Когда начинала читать (слушать) книгу, сильнее всего удивляло, насколько текст насыщен событиями и чувствами — и это несмотря на малый объём и часто опускаемые мысли главного героя. Насыщен между строк, проще говоря. Я не могла оторваться и прослушала аудиокнигу, что называется, «на одном дыхании». Но из-за насыщенности текста у меня был некоторый сумбур в голове. Не сразу смогла сесть за рецензию. И самое главное: мир Джека-из-Тени настолько странный и впечатляющий, что я хочу перечитать книгу, правда, уже глазами, чтобы насладиться деталями и намёками, зная всё.
В этом романе вообще много всяких смыслов между строк. Книга — не о приключениях, или справедливости, или мести (хотя если выбирать что-то одно из трёх вариантов, то, пожалуй, всё-таки о мести, потому что мир множество раз был несправедлив к герою, и тот мстил изо всех сил). Книга даже не о магии или техническом прогрессе, хотя их много, а автор — описатален и детален. Книга — о том, что значит «иметь душу», и показывается это с помощью истории отрицательного героя, души не имеющего. Впечатляет, что Джек — настоящий антагонист. Не из разряда тёмных властелинов, которых авторки ромфэнтези так любят женихать со своими героинями, а по-настоящему злой человек. Злой Джек, злой. Его и человеком-то сложно назвать — и это важная часть сюжета.
Есть кое-что, чего мне страшно не хватало по ходу сюжета, — общего представления о мире. Запишу его, чтобы не забыть до перечитывания. Джек — не просто знаменитый вор, он выходец из сумеречной зоны между Западным и Восточным полушариями. Западное отличается от Восточного тем, что там всегда царит ночь. На Восточном, соответственно, всегда день. Потому что планета не вертится вокруг своей оси; насколько я поняла — только вокруг светила (и то, в Западном полушарии на этот счёт есть особое тёмное мнение). Кроме степени освещённости есть ещё одно важное различие. На Западе торжествует не только тьма, но и магия: всякие там оккультные искусства, тёмные силы, бесконечные жизни, боги, проклятия — вот это вот всё. На Востоке, в свою очередь, сияет свет знаний: наука, механизмы, даже электронные вычислительные машины (кажется, во времена написания романа компьютеры именно так назывались). И самая красивая деталь: жители полушарий не верят, что их соседи действительно верят во всю эту чушь. До конфликтов дело не доходило, но само разобщение половинок мира делало книгу невероятно интересной. Жители соседних полушарий предпочитали друг с другом не связываться. Потому что не понимали друг друга. Но как сказал Джеку его единственный друг:
Все, что живёт, меняется или умирает. Ваш народ холоден, но ваш мир — тёплый и имеющий и обаяние, и очарование, и чудеса. Вы не можете понять тех, кто обитает на освещённой стороне планеты — но их наука так же холодна, как ваши сердца. Они бы приняли ваш мир, если бы так его не боялись, а вам пришлись бы по вкусу их чувства, если бы не та же причина. Тем не менее, в каждом из вас заложены способности. Только страх мешает открыть дорогу пониманию — ведь вы зеркальное отражение друг друга.
В целом всё верно: жителей планеты разобщал страх перед чем-то, что было не похоже на них самих. Джек был не похож ни на тех, ни на других. Только для Джека из Тени (чуть не написала «Джека из Сумерек», а ведь не соврала бы ни на грам) с его тенелюбивостью и светочувствительностью визит на солнечную сторону планеты был почти самоубийством в физическом плане, а вот жизнь на Тёмной стороне была сплошь приятной. И тем не менее — ему пришлось выйти из тени (где-то я это слышала… ах да: «Ночной дозор! Всем выйти из сумрака!»). Джеку вообще пришлось облазить все самые тёмные места на планете, и самые светлые тоже, и самые грязные; грязные в особенности. Странствиями Джека руководили (ну, кроме воли автора): сперва любовь и почти сразу — гордость и жажда мести, потом страх за свою жизнь, потом честолюбие и жажда власти, потом любопытство, и, в конце концов, — что-то вроде чувства вины. Всё это привело к тому, что Джек — Злой Джек — изменил мир.
Я не могу решить, что меня впечатляет больше: то, что антагонист захватил власть над обширными территориями и умудрился изменить мир, или то, что у антагониста не было души, но он всё равно умудрялся рефлексировать и быть время от времени неплохим парнем. Уверяю, второе не менее поразительно, чем первое, потому что на втором автор построил взаимоотношения главного героя с женщинами и с самим собой. Герой много размышлял о том, с чем связана такая разница в отношении к жизни у жителей Западного и Восточного полушарий. Считалось, что у первых нет души, зато у вторых есть и поэтому они так сильно меняются в течение жизни, чувствуют ярче, постоянно куда-то спешат. Джека очень занимала эта разница, да и у себя он не переставал спрашивать, что изменилось бы, будь у него душа… Самая важное различие, по его мнению, было в том, что он не оставался бы самим собой, а менялся со временем. Но этого не происходило, и Джек облегчённо выдыхал. Вот только женщины, которых любил он или которые любили его, не уставали доказывать Джеку, как он заблуждается. В чём именно? Да во всём. Кругом не прав мужик, кругом. Злой Джек, злой.
Впрочем, называя Джека злым, я не подразумеваю, что он злее на контрасте с остальными, другие герои в книге не лучше. Хуже, много хуже. Ведунья Розали — пожалуй, самая добрая, всего разок натравила на Джека преследователей, но потом опомнилась и сама же отвела погоню. А в конце ещё убеждала Джека, что у того есть душа, просто он, дурачок такой, выбросил её. Все остальные — в разы хуже Джека: подлый Повелитель Нетопырей, его неверная подружка, барон-садист, завистливо-злобный Квилиэн, зацикленная на своём Клэр… Стоп, как я могла забыть? Был в романе благородный, мудрый и добрый персонаж, тот самый, которого я назвала единственным настоящим другом Джека-из-Тени, — странное существо по имени Утренняя Заря. У него своя история, его фигура полна потаённого символизма, но я чуть было не забыла о нём, потому что его образ слился с тем немногим добрым и хорошим, что было в Джеке. В какой-то момент чтения я даже думала (секунд десять): пройдут годы и окажется, что Утренняя Заря — это и есть Джек, только перенесённый во времени и проклятый богами. Но нет, это из другой оперы.
К слову о времени. Оно течёт в романе очень странно. Также, как тень обволакивала Джека, позволяя перемещаться на большие расстояния и быть везде и нигде одновременно, так и ход времени словно обтекал его, делаясь неявным и позволяя Джеку быть всегда и никогда одновременно. Поэтому я частенько ломала голову: вот он сбежал, но откуда у него вино и одежда?: Вот он оказался здесь, но сколько времени прошло с предыдущей сцены: час или год? Время в книге казалось нестабильным, а Джек никогда не менялся: всегда был одинаково одержим идеями власти, порядка и справедливости, которые проросли, когда с ним самим мир обошёлся несправедливо. Да, так и было — мир ограбил вора.
На все свои вопросы я рано или поздно находила ответы, ни одной серьёзной логической дыры так и не смогла отыскать — что говорит о неоспоримой продуманности и логичности автора. (Кроме одного момента: как заточённый в комнате-камне Джек справлял нужду? На таких бытовых мелочах обычно и сыплются фантасты). Даже сегодня не часто встретишь антагониста – главного героя, и это делает произведение особенным. Место действия, свойства мира и вовсе уникальны. Ничего удивительного, что книга поразила меня и мгновенно попала в список любимых. Жаль только, что немногих заинтересует эта история. А уж аудиокнигу я вообще никому не рискну советовать.
К непривычному для восприятия голосу Сергея Ларионова — который я бы описала как густой, гулкий, са-а-амую малость гнусавый, — пришлось привыкать всю первую главу, а это, на минуточку, — 1/8 часть текста. Однако человек ко всему привыкает, тем более, что Ларионов старался выразительно передать эмоции персонажей. Настолько выразительно, что я с первой главы остро переживала из-за несправедливого отношения к Джеку и сюрприз «Джек — антагонист» удался на славу. Но слушать было тяжеловато, и только к концу, когда исполнитель немного выдохся, мне стало уже (почти) всё равно. Лучше бы послушала более свежее исполнение другого чтеца (а такое есть), но чего уж теперь.
