Есть мнение, что это не воспоминания, а обработка протоколов допросов - что вполне похоже на правду. Книга представляет из себя хронику событий, описанную Перхуровым в максимально нейтральном ключе - были там-то, делали то-то. О самом ярославском восстании дано информации очень немного. В аннотации говорится:
"Даже на суде Перхуров не отказался от своих убеждений, заявив, что он и сейчас за монархию, если бы в России нашелся новый Петр Первый."
Судя по всему, это действительно было так (хотя Петр Первый - тот еще идеал для управления страной), но в книге об этом ничего нет.
(внимание, далее будет спойлер)
Более того, заканчивается она очень осторожным, почти печальным признанием:
...в данное время, при сложившейся обстановке, единственная власть, которая может вывести Россию из тяжелого положении в более короткий срок, — советская. Людей, желающих, и могущих работать на пользу Родины под руководством советской власти, найдется больше, чем смотрящие на дело с узкой точки зрения, какой бы то ни было партии. И только объединение советской властью в своих руках таких людей и правильное использование их сил и способностей может привести к скорейшему достижению желанной для всех цели — спокойного и благополучного существования России и всех живущих в ней.
К сожалению, мы уже не узнаем, было ли это признание искренним и добровольным или нет. В любом случае, оно не помогло - так же, как и ранее газеты со статьей об отмене смертной казни, которые показывали делегаты от крестьянских красных партизан, предлагая Перхурову и его оставшемуся отряду сдаться.
В своих воспоминаниях его сокамерник Мельгунов писал:
Однажды меня вызвали из камеры на суд. Вели меня с каким-то пожилым изнуренным человеком. По дороге мне удалось перекинуться с ним двумя-тремя словами. Оказалось, что это был полковник Перхуров, участник восстания против большевиков, организованного Савинковым в Ярославле в 1918 г. Перхуров сидел в тюрьме Особого отдела В.Ч.К. — полуголодный, без книг, без свиданий, без прогулок, которые запрещены в этой якобы следственной тюрьме. Забыли ли его или только придерживали на всякий случай — не знаю. Вели его на суд также как свидетеля, но… на суде он превратился вновь в обвиняемого. Его перевели в Ярославль и там через месяц, как прочел я в официальных газетных извещениях, он был расстрелян.
Такая судьба. Не знаю, насколько искренним ее свидетельством можно считать "Исповедь приговоренного", но для интересующихся темой гражданской войны каждый источник может быть по-своему интересен. Советую читать вместе со стенографией судебного процесса.
