Рецензии на книги — Уильям Гэсс

...нефиг и начинать.

Ужасный роман, портивший мне кровь примерно на протяжении месяца. Ужасный - это вполне точное определение. В "Тоннеле" нет сюжета, отсутствует завязка и развязка. Тут нет персонажей, кроме Уильяма Колера, в полной мере ненадёжного, в чьём потоке сознания нам предстоит искупаться, если ныряние в глубины общественного биотуалета можно назвать таким увеселительным мероприятием. Текст романа - это мыслеобразы, это слова, это форма, но не содержание.

Ужасно, когда некому поныть

"Тоннель" слегка смахивает на Улисс , но намного более хаотичный, что ли, и наполнен такой лютой ненавистью, что временами не знаешь, куда от неё деться (некуда). Колер - самый обыкновенный бюргер во времена Америки 60-х годов. Он посредственность. Он ничтожество. Его захлестнуло чувство…

Как же всё-таки иногда умудряются запутать русского читателя издатели, так что без помощи англоязычной Википедии не разберёшься. Спереди на обложке стоит гордое слово «роман», а сзади написано, что это сборник новелл. Куда бежать, кому верить? На самом деле, это гибрид того и другого: сама «Картезианская соната» состоит, как и положено классической сонате, из трёх частей, а потом дополняется несколькими новеллами, не связанными с «Сонатой…» сюжетом, персонажем, а местами и даже стилем. Однако внутренняя цельность у сборника всё же есть.

Читать «Сонату…» легко и сложно одновременно. С одной стороны, действие скользит, как по намазанному, с другой — наличие немалого числа отсылок и гиперссылок не только к литературе, но и к культуре в целом, заставляет нехило напрячь мозги и задуматься,…

С детства я испытывала некоторые сомнения по поводу строгости сонатной формы. Далеко не всегда в сонате действительно присутствует какое-то внутреннее единство, и многие люди ни за что не узнают даже звучащую из каждого утюга Лунную сонату Бетховена, если сыграть не всем знакомое Adagio sostenuto, а куда более темпераментную вторую часть, Allegretto. Так что когда Уильям Гэсс легко переключается от одного сюжета к другому, он действует вполне в русле музыкальных законов, и внутреннее единство его сонатного ли? романа тоже не каждому будет видно. На то и существуют на свете музыковеды литературоведы, чтобы нам всё объяснить про синие занавески. Но нужно ли вам это? Тем более, когда речь идет о постмодернизме, в котором всё в глазах смотрящего, слушающего или читающего. В общем, если…

До сих пор из картезианского мне были известны только «Картезианские медитации» Э. Гуссерля и «Картезианские размышления» М.К.Мамардашвили, многабукавье которых я в разной степени неасилила. С «Картезианской сонатой» У. Гэсса у меня хотя бы были шансы: мне и в принципе нравится копаться в постмодернистских текстах, так отчего же было не почитать издание, раздающее в аннотации такие авансы и обещающее оригинальные литературные иллюстрации к Декарту?

Поначалу я отнеслась к незнакомому имени осторожно. Предтеча Фаулза, Павича и Кундеры? Соратник Барта и Пинчона? Доктор филосфии? Ученик Л. Витгенштейна? Диссертация, посвященная метафорам? Ну-ну… Уильям Гэсс… посмотрим. Сначала я про него просто погуглила, потом поискала более внимательно, и наконец, тщательно пролистала имеющиеся дома книги…

Привычка гуглить незнакомые понятия, которые встречаешь во время чтения, в целом полезная штука. Относительно картезианства до сих пор была уверена, что это род гедонизма и никак не связывала с именем Рене Декарта, которого почитала исключительно математиком, а никак не философом, хронологически помещая в начало XIX века. Ну, самое раннее – XVIII.. Все не так, на деле картезианство отличается предельным скептицизмом, рационализмом, четким разделением мира на протяженную (материальную) и мыслящую (духовную) субстанции – дуализмом; и запрещалось папскими буллами как опасная ересь еще в середине XVII века. В современном мире картезианское научное общество объединяет ученых, внесших вклад в развитие разных отраслей науки. Не скажу, чтобы все поняла про дуализм, но такого рода категории…

Девица одна так была голодна Что живого лангуста схарчила. Смотри! Нынче всякую зиму Монстром непобедимым Чуть за стол она - щиплет ее изнутри

Статус одного из столпов современной интеллектуальной литературы (Пинчон, Гэсс, Барт - три кита англоязычного постмодерна) сам по себе не способствует большой популярности. Уильяма Гэсса у нас, почитай, не знают. Ничего странного, до последнего времени у русского читателя было лишь две возможности спознаться с его творчеством: скромный "Мальчишка Педерсенов" и потрясающий, да не побоюсь этого определения - гениальный перевод "Картезианской сонаты", сделанный Алиной Немировой.

Для знакомства взяла первый роман Гэсса Omensetter`s Luck и очень скоро убедилась, что читать интеллектуальную прозу в оригинале - вовсе не то, что читать просто роман. То…

Зима в конце концов забрала их всех, и я надеялся, что мальчишке так же тепло, как сейчас мне, тепло внутри и снаружи, что его так же обжигает, изнутри и снаружи, радость.

"Мальчишка Педерсенов" нужен был, чтобы составить представление о переводном Гэссе. Потому что заканчиваю читать "Omnesetter`s Luck" и переживаю серьезный читательский дискомфорт, правило финала не работает с книгой. Объясняю: по большей части романы, даже те из них, которые кажутся скучноватыми и не особенно интересными, к выходу на финишную прямую набирают обороты. Действие становится более динамичным, от героев примерно представляешь,чего можно ожидать, и вообще, массив энергетики оставленного позади, подталкивает тебя двигаться дальше. Как со студенческой зачеткой, сначала ты работаешь на нее, потом она на тебя.

Так…

я смотрю на обложку этой книги. толстенные корешки ее собратьев смотрят на мои ноги чуть ниже выкладки. если бы не было моей работы в книжном, то и не было бы интереса к этому роману. ведь я не знаю этого гэсса и этот знаменитый тоннель. но отвечая на очередной вопрос по телефону А ПРИЕХАЛ ЛИ УЖЕ ТОННЕЛЬ, я сдаюсь и беру себе копию. ведь я не робею перед незнакомым для меня, хоть и культовым, как уверяет аннотация, романом, как перед той самой великой и ужасной бесконечной шуткой того самого дэвида фостера уоллеса.
что такое тоннель? а черт его знает. водный поток, где на пути встречается родниковая вода и ужасная сточная вонь. это игра в сломанный телефон, где начинается все со слова"постмодернизм", а заканчивается этим текстом.
переводчик этого магнум опуса максим немцов говорит о том,…

  Без преувеличения - "Omensetter's luck" оказался одним из самых сложных романов, что мне довелось читать, и дело здесь не только лишь в том, что я читал его в оригинале (мой родной язык - русский), а в том, что в первую очередь он представляет собою языковой эксперимент.

  Давайте начнём с начала, а именно - с названия. "Omensetter's luck" - как его перевести? Если переводить "в лоб", то название может звучать так - "Удача Оменсеттера". Но какая-то странная фамилия... Действительно, если приглядеться, то можно увидеть, что это имя собственное состоит из двух слов - "omen" и "setter":

  "omen" - это знак, предзнаменование, знамение, примета, а "setter" - как и порода собак - "сеттер", так и установочный, задающий прибор или наладчик, установщик - слово, имеющее корень "set" -> глагол…

"Могу ли я простить ту чуму, которая я?"

Честно говоря, думал, что этой книги мне хватит на ооооооочень долго, но после первой главы (ну, или что там.. на 56 странице, в общем) понял, что если не одолею её быстро - просто завязну навсегда. Тем более, это была уже вторая попытка, а первая в своё время провалилась страничке на 30-й.

И чего? И того. Книга - бесит, а послать её на хрен не выходит, потому что:
- интересно;
- стиль у автора тут такой, видимо, должно бесить.

Герой-рассказчик - отвратителен. Это я так сначала думал, но потом понял, что он не столько даже отвратителен, сколько просто жалок, при всей своей сложносочинённой и уныло-грязной личной жизни, при всей о-боже-мой-как-можно-бесчеловечности его работы, при всей постыдности его прошлого - перед нами не какой-нибудь Лорд Хоррор,…

- вот что, по замыслу Уильяма Гэсса должен держать в руках читатель - черная обложка ... пустая и темная , как космическое пространство или пещера. Издательство так и оформило книгу. Респект! Теперь коротко о содержании. Это жанрово неопределяемое , неструктурированное, огромного размера литературное полотно , каждый кусочек которого в отдельности являет из себя как бы малую литературную форму, ( отдельные из них вызывают просто восторг). А в целом повествование можно назвать исповедью , самопогружением героя (историка Колера) в свои мысли и переживания , вглубь себя , как в пещеру или в свой темный космос. Поэтому копание тоннеля здесь более метафора, чем сюжетная линия.

Что ищет Колер? Зачем он погружается в свой "тоннель"? Может, он ищет Истину ? Как , например,…

На-след-ник: человек, вышедший на след. Не так ли? Так или не так - уже не важно. Получено было наследство. Оставлен был след. Значит, придëтся с этим что-то делать: смириться или встрепенуться. Голая земля, вот так-то. Была мне дана земля, на которой ничего не росло. Ни единого кустика, дерева, сорняка. Сам же и стал тем сором, что доселе отсутствовал на этом клочке суши. Карта не есть территория. Одно дело - ставить печать, оставлять подпись. И совсем другое - смотреть на воплощëнные слова, сконцентрированные в сырой земле. Земля и лопата. Наследство. Но что там, под землëй? Мне ведь не могли оставить еë просто так. Не существует людей, а земля уж и подавно отсутствует. Ты, сейчас ты судорожно моргнул, состоишь из цитат, из текстов, из какой-то рекламы, что шла раньше по телику. А…

"Мальчишка Педерсенов" – это до почернения пальцев обмороженный текст о том, как где-то на американском севере в самую ледяную пору в самую беспросветную метель трое балбесов – батя, сына и наемный рабочий – поехали к соседям проверять, кто у них там умер.

Текст написан в духе фолкнеровских экспериментов с точками зрения – вся история подана как бы глазами мальчика по имени Йорге, диалоги без атрибуции, повествование с произвольными паузами и вообще без объяснений. Просто запись, что видел, слышал и сумбурно думал подмерзающий диковатый паренек из семьи алкоголиков.

Рассказ оказался действительно хорошей восстанавливающей прокачкой читательской части мозга. В нем очень мало опорных фактов, много неясностей и запутывающих чтение деталей. Поначалу вообще непонятно, то ли живого ребенка…

Что в этой книге есть хорошего: - "Мальчишка Педерсенов"; - то, что в титульном тексте рассказчик называет свою кошку "электрическим пенисом".

Что в этой книге есть плохого: - примерно все остальное, но особенно - гребаные СОСУЛИ.

На самом деле, "Миссис Злюка" и рассказ про жуков (забыла, как называется), довольно неплохие. Но вообще - это ужасно сухая и полная скучных формальных изворотов проза, непонятно кому, кроме самого автора, нужная. Хотелось бы думать, что это просто еще сырая ювенилия, а то если великий стилист Гэсс весь таков, то мы опять расходимся в мнениях с критиками.

Но "Сосульки". За такое в морду бить можно, ей-Богу.

Ничего нового - как встарь, аптека, улица, фонарь. Если вы читали Барта и Пинчона, и можете на ощупь определить постмодерн как явление, то "Картезианская соната" не сделает прорыв в вашем воображении. Это действенный метод поддержания интереса к новомодному течению, не более. Книга сама по себе не единое целое, а сборник, объединенный одной иллюзорной тематикой, а.к.а. Ужас Мещанского Быта; не верить "сборнику концептуально связанных сюрреалистических новелл-притч, изящно и тонко иллюстрирующих постулаты декартовской философии..." я не имею права, но душа просила праздника мысли, а вышло как вышло - творцов новой философии в литературе подводило всегда одно - их персонажи картонные и надуманные, оторванные от жизни и лишенные психологизма. Нет, чувства и внутренний мир прорисовывается,…

Оказаться 50-ым прочитавшим в лайвлибе, запуская сюда книжулю за книжулей месяцы за месяцами — мило и приятно.

Обязательно почитайте гэссовский «Тоннель». там все понятно, текст — при даже зачаточных интеллектуальных потугах — отнюдь не герметичный. все взломаете и все удовольствие — соразмерно вложенным усилиям — получите.

Добавляйтесь в друзья, ваш paveldoesnotread (:

Картезиа́нство — направление в истории философии, идеи которого восходят к Рене Декарту. Для картезианства характерны скептицизм, рационализм, критика предшествующей схоластической философской традиции.

Сона́тная фо́рма — музыкальная форма, состоящая из трёх основных разделов: экспозиции - противопоставление главной и побочной партии, разработки - развитие этих тем, репризы - повтор экспозиция.

Так вот, «Картезинаская соната» - это именно это и есть. Структурно и идейно.

На первый взгляд кажется, что перед тобой сборник ничем не связанных новелл, которые сам автор зачем-то окрестил «романом», но по мере продвижения по плотному тексту, проявляется внутренняя связь затерявшихся в дуализме персонажей.

В оригинале у Гэсса огромные куски написаны рифмованной прозой, английский язык такое…

Уже с аннотации я была заинтригована - семья купила дом в попытке наладить свою жизнь, а в его подвале был скрытый тоннель, в котором было еще кое-что (без спойлеров). Интрига оказалась оправданной. Признаюсь, я не любитель скандинавских триллеров, но некоторые из них я могу включить в мой список "лайкКнигам". И "Тоннель" уже занимает свою заслуженную строчку.

Что зацепило? Во-первых, спасибо автору за небанальный сюжет. В книге есть и триллерная часть и историческая, отчего все происходящее кажется очень даже реалистичным.

Во-вторых, главные герои, которым даже Станиславский бы поверил. В их поведении нет дебильных поступков, которые в нашей реальной жизни вряд ли бы кто-нибудь совершил. Есть мотивы, эмоции, страхи и разум. И работает это все так, как нужно.

В-третьих, атмосфера. О да,…

гэсс мастер прозы,сложно ухватиться за нити смыслов его повествования,но если все же удалось,то они преввращаются в возжи бешеных мустангов ,тащущих вас по заснеженным горам американских пустынь.

Полноценного героя нет, личности нет, мир населен людями-мухами, тянущими свое существования изо дня в день, опираясь на примитивные фантазии, порожденные остатками интеллекта и грёзой о несбывшихся желаниях. Поэтому для них важно зацепиться за какой-нибудь неодушевленный предмет: скатерть, покрытую точками от убитых мух, сахарницу, потрепанные, никогда и никем не прочитанные книги, призванные заполнить убогость дешевой мотельной обстановки. Новеллы неравнозначны по качеству, порой, возникает чувство попадания в трясину словосплетений, по мере погружения в которую, теряешь основную мысль отрывка ("Эмма в строфе Элизабет Бишоп").

"Стол и кров" - самая слабая часть. Действия героя и финал страниц через 30 становятся предсказуемыми, подступает воспоминание о том, что ты нечто подобное читал…