Жест солидарности: В год борьбы с коронавирусом организаторы и жюри изменили регламент. Вместо одной книги-лауреата награждены все шесть книг, попавшие в шорт-лист премии.
Страна: Германия
Место проведения: город Берлин
Дата проведения: 4 июня 2020 г.
Международная литературная премия Дома культур мира
Чигозие Обиома4.2 Чинонсо – молодой нигерийский фермер, который страстно любит своих птиц. Но однажды ночью он встречает на мосту женщину, пытающуюся спрыгнуть в мутный поток. Спасение становится началом любви, однако Чинонсо не ровня Ндали. Чтобы добиться руки возлюбленной, он продает все свое имущество и отправляется на Кипр получать образование. Однако вскоре выясняется, что он был жестоко обманут: Чинонсо остается один в чужой стране – без денег и без крыши над головой. Словно Одиссей, он дрейфует все дальше и дальше от своей мечты и от дома.
James Noel0.0 12 janvier 2010, jour fatidique du séisme ravageur. Un survivant ténu -autoproclamé Bernard- rencontre Amore, Napolitaine oeuvrant comme bénévole dans une ONG. Le coup de foudre sonne comme un regain. Pour sortir du grand chaos de la ville soliloque et disloquée, et aider Bernard à se délivrer de son effondrement, Amore, belle tigresse de Frangipane, lui propose un voyage à Rome.
A bord d'Ici-Bas Airlines, Bernard décolle, les yeux fermés. Une étrange mappemonde, entre autres belles merveilles -comme on dit l'extraordinaire en Haïti-, se dessine dans la pensée de celui qui rêve de retourner au pays en héros...
Belle merveille est un roman flash. Qui nous dit, avec un humour et une causticité débridés, l'amour, le sexe salutaire, la confusion, la folie, et puis l'absurdité de l'aide internationale quand elle tire à elle la couverture des désastres.
Ecrit dans une langue syncopée, magnifiquement inventive, Belle merveille est un premier roman qui porte si bien son nom.
Изабель Вайднер0.0 Gaudy Bauble stages a glittering world populated by Gilbert & George-like lesbians, GoldSeXUal StatuEttes, anti-drag kings, maverick detectives, a transgender army equipped with question-mark-shaped helmets, and pets who have dyke written all over them. Everyone interferes with the plot. No one is in control of the plot. Surprises happen as a matter of course: A faux research process produces actual results. A digital experiment goes viral. Hundreds of lipstick marks requicken a dying body. And the Deadwood-to-Dynamo Audience Prize goes to whoever turns deadestwood into dynamost. Gaudy Bauble stages what happens when the disenfranchised are calling the shots. Riff-raff are running the show and they are making a difference.
Angel Igov0.0 "Това е книга за време на еуфория и време на страх, време на вяра и време на мерзост, време на ярост, наречена "революционна", и време на обикновена подлост. Героите на Ангел Игов са въвлечени в работата на един от най-болезнените мигове на българския ХХ век, споменът за който и днес ни разделя непримиримо, въпреки бездната от седемдесет години: Народния съд. Авторът изправя участниците в тази история пред избор- избора между съучастничеството и съхраняването, между съвестта и неудържимото желание за лично отмъщение. "Кротките" е предизвикателство и към нашата съвест: ненатрапчиво, но категорично Ангел Игов ни напомня, че всяко време изправя хората пред избор."
Amir Hassan Cheheltan0.0 Jeden Donnerstag kamen in das Elternhaus Cheheltans acht Gäste, um mit den Eltern und später auch ihm selbst über Literatur zu sprechen. Sie sprachen vorzugsweise über die klassische persische Literatur, über Rumi, Hafis, Saadi, Ferdowsi und andere. Über Jahre hielten diese Treffen an und eröffneten einen Raum der Sprache, der Poesie, der Interpretation, was die großen Themen des Lebens und des Geistes anbelangt, verbanden die Teilnehmer, verstrickten sie aber auch miteinander, weil die Staatsmacht auch in ihren Zirkel reinregierte.
Denn in diesem Zeitraum seit den sechziger Jahren herrscht erst der Schah mit seinem Repressionsapparat und dem Geheimdienst SAVAK, bis die islamische Revolution von 1979 das Regime durch die Macht der Mullahs ersetzt. In seiner dichten und detaillierten Erzählung kehrt Amir Hassan Cheheltan immer wieder zu dem Zirkel der Literaturliebhaber, den Gesprächen über die Poesie, der Rolle seiner Eltern, den Impulsen für die eigene Lektüre und der Wirkung der Literatur zurück. Denn diese ist älter, weiser, komischer, subversiver und sexuell weitaus freizügiger, als die offizielle Sittenlehre und die gesellschaftlichen Zwänge es dulden wollen.
