Рецензии — стр. 3

Очень-очень просили рассказать вам о моём впечатлении от прочтения нового бестселлера Дмитрия Глуховского? Что ж, получайте. Без спойлеров и предельно кратко.
"Текст" это драматическая (кому как) история Ильи Горюнова вернувшегося из тюрьмы и мстящего своему обидчику - полицейскому подкинувшему наркотики. Мстит до смерти. В руки героя (как-то странно звучит) попадает смартфон мажорика с красным удостоверением. От скуки, отчаяния, Горюнов начинает читать его переписку, бегать по страницам его социальных сетей, отвечать на сообщения неизвестных ему людей и... жить чужой жизнью. Пытаться жить. В общем-то всё.
Ну а если серьёзно то мы в очередной раз обмануты. Ожидая бестселлера получаем скороспелую антироссийскую агитку автора-либерала. Почему? Ну так все полицейские продажные твари, товарищи предатели, девушки шлюхи, на улицах грязь, дерьмо, тупое быдло слоняется между ларьков и в грязных подворотнях. И даже единственный человек который тебя ждал и любил, твоя мама покинула тебя. Причём даже в её смерти ты винишь государство.
Говорят Дмитрий Алексеевич в настоящее время работает над несколькими романами. Блин, остановитесь господин Глуховский и напишите хоть одну свою историю нормально. Так чтобы персонажи были личностями за которыми хотелось наблюдать (а не картонными статистами), чтобы диалоги вызывали интерес, а не разочарование, так чтобы после прочтения в голове появлялись какие-то мысли, а не депрессия.
Почему эти страдания юного Вертера меня не тронули? Сложный вопрос. Хотя нет, лёгкий. Автор и есть тот самый мажорик ничего не знающий о современном мире. Я стопроцентно уверен, что ни в одной драке в жизни он не участвовал, о насилии слышал только понаслышке, да из фильмов и компьютерных игр. Отчаяния, голода, холода никогда не чувствовал. Как можно поверить писателю пишущему о том чего он не знает и не испытал вовсе? Попытка разжалобить нас синтетическим заменителем не удалась.
И снова в каждом предложении ненависть к своей стране и восхищение забугорными плюшками, позирование перед поклонниками и глупый гонор не зрелого сорокалетнего мужика, а недоразвитого прыщавого подростка с комплексами. А ещё много-много лишнего ТЕКСТА, назначение которого определить совсем не сложно - превратить повесть в полноценный упитанный роман.
Печально, что "история внутри истории" так и не выстрелила. В чём причина? Патронов в магазине не было.

Идея рекламировать данную книгу и восхвалять её с максимальной оценкой, наверное не самая лучшая мысль, даже при условии того, что автор рецензии не последний представитель маркетинга, среди людей крайне разочарованных в данном направлении, как в необратимом способе воздействия на аудиторию и попытке заработать на хлеб, но я всё же попробую донести свою крамольную мысль, потому что текст произведения частично направлен именно на этот упоминаемый феномен... Здесь ещё много сказано про общество потребления, влияние рекламы, употреблении мухоморов, несовершенство выбора власти и частично прожитое время. Но целиком дело не в этом и в количестве людей, прочитавших произведение, не в их возмущении выраженном в крайне низких оценках. Самый главный вопрос состоит в том, что есть ли среди списка читающих прослойка людей, которые не в курсе существования этого произведения автора? Думаю, что все кто до сих пор не читал, уже как минимум, знают, но почему-то откладывают, просто боясь разочарований в написанном тексте. Потратить время на скучную литературу, которую трудно понять и неизвестно есть ли в ней что-либо высокое или хотя бы близкое взгляду. Может быть это выглядит правильно... "А может всё-таки зря?" - подумал я и решил прочитать эту книгу. И знаете... Не пожалел. Именно поэтому я решил написать рецензию, направленную в виде мишени, на подобных людей, испытывающих тяжесть сомнений. Вовсе не для упоения высотой собственной мысли и её выражении в строках рецензии. У меня её крайне мало, в отличии от точащих душу сомнений. Поэтому я дрожащей рукой вывожу заголовок вопросов, призывающих к рефлексии по поводу прочитанных букв:

"Что мы имеем сегодня? Насколько произведение является актуальным и понятным читателю? Выходит ли олицетворять себя с главным героем, если он не человек, а эпоха?"

Для того, чтобы ответить на список данных вопросов необязательно употреблять мухоморы. Нужно просто задуматься, разразившись собственной мыслью, не подсмотрев в тексты въедливых критиков и попробовать опереться на мир своих ощущений. Так вот, что я почувствовал и что увидел в прочитанных строках... В моих усталых глазах пластмассовый мир давно победил и с этим просто необходимо смириться, равнозначно, как и признанию факта влияния этого романа на мировоззрение многих людей, где написанный текст является симбиозом сконструированных взглядов на жизнь. Обратный эффект, где одно порождает другое и отдаёт обратно в два раза больше, насытившись энергетикой мысли дающего. Вот так бы в идеальной любви, где каждый думает не о себе, а о чувствах партнёра, но такое чаще бывает только в утопиях...

Время безнадёжно уходит и часть литературы, принадлежащая лишь для определённых периодов должна быть написана и прочитана именно в этот строго отведённый период, пускай так и не став заслуженной классикой. Это не делает её плохим продуктом авторской мысли и поводом обходить стороной написанный текст, а лишь характеризует продукт с определённым сроком годности и употребления в качестве прочтённых страниц и тщательно поглощённых идей. Сегодня содержимое романа не будет полностью понято тем, кто не стоял у ларьков, высчитывая мелочь на жвачку или помятую пачку парламента. Его не поймёт тот, кто не видел обращение бывшего президента в новогоднюю ночь и тот, кто не толпился в очередях за бройлерной курицей. Они выдернут лишь определённые символы, которые будут предельно доступны, но непонятны уму, который не пережил определённых желаний и не постиг желаемых перемен в размеренной жизни. Но и те кто в нём жил, могут всего не понять или не просто не захотеть понимать за первым слоем ненужной мишуры и натянутых декораций...

В основе романа лежит влияние рекламы на общество потребления и время первичного накопления капитала, когда любой мог получить что угодно, при наличии сил, оружия, влияния и жажды получения денег. Когда любой человек из ларька мог бояться или сделать так, чтобы боялись его. Дрожал или брал чужое при помощи силы.

«Generation "П"» (также - «Поколение "П"») - постмодернистский роман российского писателя Виктора Пелевина о поколении россиян, которое взрослело и формировалось во времена политических и экономических реформ 1990-х годов. Действие романа разворачивается в Москве, где главный герой романа - Вавилен Татарский (собирательный образ «поколения "П"» - поколения семидесятых), интеллигентный юноша, выпускник Литературного института, получивший своё необычное имя от отца - поклонника Василия Аксёнова и Владимира Ленина, благодаря нелепой случайности попадает в мир рекламы и открывает у себя талант - сочинять рекламные слоганы. Таким образом, он становится сначалакопирайтером, затем «криэйтором», где основной задачей Вавилена становится адаптация рекламы зарубежных товаров к отечественнойментальности. Именно через её призму автор говорит об особенностях людей, проживающих на территории стран, бывших участниц СССР. Затем Татарский становится творцом телевизионной реальности, замещающей реальность окружающую. Он участвует в создании телеобразов государственных деятелей и самой политической жизни страны с помощью компьютерных технологий. Однако он постоянно мучится «вечными вопросами», кто же всё-таки этим управляет. И в конце... Впрочем, для этого нужно читать саму книгу, а не только текст данной рецензии...

Роман несёт в себе множество мыслей, вопросов, символов и фраз, что можно разбирать на цитаты. Но как говорит в тексте сам автор: "Не ищи во всем символического значения, а то ведь найдешь. На свою голову." (с) В. Пелевин. Здесь можно наслаждаться лишь самой эпохой и мыслью, без бесконечности поиска. Принять на веру, выучить наизусть и твердить культовое: "Ничто так не выдает принадлежность человека к низшим классам общества, как способность разбираться в дорогих часах и автомобилях" или "В наше время люди узнают о том, что они думают, по телевизору", где передано не только то время, но и его плоды, что не видоизменились сегодня.

Здесь есть поиски национальной идеи, пересечение с другими книгами, что будут написаны позже, попытки пророчества судьбы, теория заговора, чёрный юмор, религии, цинизм, экономическая теория поглощения и выделения денег, для потребляющей массы на основе теории Фрейда, что достойна отдельных аплодисментов не считая комичного способа изложения мысли. И вы всё ещё спрашиваете стоит ли это читать? Тогда мы идём к Вам!

Можно ещё много чего рассказать, только придётся прибегать к содержимому и всё это уже кажется лишним в попытке рассказать суть или для убеждений читать, которых и так слишком много написано выше...

Что в итоге? Произведение на любителя... Только что он именно любит в литературных познаниях? Это должен быть человек с желанием копаться в прошлом, через призму галлюцинаций, слоганов, символов, вопросов, буддизма, конструкций, образов и морали. Любитель цитат, запутанных смыслов и фраз и знаете... Наверное, я подобный любитель и прочитанные строки принесли мне огромное удовольствие, пускай и оставив слишком много вопросов для будущих рассуждений. Идеально ли это произведение? Пожалуй, что нет, о чём свидетельствует разброс в диапазоне оценок, но, наверное, никто из людей не станет отрицать факт, что оно действительно является культовым и переносит в другое пространство, заставляя задуматься над количеством совершённых ошибок и даёт поводы понять мотивы стремлений.

Время безнадёжно уходит и многим уже не выйти из стенок ларька, чтобы забрать по праву чужое, сделав своим. Наверное, это всё к лучшему... Кто управляет всем этим? Пространством наших умов и собственных мыслей? На время прочтения ими будет орудовать автор романа, а дальше... Мы будем наивно полагать, что ко всему пришли сами, без помощи поводырей и чьих-то советов. Ко всему чем мы довольны или вызывает агрессию. К тому, что нам дорого или мы ненавидим. Эту книгу точно стоит прочесть, пока не стало слишком поздно, чтобы понять и чтобы вспомнить.Для того, чтобы осознать многие вещи... Степень таланта, возможности манипуляций и силу психотропных веществ. Наивные поиски национальной идеи и призрачность всего, что ускользает сквозь помятые пальцы. Хотя с другой стороны, когда не думаешь, многое становится ясно. И мне предельно понятно, что на фоне множества книг эта стоит внимания. Рекомендую.

"Читайте хорошие книги!" (с)   

Люди.
К сорока восьми годам Шамиль Идиатуллин осознал сложность и мужественность жизни женщин средних лет и ему стало интересно, что держит их, не дает сломаться, дает волю к жизни. Да и просто - что у них в голове. Но это я узнала только в конце книге. В начале книги, когда Митрофанов "сделал финт", мне, как женщине, больше всего было интересно узнать внутренний портрет героя, тем более от автора мужчины. Но нет. Стоило догадаться из названия. Автор исследует Лену, и здесь у нас Бывшая Ленина как улица, как страна, как Лена, точнее то, что у нее отняла жизнь.
Не считая полной тишины внутреннего мира Митрофанова, остальные персонажи вышли живыми и интересными, начиная с очень короткой роли бабушки и заканчивая компанией друзей дочки Саши. Роман отражает реальность, проговаривает время, изображает цикличность жизни - мы начинаем с одной умирающей женщины и заканчиваем другой.

Институты.
Но жизнь это не только - "он сказал, она сказала". Жизнь это еще огромное количество институтов, в которые мы играем, надевая маски, пытаясь ужиться друг с другом. Долгое время люди говорили о политике, как о внешних действиях и событиях, сейчас, в эпоху интернета, когда тщательно скрываемое вылезает наружу, появляется интерес к политехнологиями и реальному устройству институтов, которые контролируют и формируют нашу жизнь в государстве.
Тема экологии уже несколько лет витает в воздухе и просуществует еще десятки лет, поэтому именно на экологичном фоне разумно было устраивать внутреннее устройство правительственных институтов и гражданских сопротивлений. Идиатуллин продолжает традиции русской классики: изображение бюрократии, попытки людей построить общество, когда все кажется таким простым, а на деле оказывается совсем иным. Мне кажется этот роман важен и тем, что важно понимать, что не все зависит от человека, многое зависит и от обстоятельств и от системы. Сложность - это то, что нельзя игнорировать, но почти невозможно принять.

Язык.
Начало книги мне очень понравилось ритмом языка, когда нам показывали жизнь бабушки, язык прямо таки омывал небо, и я надеялась, что так будет всю книгу. Но при смене точек зрения, смене позиции повествования, язык начинал запинаться и дробиться. На мой вкус не хватило какой-то общей линии, какой-то красоты. И, скажу сразу, именно дробность языка - единственное, что в книге мне не понравилось и немного усложнило чтение.
В романе мои ровесники говорят на непонятном мне сленге, это можно списать и на региональность, но на мой взгляд слишком было гипертрофировано, для многих эти диалоги будут совершенно непонятны, ни теперь, ни тем более много лет спустя. Зато мне понравились многие шутки, некоторые из низ очень политически смелые.

Итог.
Эта книга станет отличным историческим источником десятилетия спустя, к ней будут прибегать писатели для создания исторических романов и исследовательских проектов. Для этой книги нужна дистанция, к ней важно будет обратиться годы спустя и проанализировать что изменилось и в какую сторону. Не смотря на хорошо сделанных героев и прекрасное знание ситуации, язык не смог объединить это во что-то целое и цепляющее. Об книгу запинаешься, даже если головой и любишь, чувства этой любви сопротивляются.

Автор накрутил в эту книгу кучу разных жанров, стилей и событий.
Тут и постапокалиптика, и чистая НФ, и космоопера. И повествование от первого лица, и от третьего, и что-то вроде пьесы с обозначением действующих лиц, и сухие сводки, и логи переписок.
Это всё если и сочетаемо, то тяжело и со скрипом, и на выходе мы получаем трудноперевариваемую для читателя кашу.

Сама идея, положенная в основу книги, мне понравилась. Не сказать, что совсем оригинальна (автор прямо в текст вставил отсылку к книге, у которой вполне могла быть идея стянута), но "аранжировка" у неё очень даже интересная. Если бы автор отдал предпочтение одному стилю и жанру, оставив другие вкраплениям или вовсе убрав, думаю, история выглядела бы органичнее.

Итак, человечество после атаки пришельцев было почти истреблено. Кое-кто умотал в космос и там оперативно колонизировал всё, что можно, кто-то забрался под землю, но люди как раса выжили и продолжили с грехом пополам развиваться дальше. Многие технические аспекты вызывают вопросы, но если начать их разбирать, этот отзыв имеет шанс не быть законченным вовсе. Но суть сводится к тому, что как только ищущее сторонний разум человечество обнаружило его, развитие цивилизации пошло по совершенно определенному направлению: развития обороны против "гостей" и наращивания мощностей.
А что происходит, когда люди начинают активно разрабатывать оружие? Они стремятся его использовать. А так как инопланетян что-то не видно пока, неплохо бы под разными предлогами заняться переделкой власти. Политика, интриги, заговоры, шпионаж - человечество во всей своей красе. И до потенциальной инопланетной угрозы, которая отошла на периферию и как-то начала подзабываться за давностью лет, есть дело теперь только фанатикам и тем, кто использует эту угрозу для объединения масс под своим командованием.

То, как в итоге всё повернулось с инопланетянами, их планами и их методами кажется мне довольно остроумным и при этом достаточно простым, чтобы действительно сработать с людьми. А что касается самих людей, тех, кого можно назвать главными героями этой книги... Прямо скажем, положительных на сто процентов среди них нет. Они все просто люди, со своими грехами и слабостями, со свойственной им способностью совершать ошибки и зачастую отказываться их признавать. И чем больше у таких людей власти, тем к более катастрофическим для всех последствиям это может привести.

История, казалось бы, не закончена, но на самом деле можно догадаться, как и в какую сторону дальше покатятся события. Так что такой финал, пожалуй, даже хорош.

Ему снилось, что он – грибница. Что он не человек, а комок тоненьких подвижных корешков, и эти корешки пронизали пространство вокруг, подобно живой паутине. И всякое существо, оказавшееся слишком близко, эта паутина пеленает сама, без помощи паука; корешки прорастают в ничего не подозревающую плоть..

Это книга о привязанностях.
Вроде бы милая деталь в отношениях, да?
Но она не так безобидна, как кажется на первый взгляд.
Привязанность окружает нас с рождения и влияет практически на всё.

Люди рождаются уже привязанными, уже спеленатыми. Совершенно свободные растут только в приютах, да и то - не все...

Любая привязанность - первый шаг к рабству

Привязанность может стать причиной многих бед и даже оружием. Но может подарить и благо.
Чтобы наглядно увидеть всю силу и мощь этого чувства авторы использовали приём усиления.
Известно же, что при чрезмерности любая хорошая идея или способность становится нейтральной.
И результат начинает зависеть от моральных принципов и устоев получивших такой дар.
Или такое проклятье. Опять же -зависит от того в чьи руки попадет и как будет использоваться.
На мой взгляд сюжет получился интересным и очень злободневным.
Есть о чем поразмышлять и над чем задуматься.
И, главное, усомниться: точно ли всё написанное в сюжете - только плод воображения авторов.

Не буду говорить за каждого, но уж точно многим доводилось испытывать в жизни «бессмысленную жажду чуда», о которой писал Арсений Тарковский. Множество фантастических произведений рождается из желания чудес, которые пусть и не были бы нам видны, но существовали где-то рядом, на соседней улице, за углом. Не такой главный герой романа «Автохтоны» Марии Галиной. Когда-то в детстве он принимал два красных огонька в ночной тьме за глаза великана, пока отец не объяснил ему, что это маячки на вышке. С тех пор главный герой, который до самых последних страниц будет оставаться безымянным, всегда видел только сигнальные маячки, даже если на него в самом деле смотрел злой великан. Великан действительно может оказаться злым, ведь мы зачастую забываем, охваченные жаждой чуда, что чудеса могут быть с двойным дном — и не совсем приятные.

Главный герой отмахивается от чудес и упорно не желает видеть их, так что повествование разделяется на три русла и нельзя сказать, какое из них более полноводное. Одно — сугубо практичное, сухое, детективное сквозь призму восприятия основного персонажа. И пусть рассказчик не слишком надежен, ведь литература давно приучила нас быть немножко параноиками и не доверять беззаветно любому рассказчику, все же его точка зрения имеет право на существование. Второе русло — местечковое, автохтонное, сказочное. Городские легенды на территории бывшего СССР не слишком в ходу, это больше западный термин, однако именно из них рождается полумифическое полотно, которое ткут жители городка. Истории про сильфов, саламандр, тритонов и оборотней с успехом заменяют сплетни и скандалы из ток-шоу. Этими легендами город понемножку пытается опутать и затянуть в себя главного героя, сделать его из чужеродного своим, добавить толику кипучей «автохтонности» в холодную кровь, поэтому даже официанты в кафе, завидев его в первый раз, спрашивают: «Вам как обычно?» Третье русло – это читательское восприятие. Читателю постоянно придется сидеть между двух стульев и мучительно метаться между реальностью и ей же с приставкой «сюр-».

Итак, главный герой пытается распутать загадку спектакля многолетней давности, по крайней мере, он так утверждает. История с придумыванием продолжения рассказа Гайдара про голубую чашку дает нам ключ: надо не слепо верить рассказчику, а попытаться понять и вообразить его предысторию: почему он этим занимается и почему поступает именно так, а не иначе. Перед основным персонажем и перед читателем встает вопрос, вечно ли все-таки искусство или оно давно мертво? Можно ли воскресить то, что давно прошло? И как только мы задаемся вопросами о времени, как все начинает перемешиваться и путаться. Не случайно одного из главных действующих лиц зовут «Вертиго», только если настоящее медицинское вертиго — это головокружение и путаница в пространстве, то вертиго в «Автохтонах» — это головокружение и путаница во времени. Искусство, например, вне времени и пространства. В романе спектакль многолетней давности ставит сам себя на протяжении долгих лет, то есть всегда, главный герой ходит по одним и тем же местам в одно и то же время, как фигурка на пражских курантах, а потом и вовсе настоящее с прошлым перемешиваются в слоистый коктейль. Как запеканка, которую постоянно готовит одна из героинь: пусть начинки и разные каждый день, но творожная основа всегда одна и та же, так что главный герой сомневается даже, не вчерашняя ли это запеканка под новым соусом. Главная линия романа сплетается кольцами, идет внахлест сама с собой, но автор не забывает и про полутона, подтемы и субвопросы. Произведение не осталось однолинейным, что не может не радовать.

Автохтонам уютно жить под незримым куполом городка, как в стеклянном шаре. Земля придает им сил, словно Антею, улицы и дома кажутся продолжениями местных жителей. Пока главный герой решает загадки, идет по следу и ворошит прошлое, местные жители, как единое целое, застыли на месте и выполняют собственные задачи. Городок окутан атмосферой вечного карнавала, вот только непонятно, скрывается ли под масками красота или тлен, веселые ли это маски танцующих беззаботных обманщиков или тяжелые маски чумных докторов. Главному герою с самоопределением повезло меньше. Как бы стойко он ни цеплялся за реальность, изнанка мира все же постепенно просачивается как в его сознание, так и в текст романа. То, что начиналось как детектив, совершенно незаметно перетекает в нечто иное, как неведомо для самого себя мало-помалу сходит с ума здоровый человек. Главного героя эта зыбкость и двойственность реальности не устраивает, он хочет раз и навсегда определиться, где белое, а где черное. Однако автохтонное пространство не дает ему однозначности. Например, он хочет убить Вертиго. Но ведь убить Вертиго можно не только физически, при помощи пистолета, яда или ножа. Достаточно перестать верить в Вертиго, не понарошку, а по-настоящему, чтобы он стал раз и навсегда мертв для тебя во всех слоях времени. Так что все решения и разгадки предстают перед главным героем сразу с двух сторон. Сможет ли он справиться с самим собой и сделать, наконец, выбор — главный вопрос романа. Важнее даже, чем какой именно выбор он бы сделал.

Есть очень хорошая метафора, которая растет из самого текста произведения. В коридоре одного из персонажей висит медленно мерцающая лампочка, и мы вместе с главным героем вспоминаем, что лампочки по принципу своего действия не светят непрерывно. Каждая лампочка быстро-быстро мигает, освещая пространство, а наш мозг сам достраивает цельную картинку постоянно светлой комнаты, так как не может воспринимать такую скорость нормально. Но ведь если она постоянно загорается и освещает пространство, значит, эта же лампочка постоянно затухает и пространство окутывает тьма. Что если бы мозг мог достроить картину не только по мерцающим вспышкам света, но и по мерцающей тьме? Была бы она такой же реальной и правдивой, как и ее светлая версия? В «Автохтонах» Мария Галина дает нам возможность выбора, как именно и с какого ракурса смотреть на всю историю. Правильного или неправильного варианта здесь не будет, решение останется за читателем, как и его последствия.

Роман не стоит читать тем, кто любит, чтобы автор объяснял все до последней буквы и до последнего блика на стене, не оставляя возможности читателю для сотворчества. Мария Галина вообще не пишет для тех людей, которым по душе, чтобы автор проводил читателя по тексту за ручку, указывая пальчиком на наиболее интересные места. Впрочем, один на один с ловко закрученной историей она нас тоже не оставит и в нужных местах подскажет направление знаками, нужно только быть готовыми их видеть. Думаю, что «Автохтоны» понравятся тем, кто считает читателя почти равноправным автору коллегой, участвующим в создании ткани хорошей истории. Кроме того, автор оставляет для нас даже не один, а два романа. Первый читается неподготовленным читателем без спойлеров. Второй предназначен для перечитывания и понимания множества маленьких деталей, которые мы упустили при первом прочтении. Текст, впрочем, один и тот же.

Надежда умирает последней, хотя лучше бы она сразу сдохла, эта надежда, чем так мучиться.

Социальная фантастика в виде альтернативной истории.
В мире этого романа примерно каждые двадцать лет происходит Апокалипсис.
Но все живое не уничтожается полностью.
Открываются ворота, войдя в которые можно спастись, переждав в их укрытии некоторое время.
Ворот достаточно для всех, но люди - существа, которые из всего умеют сделать проблему
Поэтому многие гибнут не добравшись до спасительных ворот.

Каждый из нас - разумный человек. Но когда мы собираемся вместе, мы не люди. Мы единое существо, тупое и совершенно бессовестное. Толпа.

Можно было бы сказать, что книга мне не понравилась.
Но, не понравилась именно своей правдой о людях и законах развития общества.
Неприятная правда.
Её удобней задвинуть на задворки сознания, или полностью исключить из него.
А эта книга заставляет все вытащить наружу, да еще и вынуждает задуматься: а сама то как бы поступила в такой ситуации?

Лидия многим кажется неприятной личностью.
Соглашусь, не ангел.
Она пережила четыре Армагеддона, стала свидетелем различных преобразований в обществе и его деградации.
На ее примере отлично видно как меняются с возрастом жизненные взгляды и приоритеты: от юношеского максимализма до мамочки-наседки, включая стадию отъявленной стервы.

Лидию-мать поймут только родители.
Дети все меняют, именно они становятся главным приоритетом жизни.
То, что казалось совершенно неприемлемым в юности, становится возможным ради спасения своего ребенка.
Это неправильно, но одновременно понятно.

Если мне скажут, что спасение моего сына означает гибель нескольких человек, которые иначе не погибли бы... Я сделаю все, чтобы Андрюшка об этом не узнал. Да. Но я не откажусь... от затеи. Вот такая я стерва.

Замкнутый круг, который практически нереально разорвать.
Невозможно до тех пор, пока не найдется тот единственный, кто готов в критической ситуации поступить правильно вопреки логике жизни.

Зачем одуванчики лезут сквозь асфальт? И сколько их остается под серым битумным панцирем, тех, кто так и не смог пробиться?

Читая «Спектр», помимо своей воли, я судорожно начала вспоминать все мало-мальски интересные случаи, произошедшие со мной, или же с моими знакомыми.
А как же?
Вдруг в скором времени к нам действительно в гости пожалуют Ключники, таинственные пришельцы из космоса! Установят где-то поблизости свою станцию, и чем же я буду платить за предоставленную ими возможность посетить новые миры??? А нужны, как минимум две достойные истории, чтобы сходить туда и вернуться обратно.

Стало немного грустно от того, что большинство людей, расплачиваясь с Ключниками, не могли вытрясти из закромов своей памяти больше одного-двух эпизодов, достойных быть пропуском на другую планету…
А моя жизнь?..
Будет ли она интересна этим странным существам? Или же, закончив очередной рассказ, я в который раз буду слышать в ответ: «Здесь грустно и одиноко… Расскажи мне другую историю, путник…»

Сейчас перечитываю этот роман, хотя в моем списке "Хочу прочитать" ждут почти 200 других опусов. Ну и пусть, подождут еще несколько дней, пока я не закончу мое второе (и, скорее всего, не последнее) путешествие по разноцветным мирам "Спектра".

Книга прекрасна! Рекомендую ее всем, ведь это одно из интереснейших творений моего
самого любимого писателя!

За твоими тихими плечами
Слышу трепет крыл...
Бьет в меня светящими очами
Ангел бури - Азраил!

А. Блок, "Милый друг, и в этом тихом доме...", 1913

Наконец-то! Наконец-то не надо себя оправдывать, выдумывать для себя повод простить авторскую неудачу, слабость, наконец-то, после двух-трех-четырех осенних опусов демиург окружающего мира В.О. Пелевин выдал что-то такое, что просто интересно читать.

И, признаемся себе, дело не в сюжете, не в привычных уже метких фразочках, неожиданных сравнениях и прочих теплых, ламповых вещах, не в концентрации их, а то кто-то может подумать, что сработал просто закон перехода количества в качество. Нет, дело в настроении автора, наконец-то ему стала интересна своя собственная проза, в глазах (представим эти глаза) зажегся огонек. Ларчик-то, оказывается, открывался удивительно легко.

Первая повесть столь воздушна и легка, столь знакома и приятна, что пропадает желание рыться в источниках влияния, деталях, аллюзиях на самого себя. Повесть просто стоящая, от начала, от описания группы друзей (грубой и приземленной самим автором метафоры современной России) до мелодраматичного, вроде бы, финала в лермонтовско-мартыновских местах. Позволю себе лишь сказать, что мне почему-то вспомнилась та часть «Чапаева и Пустоты» , где Cердюк нанимается в японскую корпорацию. Такое же стремление к смерти, возможно.

Вторая повесть более традиционна для позднего Пеоевина. Это лемовский прием, слегка доработанный напильником (Станислав Лем писал рецензии на ненаписанные книги, а Пелевин пишет по ним комментированные дайджесты) дает хороший эффект, позволяя добавить уровень стеба. Стеб – грубое слово, плохо описывающее издевательство ВОП над текущей и всеми другими реальностями, но другого подобрать в русском у меня не получается, так что оставим его. Итак, либеральный в доску комментатор пишет VIP-дайджест на обширный роман полуватного московского историка масонов, случайно попавшего на след тайны ноофресок, импринтов массового сознания. Здесь Пелевин показывает (как обычно) хорошее знание и Лема, и, пожалуй не ошибусь, Лазарчука, оживляя и даже слегка профанируя все эти Големы и эгрегоры, о которых они писали еще на заре Рынкомора (а удачный термин изобрел Пелевин, не правда ли?).

Тут дело даже не в том, что ВОП великий мастер расставлять акценты. Ну, читатели сами знают, что относительно часто упоминаемые им нацисты всегда высмеиваются, жестко, но четко (что в этой повести, что в рассказах серии «Оружие возмездия» , например), а советские аллюзии обычно горьки, и если и полны издевки, то нежной, как к своему, как Гоголь смеется над украинцами. И дело не в этой умело и сознательно применяемой стратегии reductio ad absurdum. Нет, просто он чертовски хорошо начитан и приятно умен. И да, грустная шутка про то, что мы проиграли холодную войну из-за смены жертв единственному настоящему богу (Разуму) со свиней и в каком-то смысле людей при Сталине на кукурузу при позднем Хрущёве (что привело к потере поддержки божества), очень уж грустна. Ну, еще и завербованный секретарь ЦК помог (кажется, Горбачева ВОП не любит).

Отдельное спасибо за культурные аллюзии, они придают (для меня) книге больше глубины. Я послушал и «Натали» Жильбера Беко, прочитал и «Я – Гойя» Вознесенского, «Европу» Мандельштама, «Начистоту» Бальмонта. Последнее произведение вообще важно для понимания книги, для того, чтобы увидеть те тайные ниточки, изнанку бытия, что связывают мироздание ВОП. Я сразу вспомнил аналогичные прелестные места в T и весело смеялся. Вообще в этот раз я много смеялся, и мне это понравилось, чего уж там. Думаю, книга удалась.