Рецензии на книги — Даниил Гранин

С литературой советского периода у меня довольно непростые отношения. Мне нравятся произведения тех лет, но читаю я их не слишком часто, поэтому для меня их стиль не совсем привычен, в отличие от классики 19 и начала 20 века. Но роман Даниила Гранина оказался мне настолько интересен и близок, что я даже не заметила, как прочитала его. Признаюсь, поначалу рассуждения некоторых героев иногда казались мне наивными, но постепенно я перестала обращать на это внимание и полностью погрузилась в повествование. Эти учёные ещё так молоды, у них всё впереди, они хотят двигать науку вперёд. Так разве это не прекрасно?

В романе немало героев, но в первую очередь мне бы хотелось выделить Олега Тулина и Сергея Крылова. Думаю, в чём-то их можно назвать противоположностями. Так, во время учёбы Олег был…

В основе сюжета романа Д. Гранина история двух молодых физиков в эпоху так называемой оттепели, пришедшейся на время правления Н.С. Хрущева в СССР, когда появилась определенная свобода в общественной и политической жизни страны, когда стало возможно многое из того, что было под запретом еще совсем недавно. Развитие науки, поддержка молодых ученых, свобода в высказывании суждений, с одной стороны, были следствием стремления обогнать и перегнать, с другой веянием нового времени.

Роман отлично иллюстрирует то историческое время, давая возможность ощутить ветер перемен, принесший благодатные изменения, почувствовать изменения, произошедшие в обществе и человеческом сознании граждан, их некоторую раскрепощенность по сравнению с недавним прошлым.

При этом речь тут идет не только о том времени…

Стихотворения о блокаде - Юрий Воронов, голос и совесть - Ольга Берггольц, книга - А. Адамович. Это то, что на разрыв сердца, как говорится.

Много написано очерков, повестей, романов, воспоминаний о героической обороне Ленинграда и прорыве блокады. Казалось бы, что ещё можно поведать людям, миру обо всём этом? В книге А. Адамовича и Д. Гранина собраны свидетельства людей о том, как они жили во время блокады, записаны живые голоса участников блокады, их рассказы о себе, о своих близких, о товарищах. Нет, это не как у Алексиевич, нет. Но чем-то похоже, и боюсь, как бы это чувство не называлось "болью".

8 сентября 1941 года началась Блокада Ленинграда - самая страшная осада города в военной истории человечества. Длилась с 8 сентября 1941 года по 27 января 1944 года – 900 дней. Гитлер решил…

Воспоминания о старом советском фильме, сохранившиеся со времён "старого советского" детства, абсолютно не совпали с текстом романа... Собственно, сам Гранин писал сценарий к фильму, и, надо думать, прекрасно понимал, что основная часть его книги совершенно не киношная. Многочасовые научно-административные беседы с употреблением мудрёных физических терминов - точно не то, что нужно для кино. Решив ознакомиться с оригиналом напряжённой драмы про молодых учёных, я была разочарована. Сюжет тот же, а воплощение в кино получилось гораздо ярче, динамичнее и попросту интереснее. Вероятно, этому способствовал и потрясающий актёрский состав: Александр Белявский, Василий Лановой, Ростислав Плятт, Евгений Лебедев, Анатолий Папанов и ещё целая когорта чуть менее известных артистов.

Суть истории:…

Трудно писать об этой книге рецензию, трудно подобрать слова, потому что при прочтении ком в горле и слезы наворачиваются на глаза почти на каждой странице. Авторы - Алесь Адамович и Даниил Гранин задаются вопросом - для чего они пишут эту книгу, зачем снова тревожат и терзают души тех, кто пережил страшные дни блокады Ленинграда. А потом сами же и отвечают на свой вопрос - чтобы знали, чтобы помнили. Я считаю, что "Блокадная книга" - это Великая книга. Она написана нам, в память о тех, кто погиб и тех, кто остался жив (коих, конечно, всё меньше и меньше). В первой части книги приводятся отрывки из дневников, воспоминания блокадников, быт ленинградцев того времени 1941-1945 гг. А во второй части книги дневники трёх человек - интеллигента, пожилого человека, Георгия Алексеевича Князева;…

Если бы из этой книги убрать половину приданной ей автором художественности, получилась бы очень удачная биография для серии ЖЗЛ. Но перед нами редкостный удачный сплав биографии и романа, который не просто читать, но совершенно не хочется бросить чтение.

Итак, перед нами жизнь Зубра, биолога-генетика Николая Владимировича Тимофеева-Ресовского.

Ой, а кто это? Это что ещё за личность? Не-е, мы таких не знаем...

Вот и я не знал. А оказалось, это широко известный в узких кругах учёный. Ну а раз генетик, то, понятное дело, гонимый и заклейменный лысенковщиной. И, наверное, именно поэтому роман в своё время входил в обязательный список для филфаковского прочтения по курсу истории русской литературы второй половины ХХ века (для изучения духа времени через литературу, так сказать). Ну, правильно,…

Через двадцать лет после войны, четверо бывших фронтовиков, встречаются, чтобы посетить место дислокации их батальона, на линии фронта защиты Ленинграда, с октября 1941 г. по май 1942 года.

Первая часть повести посвящена человеческой памяти, как человек встречается с прошлым. Как воспринимает прошедшие события и людей того времени. Человек из прошлого воспринимается как другая личность. Вроде бы в прошлом тот же человек, но здесь, сейчас, в настоящем моменте стоит совсем другой.

Мужчины стареют иначе. Они становятся пустыми. Из них лезут глупости, поучения и злость.

Мне понравилось, как автор очень подробно описал психологию встречи с прошлым. Когда в нашей памяти остаются старые облики людей. С кем мы уже никогда не увидимся, так и остались молодыми для нас. А с теми, с кем встречаемся,…

Публицистика с элементами художественности. Клавдия скорее символ, замешанный на патриотической пропаганде, чем живой человек. Символ жёсткий, целеустремленный, в чем-то нечеловеческий. Так и война была нечеловеческой.

Автор пытается понять как эту женщину, так и переоценивает свои впечатления о войне. Описывая страдания героя повести, подводит к мысли о степени бесчеловечности фашизма. На фоне грозных событий затронуты судьбы, как героев, так и предателей страны. Тускло, но показано поведение обычных людей, в тылу врага, во время их встречи с Вилор. Остальные участники повести, на фоне этого факела выглядели размыто. Клавдия, часто служила проявителем людей, усиливая в них имеющие качества, хорошие и плохие, своим присутствием помогая оправдать свою жизнь в тылу врага.

Считаю, что замысел…

Эта небольшая книга пришла ко мне едва ли не случайно — в дружеской переписке под одной из рецензий название этой книги было упомянуто без особого напора, но просто как факт её чтения. Вряд ли стоит говорить о том, что имя Даниила Гранина знакомо большинству наших современников, пусть некоторым хотя бы только на слух. Примерно такое вот, едва ли не шапочное "знакомство" с Граниным было и у меня — когда-то давно прочитана была "Иду на грозу", а больше что-то ничего и не припомню. И потому я немедля "захотел" заполнить пробел в своём читательском "образовании" именно этой книгой. А тут как раз подоспела игра "Открытая книга" с её бонусным великоотечественным туром, и потому когда я увидел запомнившееся название в списках рекомендуемых к прочтению военных книг, то немедля заполнил форму…

Мучительно тяжело было читать эту книгу. После неё возникает желание жить, любить, дышать – полной грудью, не откладывая на несуществующее «потом». Обзвонить всех близких, чтобы просто послушать их голоса, осознать, что где-то там, пусть даже в других городах или странах, но они существуют. И ты не одинок. Пойти в театр вместо просмотра новостей. И оглядываться по сторонам, замечать детали, просто чувствовать…

Вообще-то, я не имею даже отдалённого отношения к подвигу Ленинграда, никто из моих родных там не воевал и не голодал. Да что там, я и в самом-то городе живу всего два года. Но вы даже не представляете, насколько в нём сильнО блокадное наследие. Стоит чуть отойти от ухоженного центра - и тебя наотмашь бьют своим видом полуразрушенные здания и лаконично-строгие мемориальные доски. А…

Совсем коротенький рассказ. Прочла пока ждала опаздывающего человека по работе. Люблю, когда прочла быстро, всего-то минут 15-20 отняло, а мысли потом в голове крутятся и крутятся. Вроде и ничего особенного, просто два друга уже несколько в возрасте вспоминают товарищей своей юности, тех, кто мог бы прожить жизнь, многого достичь, многое успеть, пусть и в пределах всего лишь одной отдельно взятой человеческой жизни. Могли бы... Если бы их юность не пришлась на сороковые годы. Грустный привкус у рассказа, ушедшая юность, ушедшие друзья. Переоценка каких-то своих взглядов, прошедших событий, которые с высоты лет без юношеского, а уж тем более идейного максимализма, выглядят уже по-другому... Юность вспоминать, наверное, всегда грустно, а уж юность украденную страшной войной...

Дальше...

Я люблю ужасы в кино и литературе и часто читаю их, когда хочу пощекотать нервы. Но если хочется, чтобы стало по-настоящему страшно, я берусь за документалистику, публицистику, воспоминания очевидцев о войне. Не развлечения ради, какое уж тут развлечение. Просто иначе их читать нельзя, нужно обязательно быть подготовленным к тому ужасу и боли, что спрятан на сухих репортажных страничках. Вспомнился отрывок из книги Айзермана "Педагогическая непоэма", где он дал своим ученикам задание прочитать книгу Светланы Алексиевич. Потом одна из учениц со слезами на глазах спрашивала, зачем он хотел, чтобы она читала про такие ужасы.

Так вот. Не хочу скатиться в дешёвую патетику, поэтому расскажу покороче. В семидесятых годах Гранин и Адамович перелопатили кучу документов и опросили десятки…

Австралия – страна наоборот. Она располагается под нами. Там, очевидно, ходят вверх ногами, Там наизнанку вывернутый год. Там расцветают в октябре сады, Там в январе, а не в июле лето, Там протекают реки без воды (Они в пустыне пропадают где-то). Там в зарослях следы бескрылых птиц, Там кошкам в пищу достаются змеи, Рождаются зверята из яиц, И там собаки лаять не умеют. Деревья сами лезут из коры, Там кролики страшней, чем наводненье, Спасает юг от северной жары, Столица не имеет населенья.

Из сборника Галины Усовой

Далекий 1966 год, когда вышла маленькая книжечка путевых заметок о путешествии автора в далекую Австралию. Почему же после этого события очерк не был издан ни разу и появился снова уже в 21 веке в полном собрании сочинений писателя? Да, цензоры наверняка что-то нашли у…

Это было тяжело... книга  долго, впрочем, как и любая другая история о Великой Отечественной Войне.  В каждой главе происходило столько событий, что читать "залпом" не получалось, нужно было делать перерыв, чтобы осмыслить и понять... Наверное, ещё тяжелее становилось от того, что события, описание а этой книги происходили на самом деле с реальным человеком, с автором.
Я читала много рецензий на книгу, прежде чем взяться за неё, и видела негативные отзывы вроде: слишком мрачно, полная антисоветчина, пошлое описание, негативное высказывание о женщинах, с таким описанием командиров не понятно как войну выиграли... и многое другое. Хочется только сказать: вот так и выиграли... и командиры были не все адекватные, и солдаты не все верные патриоты, и женщины не все приличные, и мрачные…

Эта книга, которой веришь безоговорочно, каждой строчке. Потому что откровенность всегда располагает к себе, и ты жадно впитываешь эти строки откровенности, такие страшные и нужные, и не хочется окончания этих строк, даже если они жуткие. Потому что они родные, свои, эти слова и диалоги, они описывают нас, только в прошлом; я не удивлюсь, если сегодняшние наши мужчины узнают себя в лейтенанте Д. Он один из многих ленинградцев, который напросился в ополчение. Этот парень не знал, что ему придется пережить. Война - значит, надо идти в ополчение, несмотря на недавний брак. Не слышно в его размышлениях высокопарной любви к родине, которую надо защищать. Просто все идут на войну. Вот и всё. Обычный паренёк, не сказать даже, что "идейно-правильный", но он сделал свой выбор. Уже после первых…

Привет из детства

Клянусь чем угодно: это небольшое произведение — первое, что я прочитала в жизни из «путешественных» книг и вообще нон-фикшн. Отчётливо помню, как разглядывала в ней забавные картинки (ещё не умея толком читать). Позже прочла — и навсегда полюбила Австралию, путешествия и книги о них. «Месяц вверх ногами», эта потрёпанная бумажная книжка в весёлой полосатой обложке, и сейчас со мной: взявшись перечитывать, бережно переворачивала чуть ветхие уже странички. Даниил Гранин (дай бог ему здоровья, 1 января писателю 96 лет исполнилось) в середине 60-х годов побывал на зелёном континенте в составе крошечной делегации СП из двух человек. Побывал — увидел, познакомился, восхитился, рассказал об этом читателям. Рассказал непринуждённо, с юмором, с точными наблюдениями и огромной…

Этой повести не хватает завершенности. Я могу только догадываться почему она получилась такая недолепленная. Автор поднял интересные темы, достаточно крамольные для российского читателя, и у него не хватило дерзости довести их до стадии доказанности. Возможно, внутренняя цензура, возможно не хотелось заниматься национальным самобичеванием.

Итак, первая идея: в мире давно витает мысль и где-то даже принимается за истину, что фашизм и сталинизм близнецы братья. Только фашизм проиграл, был публично выпорот, предан осуждению. Коммунизм же победил, хотя по факту победили люди, а не идея, но тем не менеее, считается, что коммунизм. Поэтому, победителей не судят. И как следствие - победители обречены находиться в дурмане собственной великости. Аргументы в пользу теории родственности фашизма и…

Эту книгу я перечитываю. В ней драгоценно каждое слово. Хотя сейчас блокадников становится все меньше, а эти события уходят все дальше, в туман истории - все равно воспоминания людей, которые пережили подобное, драгоценны. Я спрашивала бабушку, почему она всегда сушит сухарики, не позволяет выбрасывать хлеб. Она отвечала, что все, кто пережил блокаду, никогда не выбрасывают хлеб. Лучше птичкам скрошить, собаке бездомной отдать, но накормить хоть кого-то. Чтобы хотя бы одно голодное существо на земле не испытывало этих мук.

Нам очень повезло, что не досталось испытать это на себе. Нам, наверное, даже не понять все это до конца. Когда читаешь про мать, которая выбирает между своими двумя детьми, кого спасать, а кого обречь на голодную смерть, потому что всем не выжить - волосы шевелятся от…

В Австралии каждая встреча была единственной, каждое прощание – навсегда.

Не так просто было в советское время съездить на месяц в Австралию, даже если ты известный писатель. После посещения далёкого континента каждому хотелось бы поделиться новыми впечатлениями, особенно, если ты известный писатель. И Даниил Гранин делится с нами записками об австралийском жарком месяце; записками, которые наполнены эмоциями и настроениями так щедро, что они передаются читателю вместе с новой информацией: забавными случаями, увлекательными экскурсиями, познавательными фактами... Люблю подобные книги, в которых чувствуешь автора, его частичку души. Уверена, что я одновременно с ним хмурилась или улыбалась, рассматривала картины Наматжира, удивлялась пустым улицам Канберры, проезжала по бесконечному…

Гранин не был бы самим собой, если бы не продолжил начатое в книге «Всё было не совсем так» — хотя вроде бы сначала были написаны вот эти заметки, а уж потом книга «Всё было не совсем так», но для меня порядок был именно такой, как я написал выше. На самом деле обе книги написаны в одном стиле и в одном ключе, в одной литературной парадигме. Ибо обе состоят из записок, заметок, метких афористичных фраз, клочков и обрывков воспоминаний и размышлений о самых разных эпизодах жизни собственной, жизней других людей и жизни страны.

И в этих записках открывается совсем другой взгляд на самого писателя. Ибо перед нами человек умудрённый большим жизненным стажем и не менее большим опытом. Много повидавший и много чего и кого услышавший, и обо всём увиденном и услышанном подумавший. Бессвязно, —…