Рецензии на книги — Владимир Зазубрин

Уважаемый товарищ Зазубрин! Дорогой Владимир Яковлевич!

Обращаюсь к Вам со всем почтением. От нашего знакомого я узнала, что завтра, на рассвете, Вас расстреляют. Я решила написать Вам, сожалея о Вашей трагической судьбе.

Владимир Яковлевич, я не знаю, за что Вас осудили. Слухи о Вашем аресте органами НКВД ходили по Москве два месяца кряду. А.В. в моем присутствии сказал, что Вы ни в чем не виноваты. Вы – честный большевик. Поговаривают, что причина – в Вашем творчестве. К сожалению, нам не узнать всей правды. А.В., знавший Вас хорошо, рассказал, что Вы предлагали к опубликованию Вашу повесть «Щепка» (помните, Вы и мне давали ее), но Вам отказали, объяснив это якобы «контрреволюционными» настроениями. Мне стыдно за наше литературное сообщество, Владимир Яковлевич. Они все говорят, очень…

Владимир Зазубрин «Щепка»

«а ты… Ты думаешь на миллионах замученных, расстрелянных, уничтоженных воздвигнуть здание человеческого счастья… Ошибаешься… Откажется будущее человечество от „счастья“, на крови людской созданного…»

Ночь. Коридор. Лампочка. Луна. Двор. Губчека. Выстрел. Кровь. Романтика. Она. О Ней. Тот путь среди огней. Комната. Диван. Стол начальника. Стул. Досье. Очередная папочка. Доклад. Облава. Сход общака. Мысли прочь. Давай быстрей. Врата. Колёса. Дыхание солдатика. Подвал. Каблук. Затылок — яблочко. Отдых. Снег. Похвала заказчика. Её прикосновение, дыхание. Смелей. Молвил сын: «Не будь убийцей, папочка». Отец шептал: «Холодна-то ямочка». Мать пугалась. Не дамочка — гражданочка. Жена ушла. Общество стаканчика. Она. Твой образ мне милей. Честь? Совесть?…

Приятно все-таки обнаружить маленький шедевр, тем более что ничего не предвещало. О писателе Зазубрине я узнала совершенно случайно… так же случайно посмотрев фильм «Чекист», который был поставлен по его повести. Фильм, помнится, мне понравился, несмотря на чернушность творившегося на экране (момент с вытаскиваемыми из подвала за ноги трупами забыть непросто). До повести же я дошла спустя два с половиной года.

Тут, пожалуй, стоит остановиться и сказать: «Книга лучше!» И это здорово. Зазубрин удивил меня. Он прекрасный писатель, оказывается (жаль, малоизвестный), он умеет так ставить сцены, что те получаются яркими, запоминаются; и, конечно, нельзя не сказать о его языке – изломанном, но сочном, оригинальном в своей жесткости. Честно – хотя бы из-за языка стоило прочитать «Щепку». …

И опять страшно было читать. И опять страшно было. И опять страшные риторические вопросы - ну как могло такое произойти в человеческом обществе, если описание казней уже вышло в литературу? Если из темы красного террора ДЕЛАЛИ книги со всем соответствующим цинизмом?

Это повесть о щепках. В качестве щепок в данном случаи - палачи. Более распространено, конечно, другое сравнение - винтики. Ну а тут палачи. Которые вроде бы обычные люди, если бы не бездонная пустота в их глазах. Которые стреляют в затылки с такой же лёгкостью, как курильщик глубоко затягивается. Работа у них такая - людей убивать во имя революции, несущей людям светлое будущее, свободу, равенство и братство.

В повести два типа людей. Палачи и расстреливаемые. С палачами всё понятно.

"Террор необходимо организовать так, чтобы…

На мой взгляд, книга очень неприятна. У меня при чтении сердце замирало и билось не из-за творящегося беспредела, а из-за отвращения. Наш герой

Предгубчека... хозяин губподвала... Губпалач... Красный жандарм... Советский охранник... Первый грабитель...

"ассенизатор революции".

Много крови, человеческих реакций (кто-то смело и свободно смотрит в дуло карающего, кто-то ползает, обделывается, стремится доносами отсрочить то, что обязательно случится), доносов ни за что ни про что. Кого-то отпускают, кого-то за то же судят и расстреливают. Расстреливают в подвалах сотнями. Все пособники чувствуют себя нормально, без "работы" хиреют, хотят напиться, а наш герой сходит с ума. Ну что же с такой тонкой организацией назначили его на такую должность... А есть ли у него совесть, человеколюбие,…

Наверное, многим кажется, что нас, пресыщенных жестокостью и вседозволенностью современной литературы, уже ничем по-настоящему нельзя удивить. В наше бесцензурное время, когда ни одна грань жестокости, будь то изнасилования, убийства, истязания, психопатия или самоубийства, не остается табуированной для искусства, особенно тяжело пробить броню адаптации и затронуть в читателе что-то человеческое глубоко внутри. И если кто еще и может это сделать, то это такой автор, как Владимир Зазубрин и такое произведение, как повесть «Щепка».

В ней нет как такового сюжета, в ней невероятно сложный для восприятия язык, наполненный отвратительно-сочными метафорами, рубленый слог. В стилистическом отношении — это типичный образчик прозы того времени. А по своему смыслу — это совершенно откровенное,…

На самом деле я не могу сказать точно, как бы я оценила эту повесть... Она страшная и жестокая, в ней море крови и расстрелов. Главный герой служит делу Революции, Она для него самое важное: и людей за людей он не считает, так... мясо... И отец его тоже мясом оказался... в целом, плюс этого текста - его не то, чтобы объективность, но попытка рассказать все без украшательства. Не понравилось предисловие: отвратительная идея, что постулат ценности каждого отдельного человека - ничто... Да и вообще его, я бы сказала, еще более гадко читать, чем повесть.

Биография автора впечатляет, рекомендую прочитать в дополнение к произведениям. Человек предчувствовал свою судьбу? Человек не мог смириться, хотя и пытался, с издержками Революции и потому сам попал под каток? Очень интересно прочитать еще и зная, как и где закончит свою жизнт автор, как ни цинично это звучит. Подозреваю, что "Бледная правда" написана вперед "Щепки", потому что мотив человек-щепка тут звучит, но герой еще "от сохи", вернее от кузницы, не такой думающий, не с такими родителями, как герой "Щепки". Но проблема выявлена и обозначена и ярко описана. Нет только философской составляющей. И может потому "Щепка" сильнее психологически. При сходном сюжете личности героев не повторяются! Эти две книги как бы дополняют друг друга. PS Из-за драматизма ситуации не сразу замечаешь,…

Есть такой режиссер по фамилии Рогожкин. Он монархист по убеждениям, и этим уже все сказано. Люто ностальгирует по Россию, "которую мы потеряли". То есть по России баринов и господ, барышень в платьицах, батюшках, гимназистах в фуражках, "ваш-бла-ародий" и т.д. Ну, и конечно же, по царю-батюшке, звезде на верхушке этой новогодней елки слащавой ностальгии. Рогожкин известен своими фильмами про "национальные особенности" - охоты, рыбалки и т.д. Еще он причастен к "Убойной силе", "Кукушке" и др., где задействовал одних и тех же осточертевших до посинения актеров вроде Стругачева, Булдакова, Вилле Хаапасало и т.д. Ну, понятно, что у режиссера, который использует такое количество одних и тех же актеров, без дружбы, землячества и бутылки ничего никогда не решается. Такой закрытый клуб…

Наконец дочитала "первый советский роман соцреализма" — "Два мира" Зазубрина. Впечатляющее описание кровавых событий, особенно запомнились страницы, посвященные Сибирскому Ледяному походу белых. Что показалось примечательным. Про белых у Зазубрина написано куда больше, красных он пытается показать четкими и справедливыми пацанами, но некоторые подробности сбивают градус: то упоминание "концентрационного лагеря" для белых, то тошнотворное описание жуткой холокостной казни насильника и карателя красными партизанами. А в остальном — блекло получились "товарищи". Главный интерес у меня вызвала военная часть "Рабоче-крестьянской Белой армии", куда попадают служить новоиспеченные офицеры. Надо будет при случае подчитать о них поподробнее. В целом — схожая по теме, безумию и кровавости "Ватага"…

Есть такой род безумия, пограничное состояние, предсмертная вспышка, когда люди сказываются не больными, но здоровыми. Ходит такой здоровый человек по улицам, носит сапоги, сидит за столом, и не чувствует в себе разложения. Он бодр и деятелен, даже очень деятелен, потому что сам не знает и никто не знает, что он - сумасшедший. И вот, случается, это явление приобретает характер эпидемии и психопатическая лихорадка накрывает слишком большое количество отдельно взятых человек, безумие обретает синергетический эффект и неизбежно выходит наружу. Тогда больным необходимо кровопускание, старый-добрый метод лечения. Чья кровь польется, в процессе становится совсем не важно, главное, чтоб ее было много, чтоб ею воспалялись и горели глаза, чтоб она выкипала внутри - своя или чужая. И когда сама…

Советская книжка 1923 г. - о красном терроре. Ее Ленин прочитал и сказал: "Страшная книга, нужная книга". 20-е годы в советской литературе самые интересные, тогда еще никто не подделывался под обывательскую мораль.

Вот эта книжка про то, что какое безобразие, что палачей люди не уважают, а они так стараются, горят на работе, здоровье портят - все ради "прекрасной и требовательной любовницы - Революции", а от них даже свои же партийцы нос воротят. Причем, все совершенно серьезно. Реалии 20-х, тогда никто этого не стеснялся, это считалось круто и идеологически верно.

По этой книжке был хороший фильм Рогожкина. Одни расстрелы: как заводят, раздевают, расстреливают, поднимают на крюках, грузят в кузов.

Вся палаческая идеология там, то ли он из статей "Известий ВЧК" надергал (Лацис с Петерсом…

Эта повесть о работе ВЧК о физическом истреблении «врагов революции» в годы гражданской войны и сразу после неё. Написана в 1923 году молодым писателем, революционером практически с детства, но несколько месяцев прослужившим в армии Колчака, затем перебежавшего к красным и занявшимся журналистикой и писательским делом. Повесть составлена с использованием рассказов о своей работе знакомых автора, работавших в ВЧК, объединённых в художественное произведение, поэтому она достаточно реалистично отражает реальность тех дней.

Главным героем повести является председатель губернского ЧК (предгубчека) Срубов, убеждённый революционер, коммунист, считающий, что расстреливая сотнями «врагов революции» он делает грязное, но нужное дело, так как физически уничтожая всё по его мнению мелкое, частное,…

Небольшое по объему произведение. Многое очевидное , увиданное мной в нем , отражено в предыдущих рецензиях. Начал читать , первое, что меня ошеломило - предисловие! Книга книгой, это литературное произведение, в той или иной степени, вымысел. Но рецензия Правдухина 1923 года - это отражение реальной жизни. И что он пишет -

«настоящему революционеру повесть Зазубрина поможет выжечь окончательно из своего существа оставшиеся "занозы" исторического прошлого, чтобы стать смелым инженером неизбежного и радостного переустройства его.»

Т. е. все описанное принимается как должное, неизбежное и правильное! Подумаешь,

«...мещане испугаются художнически-сгущенного рисунка...»

Шикарный образчик эпохи. Именно вместе с этим предисловием и надо переиздавать эту книгу. По жизни автор и критик…

"Страшная книга, нужная книга", - сказал В. И. Ленин, прочитав роман В.Зазубрина "Два мира". Так же он мог сказать и об этой повести.

Пять дверей, пять голых тел затылками к расстреливающим, пять палачей, пять выстрелов, пять трупов... и на всем этом фоне Срубов со своей мукой. Повесть корябается, она пахнет деревом - Зазубрин, Щепка, Срубов - эта повесть заноза. Заноза в смысле историческом, заноза для каждого, кто оценит весь страх и нужность.

Добрый день. Пару слов по поводу письма в рецензиях. А я было воспринял это письмо за чистую монету. Талантливо, да. Есть только маленькая ремарка. Красные убивали своих, когда ловили из на преступлении. Не было все идеально. Иногда и мрази сколачивали такие мощные ОПГ, что могли долгие годы быть безнаказанными. Но государство красных в итоге таки карало за преступления и своих, и чужих. Белые этого не делали. Их кастовость, их принадлежность к социальной общности были важнее любой идеи.Об этом пишет тот же Деникин. Указы издавали, а вот контролировать исполнение по факту не могли. Принадлежность к своим являлась индульгенцией. "Своих" перебили, вот и нет ничего в остатке. За красными стояла и стоит Идея. И все ошибки, все кровавые преступления, совершенные по недомыслию или намеренно,…

как показывает практика, продажность - неотъемлемая часть человека. ЛЕС РУБЯТ - ЩЕПКИ ЛЕТЯТ. ПОБЕРЕГИСЬ!

Скажу честно, что был поражен жестокостью и откровенностью повествования. Но книга заслуживает поистине самого пристального внимания. Это взгляд человека того времени на не самые простые события гражданской войны. В которой были свои победители и свои проигравшие. Будь то привал, будь то дорога главные героя всегда находятся на острие и в любой момент может произойти что-то необратимое. Все это заставляет читателя сопереживать и становится участником кровавых событий. В общем атмосферно, документально, достойно. Этот первый роман в советской истории не оставит никого равнодушным!

Подобно современным террористам ИГИЛа, которые романтизируют совершение своих массовых казней через высококачественные масштабные съемки, Зазубрин в 1923 году решил написать апологию работы чекиста во время революции путем написания художественного произведения.

В итоге же получился едва ли не самый антисоветский текст, который я когда-либо читал - "Черная книга коммунизма" и рядом не стояла. После всех этих "мы хорошие чекисты, скоро будем УБИВАТЬ-КРОВЬ-КРОВЬ-КИШКИ-КРЫСЫ-ТРУПЫ-КРОВЬ" нормальный человек даже на тех, кто предлагает вернуть памятник Дзержинскому, будет смотреть, как на опасных идиотов, не говоря уже о более серьезных персонажах.

Однако, текст интересен не только тем, что попытка оправдания обернулась приговором. Повесть, если задуматься, во многом еще и пророческая. Здесь и…

Своеобразный стиль, авангардисткий, урывками, временами достаточно трудно читать. Несмотря на то что тема сильная, раскрыта она как-то неглубоко на мой взгляд. Все эти расстрелы воспринимаются отстраненно, и дальнейший срыв героя изображен слишком плоско. Больше похоже на набросок, каркас романа. Запомнился чертеж автомата-расстреливателя.