Буквально за пару часов до того, как начать слушать эту книгу, я прослушала получасовой подкаст Алексея Поляринова «Культура и трагедия». В нём он рассказывает о том, что ему очень не хватает рефлексии на недавние трагедии в русском кино и литературе. Он говорит, что произведения массовой культуры на болезненные темы имеют гораздо больший эффект по сравнению с документальными фильмами или научными текстами. Художественные произведения (книги или фильмы) имеют большую терапевтическую ценность для людей, они не только помогают нам знать и помнить о крупных катастрофах и трагедиях, но и помогают нам прорабатывать эти травмы. В то время как в США культура мгновенно откликается на любые трагические события у себя дома, другим странам необходимо гораздо больше времени, порой десятки лет, чтобы начать говорить о подобных событиях у себя. В то время как о трагедии 11 сентября в США уже написаны десятки или даже сотни книг, снято множество художественных фильмов и сериалов, подумайте, сколько работ вам приходит в голову о трагедии в Беслане или теракте в Норд-Ост. Может быть, вы назовете точные даты этих событий?
Мы не готовы пока говорить об этих проблемах вслух, хотя прошло уже много лет, и автор, который решится поднять эту тему, скорее всего, столкнётся с огромным количеством хейта, возмущений, обвинений в желании хайпануть на трагедии, пляске на костях и прочих грехах. Кто-то из жертв действительно не хочет, чтобы об этом говорили свои или посторонние люди, но мне кажется, что есть и много тех, которые считают, что их трагедии забыты и замолчаны, что наверняка есть много тех, которые хотели бы высказаться, рассказать о своём опыте, высказать своё возмущение, просто выйти в прямой эфир и на 1 000 000 людей выругаться в адрес этой несправедливости. Просто потому что выговориться — это терапия, я бы даже сказала, наша традиционная терапия, почти что скрепа.
Поляринов также рассказал о книге Ян Гросс - Соседи. История уничтожения еврейского местечка польского историка Яна Гросса, который описал, как в 1941 году его соотечественники в польской деревне Едвабне убили 1600 евреев и потом под шумок свалили всё на кровавых нацистов. Некоторое время это действительно удавалось скрывать, пока Гросс не провел своё расследование, и оказалось, что нацисты здесь были ни при чём. Гросс также столкнулся со стыдом, сопротивлением, нежеланием признать вину и полным набором противоречивых чувств.
Событие на Вель д’Ив, на которое опирается эта книга, во многом похоже на событие в Едвабне. Как гласит страница aboutholocaust:
«Вель д'Ив» — это сокращение от Velodrome d’Hiver («зимний велодром»). Это место в Париже, где после общегородских облав, проведённых французской полицией и чиновниками 16–17 июля 1942 года, собрали от 7000 до 13 000 иностранных евреев и евреев без гражданства. Через пять дней задержанных отправили в пересыльные лагеря, а затем в Освенцим, где подавляющее большинство из них было убито.
Основное обстоятельство этой облавы — её спланировали и провели силы французской полиции. Как рассказывает героиня этой книги, девочка 12 лет, когда к ним постучались, они почувствовали облегчение, услышав французскую речь и увидев знакомые лица местных полицейских. Они не верили, что их поведут на убой, и это привело их к тому, что Сара приняла роковое решение, которое разрушит её жизнь.
А пока, спустя 60 лет после облавы, другая героиня книги, американка, которая много лет живёт и работает в Париже, получает задание написать заметку в годовщину этого трагического события. Она также столкнулась с нежеланием говорить об этом, со стыдом французов, с замалчиванием и даже с тем, что некоторые французы довольно плохо знакомы с этой историей. В начале 2000-х годов некоторые свидетели этих событий были ещё живы, и героиня с ужасом узнавала подробности этой истории. Среди друзей она наталкивалась на тягостное молчание, её шокировала реакция её французских родственников в стиле «и что теперь?». Как американке ей было тяжело это понять, ведь, как мы уже знаем, она происходит из культуры, которая мгновенно реагирует на трагические события в своей стране.
Ей пришлось столкнуться с яростным сопротивлением. Её обвиняли в том, что она бестактная американка, не имеющая представления о приличиях, которая только и жаждет потоптаться в грязных ботинках по чистому полу.
Поскольку вторая сюжетная линия посвящена еврейской девочке Саре, которая попала в эту облаву, эту книгу очень сложно читать эмоционально. Невозможно читать, как разлучают с родителями и убивают детей, не представляя на их месте своих собственных детей. Даже сцена, в которой тебя увозят, а твой ребёнок остаётся один, уже совершенно душераздирающая, так что последующая вероятная смерть уже не кажется такой ужасной. Вопрос «как можно убивать чужих детей, имея перед глазами своих собственных?» скорее риторический. Наша тысячелетняя история, к большому сожалению, показывает, что да, можно. Есть у нас механизмы преодоления жалости и сочувствия к другому человеку.
Главная интрига, конечно, заключается в том, что произошло с мальчиком, которого девочка оставила запертым в шкафу. Смог ли он выбраться и выжить? Когда мы получаем ответ на этот вопрос, возникает следующий: что произошло потом с самой Сарой? Когда и на этот вопрос даётся ответ, возникают новые вопросы, и так далее.
В общем, эта книга мне в целом понравилась. Она могла бы отправиться в мою копилку книг об исторических травмах и коллективной вине, но, к сожалению, она художественная, и по словам её авторки, полностью выдуманная, хотя события, на которых она основана, полностью реальные.
Минусы этой книги «типично французские»: герои любят переодеваться, красоваться, все вокруг такие красивые и сексуальные. Вот честно, я закатываю глаза, когда на такое натыкаюсь.
