тоже дно. Взяточники, подхалимы, тупицы. Хотя нет, подождите. Найдется два персонажа, обладающие, наконец, некоторыми положительными качествами/умом. Бедный чиновник Василий Жадов и его тетка Анна Вишневская. Жадов обличает взяточничество и мечтает жить честно. Его планы "воспитать" молодую жену по своему усмотрению, конечно, не самое привлекательное, что можно представить, однако сие не лишено смысла.

3. Гроза (драма в 5-и действиях, 1859)
Про что: драмаквин топится.
Спойлеры невозможны, ведь никто не в силах забыть этот "луч" из школьной программы.
Сюжет в пьесе до ужаса банален: выданная за постылого Катерина увлекается другим, впадает в истерику и топится. В мире, где супругов не выбирают, измена - лишь вопрос времени. Проза жизни. А вот адекватность героини, это нечто более занятное.

4. На всякого мудреца довольно простоты (комедия в 5-и действиях, 1868)
Про что: коварный интриган оказывается не таким уж и коварным (а очень даже тупым).
Время чернухи в среде мелких помещиков. Главный герой - Егор Глумов, молодой человек без внятного рода деятельности. Лицемер, лжец, эгоист, конечно же. Добивается расположения богато дяди своего, барина Мамаева.

5. Снегурочка (весенняя сказка в 4-х действиях, 1873)
Про что: любовная беготня по лесу.
Произведение тот ещё трэш написано по форме оперы, то есть текст столбиком (но без рифмы), с массой филлерных партий массовки, птиц, деревьев и т.п. (Опера Римского-Корсакова появилась позже.)
Весне-Красне приспичило замутить с ...дедом. От чего родилась Снегурочка. Штош, о вкусах не спорят.

6. Бесприданница (драма в 4-х действиях, 1878)
Про что: мелодрама на берегу Волги.
Малопонятно, но очень много страданий. В центре действия - бесприданница Лариса Дмитриевна, которая всех по неясным причинам интересует, но не как жена, ведь она бедна. Она соглашается идти замуж за первого подвернувшегося, чиновника Карандышева. Он жалок и уже изводит невесту ревностью.

Итого. Кто ж знал, что Островский такой поверхностный, простой. Персонажи однобоки, плоски, наделены выкрученными до максимума недостатками. Любовь жены можно купить. Дети - товар на продажу. Невесту выбирать побогаче. И так далее, и так далее. Хорошо, когда изобличаются пороки, нехорошо, когда ничего, кроме пороков, нет. Это уже какие-то готовые шаблоны, напоминающие современные легенды про то, как "в Замкадье живут одни алкаши с 10-ю детьми, которые берут огромны кредиты на айфоны". Ключевые поступки героев не вызывают понимания. (Запишу все помыслы в тетрадочку. Застрелю невесту за то, что поехала на пикник без меня.)
Их плюсов: есть забавный трэш, а также хорошее напоминание об ужасах прекрасного вкакраньши. Полезно прочитать и содрогнуться.

Книга посвящена английскому философу первой половины XX века - Робину Коллингвуду. Английская философия XX века в России мало разработана до сих пор, так что главный плюс этой книги - редкая тематика. Автор работал в британских архивах с текстами Коллингвуда, впитывал саму атмосферу консервативных британских университетов. Однако, судя по книге, судьба Родины на рубеже веков и марксистское прошлое советсткой философии заботит его куда больше, чем желание донести до постсоветского читателя суть новейшей "буржуазной" философии. Видно, что у автора периодически "накипает": читаешь себе  пересказ философии Коллингвуда и вдруг как гром среди ясного неба начинается едкая критика марксистов и материалистов; и так по всему тексту. На самом деле, мне даже нравились эти отклонения от темы, читается живее. Вообще автор хотя бы отчасти пропустил философию Коллингвуда через себя и пытается не только изложить её, но и критиковать. Но то ли философия слабенькая, то ли подход к ней нужен другой, но свободный, даже личный стиль изложения не спасает: философия Коллингвуда не цепляет воображение. Хотя это все субъективно, ясное дело.

Центральный тезис философии Коллингвуда в том, что все проблемы классической метафизики связаны с тем, что её пытались построить как априорную или дедуктивную науку, тогда как она является одной из исторических наук, предмет которой - выявление абсолютных предпосылок научного мышления той или иной эпохи. Довольно "позитивисткий" взгляд на метафизику, отождествляющий её с историей метафизики и забирающий у нее право говорить "с точки зрения вечности", на что всегда претендовали метафизики и в чем весь пафос. Из метафизики же Коллингвуд делает гуманитарную служанку науки.

Свою философию Коллингвуд создает в тесной полемике с лагерем идеалистов и реалистов своего времени, намереваясь пройти между Сциллой и Харибдой этих направлений. Он отрицает понятие неизменной субстанции и ставит во главу онтологии понятия опыта и становления. Тем не менее, выведение мира из Абсолютного духа, делает его, по сути имманентными идеалистом. Первую версию своей метафизической системы он называет "абсолютным эмпиризмом", в котором акцент ставился на опыте, и во-вторых, на понимание этого опыта как, в конечном счете, логического. Дух и природа - лишь абстракции от единого диалектического целого. Коллингвуд прописывает процесс постепенного превращения логики в дух, а потом материю, что является одним из самых сложных мест для последовательного идеалиста. Любопытным решением является его идея, что форма на одном уровне развития, становится материей для следующего уровня развития Вселенной, и таким образом преодолевается дуализм материи и формы. В целом, эволюция мира очень напоминает гегелевскую, с той лишь разницей, что высшее место философии в гегелевской системе у Коллингвуда занимает религия. Также довольно оригинально он решает вопрос субъективности или объективности качеств вещей, о котором спорят философы не первое столетие. Он считает качества вещей объективными, но только для нас: "В настоящий момент моя позиция заключается в том, что порождая в процессе эволюции человеческое сознание, мир одновременно развернул много видов сущего, которые могут существовать только как объекты такого сознания. Они реальны, реальные продукты эволюционного процесса... Индивидуальное сознание не создает их, оно их находит; но в мире, лишенном сознания, из нельзя было бы найти".

В общем, в философии Коллингвуда можно найти довольно много тонких, диалектических находок, полезных в философских спорах его эпохи, но в целом его философия сильно зависима от систем его современников и Гегеля.

Что касается книги Кисселя она, к сожалению, меня скорее разочаровала. В ней можно найти полезную информацию и не более. Последнюю главу автор неожиданно посвятил коллеге Коллингвуда - идеалисту Мак-Таггарту и русской философии. Спасение Родины и человечества автор видит в неосвоенных философских богатствах православия, вере в Творца и избавлении от коньюнктурного марксизма.

В конце книги есть три небольших фрагментов перевода из самого Коллингвуда, которые помогут составить о нем собственное впечатление и конечно являются хорошим дополнением.

Из старых рецензий. Моей двоюродной сестрёнке, А.

И она, маленькая ещё тогда, моя двоюродная сестрёнка, начинала рассказывать интересные моменты из своей жизни!
И я поражалась, как много моя сестра замечала в жизни, как делилась новостями, выплёскивая на нас свою радость!
Милый ребёнок... вырос и теперь это взрослая барышня 11-ти лет.
А фраза, фраза осталась.

— А вы знаете что?

Именно, что хорошего в жизни. Молодец!

Вот и сейчас вспомнила её фразу, читая книгу "От зверинцев к ZOOпарку" про наш, Ленинградский зоопарк. Так и хочется сказать — а вы знаете, что...

... История содержания животных в Петербурге началась в первые годы существования города... —

в парковых комплексах, в дворцовых интерьерах, в загородных резиденциях.

... Многолетняя история содержания животных в Петербурге не могла не отразиться на городской топонимике. Из ныне существующих названий это, прежде всего Зверинская улица, начинающаяся от места, где со дня основания и до 1992 года находился вход в зоопарк...

И таких "звериных" названий в городе на Неве много: Суворовский проспект раньше назывался Слоновьим, Зоологический переулок

(застроенный в начале XX века).

И другие.

... Уже в XVIII веке в Петербурге были слоны. Их привозили посольства из Персии. Правда, жили слоны недолго...
Мне вспоминается роман Нины Соротокиной "Гардемарины, вперёд!" и конкретно момент, когда по улицам Северной столицы водили на прогулку слона! Момент про слона помню, а вот в каком томе — в первом или во втором... не помню совершенно.

... Когда в 1992 году в Ленинграде началась волна переименований, встал вопрос о возвращении исторического названия и зоопарку. На собрании коллектива взвешивали все "за" и "против", спорили, а молодой директор Иван Владиславович Корнеев сказал тогда: "Только один город в мире — Ленинград — пережил 900 дней блокады и выстоял, и только один зоопарк на Земле — Ленинградский — вынес все испытания блокады и сохранил животных. И даже если городу вернется имя его основателя, зоопарк должен остаться Ленинградским, потому что не было в его истории лет более тяжёлых и вместе с тем героических, чем годы блокады. Этим можно и должно гордиться, об этом нельзя забывать.
Так зоопарк остался Ленинградским, а в память о подвиге блокадников — сотрудников зоосада решено было установить мемориальную доску.
А Петербургским пусть назовут второй — большой, оборудованный по последнему слову техники зоопарк на новой территории, если таковой будет когда-нибудь построен...

Я кажется готова сделать подборку интересных фактов из истории зоопарка, — и оформить как викторину или как кроссворд, не знаю. Но поговорить хочется о многом. Ведь

... зоопарк существует в Петербурге уже 138 лет... —

с 1865 года!
Я этого не знала. Не знала, что нашему зоопарку уже 138 лет! Вот не поверите — живу всю жизнь в Питере, в зоопарке бывала не один раз и не знала.
А тут была накануне Дня Победы и в зоопарке увидела фотовыставку "Из семейного альбома зоопарка" и начала изучать: от дней военных (с 1944-го, если не ошибаюсь, года) и до дней основания. И не оторваться было от фотографий — здесь и звери, и люди. Менялись эпохи, годы, менялись звери. А зоопарк жил и живёт.

... Впрочем, о том, как живет зоопарку сейчас, как чувствуют себя его питомцы, как работается в нем сотрудникам, может узнать каждый, просто приехав на Петроградскую сторону. На протяжении уже второй сотни лет адрес неизменен — Александровский парк, дом 1.

Перед нами, в относительно небольшой книге (380 страниц) собрана вся история зоопарка — от первых животных в Северной столице до дней сегодняшних. И это удивляет — ну как, как под одной обложкой вместилась вся история Ленинградского зоопарка?! И история настолько увлекательная, что читаешь её как какой-нибудь приключенческий роман, полный сюжетных поворотов, взлётов и падений, минут смеха и минут горя, радости и боли, нежности и любви.
Перед нами проходят страницы истории, рассказывающие о вехах в жизни зоопарка; о животных, живущих в нём.

Я так увлекалась этой книгой, что могу(вздыхаю) рассказывать (и читать вслух) наиболее понравившиеся мне фрагменты.
Зачитывать вслух фрагменты из главы "Война" о птицах, зверях и сотрудниках зоосада. И думать о том, как тяжело и страшно было в дни блокады, под обстрелами, бомбёжками, в холод и голод... Когда враг стоял так близко... Думать о подвиге коллектива, сохранивших животных, ухаживавших за ними, утешавшими, когда звери пугались...

Я думала (и искала) прочитать книгу о Ленинградском зоопарке в годы Великой Отечественной войны в рамках тематических чтений мая, но когда взяла в руки книгу Елены Евгеньевны Денисенко "От зверинцев к ZOOпарку", поняла, что, кажется не смогу ограничиться только выбранной мною темой. Мне стало интересно узнать о зоопарке всё: основание, развитие, годы блокады, послевоенное время, о планах по перестройке зоопарка (глава называется "Наших планов громадье... и что из этого вышло"); о животных, живших в разное время в зоопарке.

Нельзя не рассказать о еще одной стороне жизни зоопарка — о съемках животных в кино, на телевидении, об их участии в театральных постановках, тем более что некоторые звери стали очень популярны...

Не смогу и быть сдержанной и скупой на эмоции. Просто не получится — невозможно остаться равнодушной к истории зоопарка, написанной так ярко и красочно. Добавьте к замечательному тексту чёрно-белые фотографии и смешные истории — и вы, надеюсь, поймёте и простите мне мою эмоциональность.
Простите за то, что в одной маленькой рецензии мне хочется рассказать так много, и так много вместить. Да, можно было бы остановиться на каком-нибудь интересном факте и рассказать о нём чуть-чуть больше. Но у меня это не получится — я начну рассказывать обо всём, что прочитала, рассмотрела фотографии.

Наш зоопарк — это маленькое густонаселенное "государство", где каждый день происходят самые разнообразные события, из пестроты которых складывается картина его жизни. Она постоянно привлекает к себе внимание горожан, искренне волнующихся за судьбу любимого им музея живой природы и активно откликающихся на все радости неприятности, которые случаются у многочисленных его обитателей...
... В нашем старом зоопарке случается столько интересного, что обо всем в деталях невозможно рассказать в одной книге. В ней лишь очерчены отдельные периоды долгой биографии зоопарка, упомянуты только некоторые из многих десятков людей, связавших с ним свою жизнь, состоялось знакомство с историей наиболее заметных и популярных групп животных. А хотелось бы рассказать обо всех, что едва ли возможно, потому что в зоопарке постоянно живет около 450 видов зверей, птиц, рептилий...

Приезжайте, приходите в Ленинградский зоопарк и рассматривайте зверей, птиц и рептилий. Приятно проводите время. Поднимайте себе настроение!

Желая продолжить знакомство с пьесами А.П. Чехова, я выбрала для чтения небольшие произведения А. П. Чехов - Медведь , А. П. Чехов - Предложение , А. П. Чехов - Свадьба , А. П. Чехов - Юбилей , А. П. Чехов - О вреде табака , которые объединяет то, что именно по ним поставлен спектакль "Чехов Gala" в Московском театре РАМТ.

Эти пьесы достаточно сильно разнятся между собой по настроению: одни весёлые, другие поднимают весьма печальные темы.
Мне очень понравились пьесы "Медведь" и "Предложение", они немного напоминают произведения Шекспира, тут много страстей и юмора. В "Свадьбе" и "Юбилее" тоже описаны достаточно забавные ситуации, хотя больше присутствует сатира: автор иронизирует над порядками в обществе, но чувствуется серьёзная, даже печальная нота.

Что касается последней из прочитанных пьес "О вреде табака", то это достаточно драматический монолог состарившегося человека, который живет в вечном подчинении, унижении и страхе перед тиранией жены. Эта история маленького человека не может не трогать.

Подводя итог, все эти небольшие пьесы прекрасны и под разное настроение можно подобрать произведение для души.

P.S. Спектакль по ним тоже очень удачный, если кто смотрел, буду рада обсудить

Семиосфере как термину и семиотике как науке посвящены множество научных работ, Лотмана поминают в каждой второй статье об иконологии и семантике знака, поэтому сказать что-то свежее на счёт семиосферы – это как пытаться добавить озёрной воде вкуса, налив в неё ещё озёрной воды.

В «Семиосфере» Лотманом подробно разъясняется то так, то эдак ключевое понятие его культурологического инструментария, т.е. сама семиосфера, что она из себя представляет, как она функционирует, без каких элементов она невозможна, в каких границах существует, как происходит процесс смыслообразования и вообще что такое знак. А чтобы добавить интригующей перчинки, разбавляющей нагромождение культурологических и лингвистических терминов под обложкой, можно сказать, что это книга способна разъяснить любому человеку, далёкому от сфер гуманитарного знания, почему один человек никогда не поймёт до конца другого, почему сколько не дери горло, что твой начальник мудак, сам начальник этого никогда не осознает. Спойлер: потому что одно из основных условий функционирования любой знаковой системы – это наличие непонимания между говорящим и воспринимающим. Это одна из тех клёвых штук, которая иногда чешет пёрышком по мозжечку: например, что при любом прикосновении между касающимся и объектом касания всё равно остаётся зазор, составляющий зазор между молекулами веществ. Тоже самое здесь: как убедительно не будут выбранные способы донесения информации, как бы близко транслирующий и воспринимающий не были друг к другу во всех смыслах, погрешность в восприятии неизбежна, потому что она – тот винтик, благодаря чему катится колесо знаковых систем по культурному пространству.

Понятно, что для филологов, культурологов и искусствоведов работы Лотмана необходимы для нарабатывания стандартной образовательной базы, но и для широкого круга читателей они могут быть любопытны, несмотря на обилие специфической терминологии. Интерес для людей с человеческими профессиями заключается как раз в трактовках Лотманом знакового пространства, в котором мы все существуем. Понимание механизмов функционирования сферы, «наполненной» смысловыми единицами-знаками-языковыми единицами, облегчает существование внутри неё, охлаждает яростное полыхание пятой точки, когда кто-то где-то опять неправ. В целом, Лотман оставляет качественную зарубку где-то в недрах сознания, что непонимание – залог общения, а следовательно оно требует более внимательного и детального рассмотрения. Зачем-то ещё Лотман наверняка может ещё пригодиться широкому читателю, но это уже вопрос личных пристрастий, а гуманитарии про него и так всё знают.

Реми - найденыш. Доля это нелегкая, полная тягот и боли. Мальчику повезло встретить на своем пути по-настоящему ласковых и любящих людей. Думаю, именно благодаря этому он вырос отзывчивым и добрым человеком. Общение с животными тоже сыграло свою роль. Человек не может быть по-настоящему добр, если он жесток с животными, так я считаю. Реми же первых друзей нашел именно среди братьев наших меньших, среди собак. Для юных читателей такая книга была бы если не интересна, то очень поучительна. Конечно, ребенку, живущем в семье, даже неполной, сложно представить каково скитаться по свету без родного крова, без поддержки взрослых и полагаться только на самого себя. Но может быть какие-то семена для дальнейших раздумий эта книга посеет и ребенок сможет увидеть, насколько разные бывают судьбы.

Как эксперт по аудиокнигам должна заметить, что "Без семьи" имеет несколько озвучек. Есть версия в исполнении Станислава Сытника, и есть версия от Людмилы Солохи. Так как повествование ведется от первого лица, лица мальчика, то сама я выбрала первый вариант, все же он более логичный. Сытник мне в роли Реми очень понравился. Голос у него спокойный, в меру грустный и необычайно смиренный. Создается ощущение, что это действительно голос человека, который прошел через все тяготы сиротской доли и в итоге нашел близких. Голос Сытника полон искренней благодарности судьбе, человек именно с таким голосом скорее всего чистосердечен и полон любви к ближним, каким и был герой Гектора Мало.

Как было сказано в предисловии романа "Копи царя Соломона": на мой взгляд, книги, написанные простым и доходчивым языком, производят самое сильное впечатление и их легче понять. Это идеальное описание двух этих романов, так как они действительно не отличаются особыми литературными оборотами, описаниями и прочими "изысками". Прекрасные классические приключенческие романы, написанные по всем канонам этого жанра. Напомнили очень полюбившейся мне "Путь конкистадора" (кстати, интересный факт - главного героя зовут также как и врага Томаса Вингфилда в "Дочери Монтесумы"). Романы очень приятные и рекомендуемые для чтения в любом возрасте. Все время держат в напряжении. Обе книги написаны от первого лица, и, получается, изначально знаешь, что главный герой выживет в самой страшной ситуации, в какую его загоняла опасная, сложная, но очень интересная жизнь, и все равно переживаешь, ждешь, как и чем все разрешится.

"Дочь Монтесумы" описывает период краха империи ацтеков. Но племена в романе показаны именно как дикари благородные. А испанцы цивилизованными, но безжалостными и алчными. И, естественно, сопереживаешь и проникаешься именно к дикарям, несмотря на их ужасные обычаи, ритуалы и жертвоприношения. Главный герой Томас по воле случая оказывается под властью дикарей, из-за стечений многих, очень удачливых для него обстоятельств, спасается множество раз от смерти, берет в жены принцессу племени Отоми, и помогает им сражаться с захватчиками. Но как мне показалось, все это он делал не по своей воле, и не из-за любви к Отоми (в которую он сам, может, и поверил, обманув себя, забыв, что она дикарка, не смотря на всю ее внешнюю цивилизованность, которую он так ценил), а просто из-за безвыходной ситуации. Или помощь или смерть. Томас полжизни ждал мести, и судьба дала ему такой шанс. После чего его ничего не держало (Отоми умерла, сына убили) и он вернулся в Англию. И узнав о всех его приключениях, этот герой мне почему-то показался безвольным. Будто он просто плыл по течению, хоть и безумно бурному, быстрому и все разрушающему. И я не знаю, сохранил ли он за столько лет любовь к своей Лили, которую полюбил в юности, или вернулся к ней, потому что оставил все свое состояние на ее попечение? Цинично? Может быть... Но почему-то сложилось именно такое мнение.

"Копи царя Соломона" - это вообще классика из классики!) Прекрасное, интересное и опасное приключение. Если в первом романе основная тема крутится вокруг любви, здесь же приключения с битвами, опасностями, тайными племенами и их сокровищами в чистом виде. Много юмора, что очень порадовало (в частности описание казусных ситуаций, в которые постоянно попадал капитан Гуд).

Не смотря на то, что оба романа написаны очень схоже и заканчиваются "хэппи эндом" (как минимум для рассказчика) они оставили очень разное послевкусие. "Дочь Монтесумы" - грустное и горькое, "Копи царя Соломона" - легкое и весёлое.

Иногда тянет почитать что-нибудь серьёзное. Что-нибудь, что заставит как следует поразмышлять. За эти выходные я наконец-то осилила чудесную книгу, до которой раньше все не доходили руки.
Лидия Гинзбург «Записные книжки». Не вдаваясь в подробности биографии автора скажу одно – Лидия Гинзбург была современницей Маяковского, Лили Брик, Виктора Шкловского. Все эти люди составляют культурную элиту 20 века. Книга «Записные книжки» примечательна не только воспоминаниями о них, но и непередаваемой манерой автора точно и чётко доносить до читателя свои мысли.
Книга, конечно, на любителя. Любителя серьёзного чтения, любителя мемуаров и необычных фактов из жизни великих поэтов и литераторов (но ничего жареного там нет, не надейтесь))
Филологам Лидия Гинзбург будет интересна прежде всего как ученица Эйхенбаума, основателя формалистского подхода к литературе. Всем остальным – простым языком и интереснейшими фактами из жизни и творчества знаменитых людей.
Рекомендую читать для души и общего развития. Не всё же беллетристику почитывать, в самом деле. И кстати, пишущим людям эта книга будет невероятно полезна.