4.5

Казалось бы, что может быть интересного в детективе, в котором с самого начала рассказано, в чем тут дело? Спустя 8 лет после гибели тринадцатилетнего сына в доме появляется приятный молодой человек, утверждающий, что он совсем не погиб, а просто убежал из дома, а вот теперь вернулся назад. Тем более, что через пару недель ему исполнится 21 год, а потому по закону именно он, Патрик Эшби становится главным наследником всего имения. А вовсе не его брат-близнец Саймон, потому что по английскому закону наследство не делится и все достается старшему. И после первого изумления и неверия все в конечном счете начинают радоваться такому повороту судьбы, кроме собственно близнеца, потому что это и правда удар – восемь лет знать, что все это будет твое, а перед самым-самым днем торжества все уходит какому-то брату, да и брату ли? И мы с вами прекрасно знаем, что не брату, а просто очень похожему парню. И еще мы скоро догадываемся, что произошло восемь лет назад. В чем же тогда интерес? А вот есть интерес, не угасает. Мы ждем развязки, надо понять, как собирается автор развязать этот запутанный клубок. И так плохо, и так не здорово, и справедливости хочется, и за симпатичного героя переживаешь. А фоном идет жизнь английского поместья, описания скачек, ничуть не менее захватывающие, чем у Дика Френсиса, и любовь такая легкая, красивая…

Мелкие мелочи...

Есть пара мелочей, который могли бы смазать впечатление. Невнятно прописана роль главного идеолога всей авантюры, он как-то быстро исчез со сцены. И очень уж сладкий финал, до приторности
Но есть и пара приятностей – как здорово находить в книгах отголоски и ассоциации, пусть и случайные:
«Старший сын» Вампилова:

Учти, ты ей брат. Тебе нельзя. Вот мне - другое дело. Мне можно

«Гнусный обманщик» О’Генри:

В первый же вечер, который я провел в доме полковника, меня отвели в спальную. Никаких одеял на полу - настоящая комната с настоящей кроватью и прочими фокусами. И не успел еще я заснуть, как входит моя мнимая мать и поправляет на мне одеяло "Панчито, - говорит она, - мой маленький потерянный мальчик, богу угодно было вернуть тебя мне. Я вечно буду благословлять его имя. Так она сказала, или какую-то еще чепуху в этом духе. И мне на нос падает капля дождя. Я этого не могу забыть, мистер Тэкер. И так с тех пор продолжается. И так оно и должно остаться. Не думайте, что я так говорю потому, что это мне выгодно. Если у вас есть такие мысли, оставьте их при себе. Я маловато имел дела с женщинами, да и матерей у меня было не так уж много, но эту даму мы должны дурачить до конца. Один раз она это пережила, второй раз ей не вынести. Я большой негодяй, и, может быть, дьявол, а не бог послал меня на эту дорогу, но я пойду по ней до конца. И не забудьте, пожалуйста, когда будете упоминать обо мне, что я дон Франциско Урикэ