Рецензии на книги издательства «ИПО "Автор"»

Из того уголка истории, которой я интересовалась, я прекрасно помню о неприязни и соперничестве англичан и французов. Помню, что длилось оно долго и затрагивало абсолютно все сферы человеческой жизни: от кулинарии до изобретательства. Литература исключением не стала. В данном произведении Леру явно сквозит тот факт, что знаменитому писателю не давали покоя лавры великих Эдгара По и Артура Конана Дойла, вот наш француз и решил утереть им нос своим "детективным шедевром" и показать, что и во Франции могут сочинять головоломные истории, требующие беспрестанного участия логики. Однако как бы ни пыжился, как бы ни изощрялся Гастон Леру, у него ничего не вышло.

Нет никаких сомнений в том, что французских авторов можно назвать родоначальниками многих уникальных литературных приёмов, которые впоследствии стали использоваться в детективном жанре. Так, например, знаменитый Буало-Нарсежак в своём романе Та, которой не стало прекрасно прописал(и) то, что сейчас называют "саспенсом". Однако на мой вкус не умеют французы в сухую литературную детективную логику. Прежде всего французские авторы (для меня, конечно же) это одни из лучших рассказчиков приключенческих романтических историй, но никак не историй об убийствах в камерных условиях.

Во-первых: знаете, чем отличаются шедевры Конан Дойла, раз 200 упомянутого Гастоном Леру в уничижительном контексте, от блеклой "детективной" ширпотрёпной "Тайны Жёлтой Комнаты"? Главным героем. Дойл показывает своего сыщика умным, логичным, начитанным, постоянно думающим, эксцентричным и нелюдимым, но обаятельным человеком, дар и проклятье которого -- его недюжинный интеллект. Леру же идёт по более простой и напыщенной дорожке: он просто берёт рупор, встаёт на табуреточку посреди страниц своей книженции и начинает, аки средневековый глашатай, высокопарно орать о достоинствах своего персонажа, никак не подкрепляя это действиями:

Его необычная, единственная в своем роде манера изъясняться, пользуясь поразительно емкими и точными словами, не вызывала у меня больше удивления; однако зачастую, чтобы понять смысл этих слов, требовалось постигнуть его мысль, а проникнуть в тайну мышления Жозефа Рультабия было не так-то просто. Логика этого мальчика – любопытнейшая вещь. Пожалуй, это самое замечательное из всего, что мне доводилось когда-либо наблюдать. Рультабий шагал по жизни, не подозревая о том, какое удивление и даже потрясение вызывал он порой у окружающих. Пораженные размахом его мысли, люди оборачивались ему вослед, останавливались и смотрели, как шествует это воплощение мысли, – так провожают взглядом необычный силуэт, повстречавшийся в пути. Только, вместо того чтобы подумать про себя: «Откуда он взялся такой? И куда идет?», люди обычно говорили: «Откуда взялась у Рультабия такая мысль и как она будет развиваться?» Я уже упоминал, что он и не подозревал вовсе об этом своем особом даре и потому ничуть не стеснялся его, шагая по жизни, подобно всем остальным. Точно так же человек, который не подозревает об эксцентричности своего костюма, чувствует себя непринужденно, в какой бы среде ни оказался. Вот и этот мальчик, который не мог нести ответственности за ум, данный ему от природы, с величайшей простотой говорил о сложнейших вещах в их логическом выражении, так сказать, конспективно, опуская ненужные подробности, однако именно это обстоятельство и мешало нам, простым смертным, понять самую суть его рассуждений, хотя он и пытался представить нашему восхищенному взору эту суть в натуральную величину, как бы растягивая ее в пространстве.

Ну это же кошмар, согласитесь? И таких "Од для комода", как я их называю в книге полно. "Ах, посмотрите, как прекрасен созданный мною персонаж, читатель! Он же -- само совершенство!" Тьфу! Продираться через эти хвалебные псалмы было тем ещё испытанием. Вскоре я прочла, что сам Гастон Леру был в первую очередь журналистом, а потом уже писателем-романистом и тут всё встало на свои места, ведь главный герой его романа -- молодой прыткий журналист, так что совершенно очевидно, что это не более, чем проекция его создателя, проще говоря: тот, каким хотел бы быть сам Леру. Однако и сам Рультабиль симпатий у меня не вызвал: высокомерный, самовлюбленный, наглый, раздражающий, дёрганный, в свои 18 лет смолящий табачище молокосос. Нехаризматичным он вышел, необаятельным, да и все полицейские автором прописаны идиотами, не знающими ни метода, ни логики.

Второе отличие от английских классических детективных историй заключается в "литературном тайминге", хронометраже, так сказать. Леру так сильно растянул свой опус, что читать его становится попросту скучно и занудно даже в тех местах, где происходят накал страстей, погони, выстрелы, повороты сюжета и т.д. Агата Кристи, Конан Дойл, да даже их бельгийский коллега Жорж Сименон прекрасно чувствовали какой объём должен быть у той или иной детективной истории, будь то роман или рассказ. Они наполняли свои произведения событиями, фактами, активностью, диалогами и при необходимости картами и планами места преступления в том количестве, которое становилось идеальным для каждого их сочинения. Леру же налепил всего подряд, снабдив свой труд ненужными водянистыми хвалебными речами, прославляющими главного героя, рассуждениями персонажей и просто какими-то левыми повторяющимися разглагольствованиями о происходящем, что история растянулась в скучную пресную жвачку, которую тупо хочется бросить уже на одной трети прочтения.

Третьим отличием для меня стала интрига. Желание узнать концовку до того, как я прочту книгу до конца для меня лично крайне не характерно, ибо я очень наслаждаюсь процессом чтения. Тут же я просто начинала раз 10 гуглить краткий пересказ содержания, либо спойлерные рецензии на лайвлибе (которых, к слову, не нашла), поэтому оставлю спойлер в своей -- ну, вдруг найдутся такие люди как я:

Вишней на торте из навоза и палок стал тот факт, что ГГ в конце отпускает злоумышленника. Ещё раз: ДЕТЕКТИВ ОТПУСКАЕТ УБИЙЦУ, ШАНТАЖИСТА, ВОРА И МОШЕННИКА, ИЗ-ЗА КОТОРОГО ЗА РЕШЁТКОЙ СИДЯТ ДРУГИЕ ЛЮДИ! В этом нет ни благородства, ни авантюрной картинки из старых приключенческих романов, когда главный герой, даёт улизнуть своему злейшему врагу, дабы противостояние продолжалось. Мне сразу вспомнился Арсен Люпен -- обаятельный вор и мошенник, ловко избегающий правосудия, но никогда никого не убивавший и не сажавший в тюрьму невинных граждан. Либо всем известный маньяк Декстер, который будучи не в состоянии держать в узде свою маниакальную патологическую чудовищную природу, убивал исключительно тех, кто мучил и лишал жизней невинных и мирных людей и смог избежать наказания, таким образом беря правосудие в свои руки. Для того, чтобы благородство характера главного героя работало, злодей должен либо никого не убивать и не сажать (ну а воровство можно и простить, хотя Юрий Деточкин тут бы не согласился), либо руководствоваться соображениями справедливости и мести за более ужасные преступления. Если вспомнить историю того же Холмса, поймавшего Джефферсона Хопа в истории "Кровавая надпись", то даже в ней детектив ловит преступника, не поступаясь своими принципами, пусть и намерения убийцы были благородными. В последнем случае драматургически это работает даже лучше, чем благородное "я его отпустил". Это как Бэтмен, никогда никого не убивавший, а только отлавливающий злодеев, тем самым плодя ещё больше жертв в перспективе. В общем, глупость несусветная. (P/S/ в той же компьютерной игре "Шерлок Холмс против Арсена Люпена" ход с отпусканием реализован горааааааааааздо интереснее и авантюрней).

Спросите, за что единица, а не нолик? За две сцены: одну, трогательную, с дружеским поцелуем, вторую -- смешную -- с деревом и выражением "После Вас", а также за изящность французского языка

– Следуйте за мной!
– Куда? – спросил я.
– Ко мне в комнату.
– Что мы там будем делать?
– Размышлять.
Признаюсь, что касается меня, то я был не в состоянии не только размышлять, но попросту даже соображать

.

или

мы объединили свои слабые силы

(в контексте слабости обоих)

Если бы убили его сына, он не сетовал бы горше. Столь преувеличенные чувства я объясняю страхом быть заподозренным в радости по поводу этой драматической смерти.

К сожалению, на этом плюсы кончаются, а мой вердикт: читабельно лишь для пыльных динозавров, застрявших в XVIII веке. Бессмертной классикой, актуальной для всех времён этому произведению не стать. =(

Ох, как же автор прошелся по всем персонажам своим острым языком и пером.
Так язвительно , так метко, так прямо. Конечно верить всему наверно не стоит, но читать было очень интересно. Я читала про всех этих исторических персонажей и документальные книги и художественную литературу, что-то было мне знакомо, какие -то факты были новы. И даже не знаю, к кому автор отнесся благосклонно- все плохие качества их были найдены, выпячены и донесены до читателя. И если в других книгах об этом и упоминается, то совсем не с таким упором на недостаток и порок. Все основано и на исторических документах и байках, сплетнях. Автор нашел самые скандальные моменты, сведения и преподнес очень любопытно.
Читается очень легко , да и я знакома со всеми этими персонажами и их жизнью, поэтому новые сведения или преподнесенные с новой стороны смотрелись интересно.
Долго не решалась читать эту книгу и зря, она заслуживает , чтобы ее прочитали те, кто увлекается историей.

Сколько раз думала о том, что не нужно верить своим ожиданиям. Они обычно не оправдываются. И в этот раз все случилось также.
Я очень долго ходила вокруг этой книги, но наконец взялась за неё. Не пожалела. Хоть никогда не читаю старые книги, но эта определённо произвела на меня своё впечатление. Этому поспособствовало несколько моментов.
Во-первых, главный герой, Жозеф Рультабий. Молодой журналист, который решил расследовать это дело.(Правда, зачем? Непонятно. Наверное, загадки любит.) Он умен, умеет делать определённые выводы и почти ничего о них не рассказывает. Что-то вроде: "Если моя теория подтвердится, расскажу, если нет - она останется со мной." У этого героя есть друг, адвокат, от лица которого ведётся повествование. Видимо, только для этого он там и присутствовал, потому что каких-то особенных деяний или умозаключений от него я не заметила. Хотя, может просто кажется, и он там играл какую-нибудь значительную роль.
Но больше всего из общения Рультабия и адвоката, мне понравились парочка их забавных разговоров.

Жозеф Рультабий посмотрел на меня с жалостью и, небрежно улыбнувшись, заявил, что я не оставил своей привычки рассуждать, «как старая калоша».
— Да что там калоша! Вы рассуждаете, как Фредерик Ларсан!
Ибо у Жозефа Рультабия бывали разные периоды: он то обожал, то презирал Фредерика Ларсана, то кричал: «Он и вправду силен!», а то жалобно стонал: «Ну и тупица!» — в зависимости (я это точно подметил) — в зависимости от того, подкрепляли ли открытия Фредерика Ларсана его собственные рассуждения или, наоборот, противоречили им. То была одна из слабых сторон благороднейшего характера этого странного мальчика.

— Я забыл спросить вас об одной вещи, — сказал я. — В присутствии полицейского ни слова о нашей ночной экспедиции, не так ли?
— Разумеется. Будем действовать одни, на свой собственный страх и риск.
— И вся слава достанется нам?
— Так точно, тщеславный человек!

Во-вторых, мне понравилась сама загадка Желтой комнаты. Как её расписывали, ходили вокруг и никак не могли понять, что же все-таки случилось? Это вызывало определённый интерес. Да и разгадка оказалась занимательной. Конечно, не такой, на которую я рассчитывала, но все равно неожиданной.
В-третьих, убийца, а точнее тот, кем он оказался. Такой исход был непредсказуем. По крайней мере, я ни за что бы не догадалась о его личности. Кроме этого, ничего не буду говорить, потому что пойдут спойлеры.
В итоге, в книге я все же заметила минусы, но просто проигнорировала их. Они абсолютно не мешали прочтению, поэтому решила поставить такую оценку. И историю к прочтению я посоветую, хотя не думаю, что она понравится всем.

Прочитала на одном дыхании - было безумно интересно узнать, кто же все-таки пытался убить мадемуазель Станжерсон и как он выбрался из Желтой комнаты. Но в конце почему-то почувствовала себя разочарованной...

Причина №1. Оооооочень убогая и притянутая за уши причина покушений. Ну не верю я, что подобная заварушка могла произойти по столь наивно-романтической причине... И вся эта история в Америке, и трагически-благородные терзания, и клятвы молчать, и просьбы говорить... "Романтикуе", как говорит моя подруга.

Причина №2. Оооооочень подробное описание, кто куда пошел (с приложением планов и рисунков!), кто как чихнул и каких эмоций это кому стоило.

Причина №3. Главный герой. Гениальный юный сыщик, весь прущийся (пардон, не могу подобрать другого слова!) от своего метода и своей гениальности. Меня достаточно поразил метод - ну или я читала не то, что было написано. Круг, очерченный его разумом, не требует сбора улик или чем там ещё занимаются сыщики, достаточно выстроить цепочку мыслей - и всё сложится. Я упрощаю, но в целом это так.

Причина №4. Стиль изложения. Оооооочень эмоционально. Восклицаний больше, чем надо!! Сокрушений!! Потрясений!! Славословий автора разуму сыщика!! Восторгов толпы в зале суда!!

Причина №5. Развязка.

В целом, читалось достаточно легко, интересно и увлекательно - но читать ещё о том же герое и в том же стиле больше не буду, пожалуй...

Люблю я такие детективы, когда действие очень камерное – в одном доме или на острове, и за «Тайну желтой комнаты» взялась с большим интересом. Сразу выдам СПОЙЛЕР: Здесь убийства Вы не найдете, есть только попытка убийства, из которой можно сделать сразу несколько полезных выводов. Основная загадка книги - КАК можно совершить преступление в закрытой комнате была достаточно проста для решения, то меня больше заинтересовал кто мог это сделать и его мотив, и тут я была рядом с разгадкой, но увы, автор меня все-таки провел. И, наверное, герой – журналист Рультабий, будь я помоложе, понравился бы мне больше. А так его юношеский максимализм и нахальство мне не очень понравились.
Ниже четырех звездочек книге никак не могу поставить - это же классика детектива, которую истинным ценителям жанра обязательно нужно прочесть! Тем более эта книга подтолкнула мою любимую Агату Кристи на написание шедевров детективного жанра.
Цитата из книги Агаты Кристи «Автобиография»:

Примерно тогда у нас с Мэдж состоялась дискуссия, которой суждено было в дальнейшем принести плоды. Мы прочитали какой то детективный роман; думаю, – я говорю «думаю», потому что мои воспоминания не слишком точны, – речь шла о «Тайне желтой комнаты», только что вышедшей книге, принадлежащей перу нового автора Гастона Леру, где в качестве детектива выступал симпатичный молодой репортер по имени Рулетбилл. Нам с Мэдж нравились тщательно запрятанная тайна, богатая фантазия, великолепная композиция; иные называли прием, примененный автором, «нечестным», но если и так, то не совсем: с помощью искусно введенного в текст намека, «ключика», можно было разгадать тайну.
Мы с сестрой бесконечно обсуждали книгу, обменивались точками зрения и сошлись на том, что «Тайна желтой комнаты» – лучший из последних романов. Нас можно было считать настоящими знатоками детективов: еще девочкой я слышала от Мэдж рассказы о Шерлоке Холмсе и с замиранием сердца перечитывала их. Существовал еще Арсен Люпен, но я никогда не считала его приключения настоящими полицейскими романами, хотя и читала их с большим удовольствием. Мы были в восторге от Пола Бека, «Хроники Марка Хьюитта», а теперь появилась и «Тайна желтой комнаты». Увлеченная всеми этими книгами, я сказала, что сама хотела бы попытаться написать детективный роман.
– Не думаю, что у тебя получится, – сказала Мэдж. – Это слишком трудно. Я уже думала об этом.
– А мне бы все таки хотелось попробовать.
– Держу пари, что ты не сможешь, – сказала Мэдж.
На этом мы и остановились. Мы не заключили настоящего пари, но слова были произнесены. С этого момента я воспламенилась решимостью написать детективный роман. Дальше этого дело не пошло. Я не начала ни писать, ни обдумывать мой будущий роман, но семя было брошено. В тайниках подсознания, где книги, которые я собираюсь написать, поселяются задолго до того, как зерно прорастает, прочно укоренилась идея: в один прекрасный день я напишу детективный роман.

А книга-то неплохая))) Люблю я загадки, наподобие этой. Комната, в ней было совершено преступление и преступник испарился/исчез/пропал/ушел/убежал никем не замеченный
.
Повествование немного затянуто, уж слишком все детально описывается и рассказывается. Но я толком этого и не заметила, очень хотелось до конца добраться, потому что начало вообще затягивает и увлекает.
Я А.К.Дойля не читала, сравнивать не буду(зато пойду исправлять ошибки и найду его книжку), но зато читала тот самый рассказ Э.По. Рассказ несомненно короче, на то это и рассказ. А по содержанию, они оба отличные.

Ах, еще, чуть не забыла. Герой. Жутко самовлюбленный, тщеславный парень. Юношеский максимализм, мальчику лето-то совсем немного, чего все так на него нападают?)) Разгадал же все, ну и пусть погордится

Так что, если не боитесь долгих описаний, длинных рассуждений и самолюбивого героя, смело читайте.
Поклонникам жанра "убийств в четырех стенах" посвящается.

Прочитать «Тайну..» меня побудили 2 причины. Во-первых, это классика жанра, один из первых детективов о преступлении в запертой комнате. Во-вторых, детективная линия Избы-читальни.
И я в очередной раз убедилась, что больше люблю «суховатые» английские детективы, которые тоже бывают наивными или многословными. Но уж не такими экзальтированными

рассказ о самом чудовищном и самом таинственном преступлении, о котором мне когда-либо доводилось слышать

Сразу вспоминаются рассказы-страшилки из пионерского лагеря. Стиль меня страшно раздражал, он больше подходит какому-то любовному роману, где все положительные герои благородны и чувствительны, злодеи коварны и беспощадны, а героиня хранит страшную и ужасную тайну. Бесконечные рыдания доброй половины героев (вполне взрослых и самостоятельных мужчин), восторженные эпитеты в превосходной степени, переливание из пустого в порожнее сильно утомляют. Все чувства преувеличены, восторги или проклятья несоразмерны и выглядят комично «всякий раз слава профессора и красота Матильды неизменно производили сенсацию».
Несравненный Жозеф Рультабий иногда просто умиляет своим бахвальством

«Я не рассчитываю, что внешние знаки, то есть улики или вещественные доказательства, могут открыть мне истину, я только хочу, чтобы они не противоречили той истине, которую подсказывает мне мой здравый смысл, если, конечно, начать с нужного конца…».

Он, как правило, не снисходит до объяснений, лишь загадочно улыбается.
Никаких особо выдающихся умственных или физических качеств я у него не заметила, хотя превозносится он до небес. Его приятель, от лица которого и ведется рассказ, со своей миссией справляется вполне, постоянно напоминая нам о гениальности Рультабия. Хотя как персонаж, он никакой. Ни в какое сравнение не идет с классическими спутниками гениальных детективов (Ватсоном или Арчи Гудвином, например).
Главный злодей неплох – умный, ловкий, умеющий перевоплощаться. Но ему уделено не так много внимания, как несравненному Рультабию, хотя личность он гораздо более интересная.
Страшная тайна мадемуазель, из-за которой весь сыр-бор и разгорелся, действительно серьезна и трагична. Ради ее сохранения можно было пойти на все жертвы, связанные и с молчанием, и с арестом.
В конце-концов Рультабий дает пояснения, все тайны разгаданы. Но все ли? Последний абзац и многочисленные упоминания о «духах дамы в черном» довольно прозрачно намекают на возможность продолжения истории. И на еще более таинственные тайны. Хотя для современного искушенного читателя все в общем-то прозрачно.
В целом, классическая загадка запертой комнаты вполне на уровне, но общее впечатление сильно смазано стилем повествования и плоскими персонажами.

"Изба-читальня", детективная линия №1.
В детстве я уже читала детектив с подобным сюжетом – в закрытой изнутри комнате обнаружен труп человека, умершего явно насильственно, а орудий убийства в комнате не было. Тогда мне понравилось, и сейчас я с воодушевлением взялась за чтение. В этот раз жертва выжила, но преступника не помнит, орудия есть, но комната не менее закрытая и все выходы были под надзором.

И первая половина книги радовала, да, я старательно пыталась вычислить убийцу, рассматривала планы и изучала описания помещений - как же можно было из них выбраться, искала нестыковки в показаниях. Но вот поведение гениального, как это постоянно подчеркивается автором и рассказчиком, но при этом жутко высокомерного и заносчивого молодого журналиста-сыщика Рультабия меня довольно быстро стало раздражать. Увидел пенсне, причем у себя в комнате, а не на месте преступления, все мгновенно понял, ага, и забился в истерике от радости, лишь рядом стоящий рассказчик (напару со мной, естественно) ничего понять не могут. А с какими-либо намеками автор не спешит, хотя это как раз понятно.
В общем, начиная с середины мой интерес стал быстро угасать. Не знаю, поэтому ли, но развязка, имя убийцы (хотя почему его все время называют убийцей – он же не убил?) и то, как на самом деле было совершено преступление в закрытой комнате, впечатления не произвели. Впрочем, я вообще не очень люблю детективы а-ля Шерлок Холмс, хотя Шерлок будет посимпатичнее Рультабия.

Оценка моя чисто субъективная и строиться на моих психофизических особенностях. Какова детективная интрига в этой книге? Сам Леру делает отсылку к Конан Дойлю и Эдгару По. Про По ничего не помню. А вот «Пёстрая лента» понравилась мне больше. Да, и собственно о загадке: таинственное преступление в запертой комнате. Вопрос «Кто?» уступает первенство вопросу «Как?». Я не догадалась, скажу честно. Но разгадка показалась не изящной и жертва преступления как-то глупо выглядит при таком раскладе.

Я очень люблю читать описания природы. Особенно украшенные милыми моему женскому сердцу красивостями. Сравни оливку с нефритовым бочонком, а молодой месяц с серебряным перышком – и я у тебя в кармане.
Описания людей мне нравятся уже меньше, тк персонажа чаще всего описывают при первом появлении, что предполагает запоминание имени, а это я делать ненавижу, тк имена запоминаю с трудом, а уж имена с фамилиями и отчествами, так любимые русскими классиками, это вообще моя погибель!
И я не люблю читать описания домов, где что расположено и как поставлено по отношению друг к другу.

Дальше галерея шла прямо до самой восточной оконечности здания, где находилось высокое окно (на плане окно 2). Где-то примерно на уровне двух третей длины этой галереи она под прямым углом соединялась с другой галереей, которая вела в правое крыло замка.
Для большей ясности повествования мы станем называть галерею, которая шла от лестницы к окну, выходившему на восток, правой галереей, а конец галереи, который поворачивал вместе с правым крылом и соединялся с правой галереей под прямым углом, – сворачивающей галереей. Как раз на перекрестке этих двух галерей находилась комната Рультабия, примыкавшая к комнате Фредерика Ларсана. Двери этих двух комнат выходили на сворачивающую галерею, а двери апартаментов мадемуазель Станжерсон на правую галерею (см. план).

После такого мой мозг взрывается! Хотя справедливости ради надо отметить, что книжка снабжена картинками плана. Но если есть план, зачем его так нудно описывать?
Очевидно, это какая-то разновидность географического кретинизма. Хотя на местности (конечно же в городе) я ориентируюсь неплохо, пользуясь поговоркой про язык и Киев.

Затем Рультабий. Мне он совсем не понравился: ни имя, ни манеры, ни внешний вид! Хотя не исключаю, что тут дело в бесконечных описаниях комнат, которые бросили тень на всю книгу.
Что-то у меня с французскими авторами не ладиться. Обидно, великая же литература, а я никак не могу потрясти книжкой в воздухе, воскликнуть: «Где ты раньше был?!» и скупить этого автора подчистую.
Прочитано в рамках Избы-читальни. Спасибо, LoraG за детективную линию, и margo000 за то, что я задумалась о роли французов в своей жизни;)))