Советская литература — цитаты из книг — стр. 3

— Чепушиной занимаетесь! — гремел прибывший по последним рапортам майор. — Писанину развели. Не комендант, а писатель какой-то! — Шлите непьющих, — упрямо твердил Васков: он побаивался всякого громогласного начальника, но талдычил свое, как пономарь. — Непьющих и это… Чтоб, значит, насчет женского пола. — Евнухов, что ли?…

От тишины и безделья солдаты млели, как в парной, а в двенадцати дворах осталось еще достаточно молодух и вдовушек, умевших добывать самогон чуть ли не из комариного писка.

Так и чудится, что вдали покажутся двое с козой, и мне придется держать ответ за все, что делал не так…

- Идите сюда. Тут более-менее чисто. Надзиратель откупорил пиво. - Да, колоритно у вас, - сказала Лида. - Я ведь по образованию гигиенист. - Меня за антисанитарию к товарищескому суду привлекали. - Чем же это кончилось? - Ничем. Я на мятежный душ закашивал. Поэт, мол, йог, буддист, живу в дерьме... Хотите пива?

Говорят, что мы, евреи, музыкальный народ. Да, мы - такой народ; станешь музыкальным, если сотни лет прислушиваешься, по какой улице торают солдатские сапоги и не ваша ли дочь зовёт на помощь в соседнем переулке. Нет, нет, я не хочу гневить бога: кажется нам повезло.

- До нашего рождения - бездна. И после нашей смерти - бездна. Наша жизнь - лишь песчинка в равнодушном океане бесконечности. Так попытаемся хотя бы данный миг не омрачать унынием и скукой!

И тут я понял, что подошли мы с сыном к германской столице разными путями, но находимся один от одного поблизости. Жду не дождусь, прямо-таки не чаю, когда мы с ним свидимся. Ну и свиделись... Аккурат девятого мая, утром, в День Победы, убил моего Анатолия немецкий снайпер...

Такой она и в памяти мне на всю жизнь осталась: руки, прижатые к груди, белые губы и широко раскрытые глаза, полные слез... По большей части такой я ее и во сне всегда вижу... Зачем я ее тогда оттолкнул? Сердце до сих пор, как вспомню, будто тупым ножом режут...

До самой смерти, до последнего моего часа, помирать буду, а не прощу себе, что тогда ее оттолкнул!..

Я ж не бесчувственный, Настена. А лучше бы бесчувственный – легче. Думаешь, думаешь до одури, а мысли все колючие… Жалят, жалят…

- Я не могу остаться с вами, дорогие друзья, потому что нет на свете ничего прекраснее и лучше моей страны! Вы, наверно, тоже построите когда-нибудь такую же светлую жизнь, как в моей стране. Я верю в это, дорогие друзья!

Казалось бы, так много пришлось пережить за годы войны, такие странные, необычайно сильные впечатления поразили душу и остались в ней навсегда, а всё же эти дни стоят передо мной отдельно, как бы в стороне.

- Какой тяжёлый год! Все примолкли. А Зиночка сказала, как всегда невпопад: - Знаете почему? Потому что високосный. Следующий будет счастливый, вот увидите! Следующим был тысяча девятьсот сорок первый. 

- а как же человек? Человек вообще? - а человека вообще нет. Нет! Есть гражданин, обязанный верить. Верить! 

Мама была идеалом, которого предстояло достичь. С одной, правда, поправкой: Искра очень надеялась стать более счастливой 

Над деревьями медленно всплыло солнце, лучи упали на болото, и Лиза в последний раз увидела его свет - тёплый, нестерпимо яркий, как обещание завтрашнего дня. И до последнего момента верила, что это завтра будет и для неё…