Рецензии на книги — Юрий Домбровский

Меня убить хотели эти суки, Но я принес с рабочего двора Два новых навостренных топора. По всем законам лагерной науки Пришел, врубил и сел на дровосек; Сижу, гляжу на них веселым волком: «Ну что, прошу! Хоть прямо, хоть проселком…» Ю. Домбровский

Много лет назад я уж начинала читать этот роман, и не освоив даже трети, благополучно забросила до лучших времен. Сейчас, прочитав «Хранителя древностей» Юрия Домбровского , просто необходимо было вернуться к его продолжению, чтобы не только узнать, чем закончилась история, но и понять для себя, что автор действительно умел писать так, как умеют немногие. И опять не сразу поддался мне текст в силу его насыщенности мыслью и философичности. Но втянувшись однажды, уже не бросишь.

Роман, во многом основанный на собственном горьком опыте писателя,…

Очень необычная и яркая книга, заметно отличающаяся от других, рассказывающих о тридцатых годах прошлого века. Молодой историк Зыбин прибывает в Алма-Ату, чтобы стать сотрудником местного музея. С первых строк на читателя буквально обрушивается красота увиденного героем города, а страницы, посвященные некоторым моментам из его истории становятся не только украшением романа, но и отлично иллюстрируют разницу между прошлым и нынешним, между внешней красотой и внутренним смятением героев.

Поначалу немного вязкое и разрозненное повествование, рассказывающее о строениях архитектора Зенкова А. П. и в первую очередь, о истории создания и использования в конце 1920-х — начале 1930-х годов его Вознесенского кафедрального собора, ставшего поистине украшением города, все больше заинтересовывает…

Я, честно признаюсь, не люблю книги без сюжета. Без темы и без развития персонажей, без законченных линий. Не люблю – и все. Вот не увлекают меня истории без начала и без финала, просто «про жизнь», просто – о выбранном (и не выбранном) времени. Увы, но «Хранитель древностей» как раз из таких книг, и тем более грустно, что это – мое долгожданное знакомство с автором.

Я отчего-то думала, что «Хранитель…» должен быть о сталинских репрессиях. Наверное, оттого, что эта книга является прологом к «Факультету ненужных вещей», а тот точно о репрессиях. К сожалению, тут репрессии убраны на задний план, они – что-то иллюзорное и не очень-то страшное. Кажется, что-то есть, но главный герой ими особо не интересуется, ничего толком не боится, даже газет не читает, живет в собственном мире, в котором…

Странная запутанная и очень многослойная история, отражающая (на взгляд автора, конечно) срез эпохи и настроения советских людей перед войной (1930-е годы).

Что понравилось. Отношение к труду - приятно читать о людях, действительно увлеченных своим делом, настоящих профессионалах. Счастье научного поиска, работа в архивах, написание научных статей в журналы и газеты, музейное дело (первая книга, которую я читаю о музейных работниках - оказывается. это так интересно), археологические раскопки - что может быть захватывающее?...Мечты об открытиях, романтика, устремленная в будущее (несмотря на то, что все уже живут со страшным ожиданием войны - вот про это читать жутко... - и никакого будущего уже может и не будет)...

Прекрасные описания природы (кстати, про Казахстан, в котором происходит…

Идиотская болезнь – благодушие

Сразу могу отметить, что книга мне показалась гораздо более увлекательной, чем «Хранитель»! Просто в разы. Но, наверное, без прочтения первой части восприятие было бы не таким полным и объемным. Все таки какие-то личностные характеристики, судьбы героев изложены именно в Хранителе, про описания Алма-Аты я умолчу – целостное представление о городе «Факультет» дать не может. Что сразу отметила для себя – имя героя я узнала (или запомнила) только, когда начала читать «Факультет»! Кажется, в «Хранителе» оно даже не упоминается. Но достаточно сравнений, теперь непосредственно к роману На дворе «лето от рождения Вождя народов Иосифа Виссарионовича Сталина пятьдесят восьмое», т.е. 1937 год, «недобрый, жаркий и чреватый страшным будущим год». Удивительно, но…

Никогда не была в Алма-Ате. И вдруг я сразу в неё влюбилась! В буйные цветения, старинные акации, древнюю историю Семиречья, строения Зенкова, находки из коллекции Кастанье и, конечно же, в яблоневые сады... Юрий Домбровский из тех писателей, чьи описания поражают воображение. Если читаешь о яблоках апорт (а Алма-Ата — отец яблок), то не только видишь их перед глазами, но даже чувствуешь запах и вкус, мысленно наблюдая, как брызжет искристый сок:

Я поднес половину яблока к лампе, и оно вдруг сверкнуло, как кремень, льдистыми кристаллами и хрусталиками, — кусок какой-то благородной породы — не мрамор, не алебастр, а что-то совсем другое — легкое, хрусткое, звонкое, не мертвое, а живое лежало у меня на ладони.

Читая авторское описание картин Хлудова, погружаешься в ликующий мир художника и…

Пара слов. Книга написана в лучших традициях русской литературы, шикарные описания города и природы. Я влюбилась в Алма-Ату этой книги, в её собор, в её степи. А описание яблока настолько ярко, что будто чувствуешь его вкус, великолепно, жаль сейчас не конец лета. Милые герои, которые идут по своей дороге, и всё равно приходят не туда. Атмосфера времени передана на контрасте зловеще, грозно. Говорят, в аду было особое место для тех, кто в годы великих испытаний пытался остаться в стороне, вот люди, чтобы не ждать до смерти, устроили такие места и на земле. И поэтому неслучайно у главного героя - рассказчика нет имени, все и он сам называют его просто хранитель, хотя то, что он охраняет так и норовит превратиться в пыль, от черепков до воспоминаний, и лишь его слова оживляют всё…

«Жизнь не только коротка, но и бессмысленна - вечно только искусство. Только поэтам принадлежит бессмертие»

Стыд и позор мне, так как до того момента, как мы решили вместе с нашей командой выбрать в игре «Персона грата» творчество автора Домбровского, я о нем ничего не слышала, и даже понятия не имела в каком жанре он пишет. И в итоге выбрала наугад сборник «Смуглая леди», просто привлекло название.

Юрий Осипович Домбровский - один из крупнейших русских прозаиков ХХ века. Работал в театре, читал лекции по Шекспиру. И этот сборник, можно сказать, посвящен одному из величайших драматургов. В этом сборнике Домбровский выдвинул свою точку зрения по поводу того, кем является эта смуглая леди, так же показано мнение автора на личность Шекспира. Сам Домбровский говорил, что прочитал все…

У каждого скотства есть какой-то естественный предел.

"Факультет" - гораздо сильнее предшествующего романа "Хранитель древностей". Он острее, больнее, душевнее, философичнее. И интереснее.

Роман по-своему фантастически-сказочный. Хранителя Зыбина держут в тюрьме и пытаются "расколоть". Ну как "пытаются"? У чекистов ещё не полностью развязаны руки, не всё-то они могут позволить себе использовать из того арсенала средств давления на человека, которым в совершенстве овладели уже в конце сороковых (да что там, и в начале тоже). Как говорил товарищ Роман Штерн,

...преступника надо отпереть, как запертый сейф, и вот вы равномерно перебираете ключи - один, другой, третий. Не дай Бог, вам нервничать! Это только покажет ваше бессилие. Нет, будьте спокойны, улыбайтесь и пускайте в ход ключи:…

Это захватывающая история о смене масштабов. Этим она была мне интересна, несмотря на то, что детали, все эти встречи-расставания неуёмного Семёнова, главного героя, постепенно стали приедаться. Центральная идея книги хороша. Заставляет задуматься. «Гора родила мышь» - очень болезненный феномен. То самое ощущение, выражаемое полным отчаянья криком «Всё напрасно!» Ситуация, когда результат не соответствует затраченным усилиям. В таких случаях, мне кажется, стоит внимательно пересмотреть список совершённых поступков. Где-то там, среди них, таится объяснение неудаче. Начинается повествование чрезвычайно интересно. Не оторваться. Война, 1944-й, лагерь военнопленных. Русский журналист беседует с французским профессором теологии на вечные темы. Покончит ли эта чудовищная бойня со всеми…

Я поверил, что сердце Глубокий колодец свободы, А в глубоких колодцах Вода тяжела и черна. Я готов дожидаться. Мучительно плещутся воды. Я бадью опускаю До самого черного дна.

Юрий Домбровский

Он жил в городе, где я родилась и выросла, и улица, на которой расположено представительство российского книгоиздания в культурной столице Казахстана носит его имя, и я прочла "Хранителя древностей" девчонкой, из того локального патриотизма, какой в основе гордости земляками, известными всей большой стране. Не полюбив той книги. Так и сложилось, из всей прозы Юрия Домбровского люблю по-настоящему только "Рождение мыши". Стихи - да, и всю жизнь помню те из лагерного цикла, что были опубликованы в "Юности" в конце восьмидесятых. Такая яростная, емкая, злая, нежная поэзия, такое с одного прочтения…

Сие творение формально можно было бы включить в череду антивоенных романов, которые мне довелось читать (наряду, например, с «Бойней...» и «Поправкой-22») и которые мы называем антивоенными лишь постольку, поскольку нам удобно клеить ярлыки и все упрощать — и тут не спасут даже аннотации, признающие данные ярлыки достаточно условными. «Обезьяна...» — книга не антивоенная и даже не антифашистская. И уж тем более глупо ограничивать еще текст и подтекст «завуалированной» критикой советского тоталитаризма, хотя для современников автора именно этот ее слой был, возможно, наиболее значимым. А для нас?

Что мы с вами должны увидеть за историей столкновения профессора Мезонье, антрополога с мировым именем, стойкого (?) защитника принципов "чистой" науки, со своими, скажем так, оппонентами,…

Можно подумать, что я специально подобрала и читаю подряд книги про нацистов. Это не так. Хотя бы из чистого беспокойства за свою душевную организацию не стала бы заниматься таким делом. Мне тут жить ещё. В Германии, в стране, которая довела простую и понятную идейку ксенофобии до космических величин, до злокачественности, до леденящего ужаса, когда глаза отводишь. Я отвожу глаза. Это нетрудно. Абсолютное большинство эсесовцев сегодня покойники. А те, кто могут оказаться у меня в руках в виде пациентов, безжалостно истерзаны старостью. У них всё отваливается, как у зомби. И всё-таки я неохотно читаю про нацистов. Начинаешь присматриваться, высчитывать... Я человек очень добросовестный, понимаете, что я имею в виду? Надеюсь, нет. Домбровский, от которого я не ожидала разговора на эту…

Это что вам за всесоюзный культурный центр — Алма-Ата! Почему все вредители туда переползли, а Москва чем же им не понравилась?

Сейчас трудно вспомнить непосредственные впечатления от «Хранителя древностей» и «Факультета ненужных вещей», лучше было бы писать рецензию по свежим впечатлениям, но попробую восстановить.

Только что осознала, что эти две вещи вообще для меня слились в одно, что логично — они объединены общим сюжетом. Я помню, что книга удивила меня. Не знаю, чего я ждала от Домбровского, скорее всего, что ничего, но этот том оказался лучше всех моих ожиданий.

В этой книге много такого, что может зачаровать. Например:

Прекрасная Алма-Ата. Автор так красиво рассказывает о городе, который становится сценой событий, что начинаешь любить Алма-Ату и ее окрестности, ее историю,…

Сначала небольшое отступление. Как все-так много хороших книг проходит мимо нас. Просто потому, что они были написаны давно. В то время, когда чудесные админы лайвлиба не писали о каждой новинке несколько раз. А школа... хоть и давала много в моем случае. Но все равно успелось не все. Поэтому я безмерно благодарна проекту "100 лет – 100 книг" Быкова на Дожде. Благодаря этим лекциям я узнала много нового. И нашла много нового в домашней библиотеке. Раньше всю эту серию от "Новой" я вообще пропускала, будто её и нет на полке. А там, оказывается, такие шедевры таятся.

И я сейчас не преувеличиваю, когда называю этот роман шедевром. Потому, что это все то, за что человек любит большую русскую литературу. Философия, любовь, драма. Поэтичность в образах и энергичная проза почти детективного…

Домбровский «Факультет ненужных вещей»

Снегири взлетают красногруды... Скоро ль, скоро ль на беду мою Я увижу волчьи изумруды В нелюдимом, северном краю.

Последнее стихотворение Павла Васильева Расстрелян в 1937 году

Тонкий туман стелился по уступам, и все огненно-кровавое, голубое, темно-зеленое, фиолетовое и просто белое …. – все это, погруженное в вечер и туман, смирялось, тухло, стихало и становилось тонким, отдаленным и фантастическим.

Недолго Зыбину, герою романа «Факультет ненужных вещей», любоваться красотой степей – закрутит его, увлечет за собой настоящий вихрь испытаний, какие щедрой рукой раздавались в те времена..Слепящее солнце, долгие раскопки, поиски древнего золота в романе – в моем восприятии и роман остается сложно-многослойным , постепенно раскрывающим различные…

Ничего не знала ни об авторе, ни о книге, кроме ее странного названия. Увидела в библиотеке, начала читать, поняла, что действие происходит в 37-м году, и несколько приуныла: наверное, опять аресты, пытки, лагеря. Но книга оказалась совсем о другом. Пока что для меня это самая необычная книга о репрессиях.

Это шахматная партия человека с дьяволом. Это разрез скальпелем всей системы советского следствия. Это гимн настоящей жизни.

С первой же страницы противопоставляются 2 мира: жизнь и смерть, канцелярщина и поэзия, тюрьма и городской парк (окна тюрьмы выходят на него, можно видеть тополя и слышать смех детей). Природа, живая и благостная, - и удушливый мир следствия. Зыбин сначала прямо из камеры мысленно уходит в другой мир, в море, в лето, но потом устает, он измотан, и такой переход…

Книга начивается с описаний города Верного - Алма-Аты - отца яблок. Молодой сотрудник музея - хранитель древностей потихонечку описывает сокровища своего музея. И в первой части есть потрясающие куски про искусство: про архитектора Зенкова и его кафедральный собор, вынесший землетрясение с целыми окнами, потому что был построен гибким, как тополь; про появление орнамента, про реальность и абстракцию, про мужское и женское в искусстве; про художника Хлудова, с картин которого бьет солнце. Потрясающий вещный мир, описание чердаков и подэстрадного пространства в парке - целый мир с потерянными вещами, с сокровищами, потерянными, недоступными для других.

И вторая часть - тяжелая, вымороченная, с бредовой историей про огромного удава, который якобы бежал из зоопарка, перезимовал и теперь…

Все сплелось в один неприятный клубок. Мне даже кажется, у меня развился стокгольмский синдром. Итак, интеллигент в тюрьме по обвинению в КРД (проявите фантазию! учитывая время действия - 1937 год - аббревиатура расшифровывается без труда). Он такой весь наивный, невинный, не знающий о жизни с другой стороны луны, то есть вводые условия задачи - главгерой не в курсе насчет сталинской машины репрессий. Он нежный. И внутри у него "дребезжание" от испуга перед тем, с чем он столкнулся. Но тут сразу внутренняя логика произведения начинает ползти по швам. Герой как-то уж очень быстро осваивается внутри новой для него картины мира. Вот миг - и он уже крут: морально, психически, физически (офицера избил на ночном допросе, не хухры-мухры). Запугивает следователя своим интеллигентским жаргоном,…

Очень необычный и яркий роман об атмосфере 1937 года.

Начало книги, впрочем, может создать ложное впечатление о всём характере повествования. Читаешь первые страницы, и поневоле можешь подумать, что это что-то похожее на гранинского "Зубра" - так обстоятельно описывается Алма-Ата, личность и архитектурные воплощения Зенкова. И только потом на первый план, наконец, выходят музей, древности, научные (и псевдонаучные) сотрудники и та самая страшная эпоха.

Историк Зыбин рассказывает о своей работе в Алма-Атинском музее, о тех древностях, хранителем которых он является. И медленно, очень медленно в его повествование вползает ощущение времени - когда каждый твой шаг может привести тебя к смертельной опасности, когда за тобой бдительно следят вездесущие Органы (очень похоже на постепенно…