Рецензии — стр. 6

В аннотации вам торжественно обещают

«Три чашки чая» – это поразительная история о том, как самый обычный человек, не обладая ничем кроме решительности, способен в одиночку изменить мир.

Я подтверждаю, что это поразительная история, но только не того что вам там написали, а поразительный пример самолюбования и фальши Грега Мортенсона.
Начало было многообещающим. Такой хороший человек, такое хорошо дело решил сделать открыть школы для пакистанских детей. И кажется что мы будем читать о Пакистане, о людях, о традициях. Это было не скрою и именно поэтому я и прочитала половину книги, но на вторую сил моих не хватило, а о Пакистане, я уверена, есть книги и поинтереснее. Потому что на проверку оказалась книга о том какой Грег Мортенсон классный парень, какой он молодец и вот чем больше он прибеднялся, голодал и страдал на страницах книги, тем больше складывалось какое то гаденькое и фальшивое ощущение реальности всего этого. Именно в этот момент я полезла искать информацию об этом самом Греге, увидела его ботоксную морду, отшатнулась, прочитала о том что не так все гладко и ясно и замешан наш супер герой в денежных махинациях связанных со строительством школы.... Я, конечно, за руку его не хватала, не могу утверждать и слепо верить, в воровство или что там, ведь очень часто люди любят очернять других. Но правда чем больше в книге рассказывается о том как он был беден, тем больше казалось что враньё и как он заявился на какой то приём без носков, и то что от отца жены осталось наследство которое хватило только на ковёр, но мать её безбедно жила в огромном особняке, а как он учился молиться и молился не принимая ислам, мне вообще не понятно. Показуха какая то. Очень много повторений в тексте, абсолютно не нужных. Но усиливающих эффект собственной крутости Грега. И уже не интересно построил он эти школы или нет. Надеюсь что действительно построил и что все разговоры о финансовых махинациях всего лишь сплетни. Но книга абсолютное безвкусное и унылое чтиво, на которое просто жалко тратить время.

Не читавшим "Большие надежды" Чарльза Диккенса к этой книге стоит подходить с осторожностью, ибо она безбожно спойлерит роман классика, но так как я их читала, пусть довольно давно, мне это не мешало.

Новозеландский автор рассказывает о малоизвестной российскому читателю гражданской войне на острове Бугенвиль в Папуа-Новой Гвинее, которая длилась очень долго и закончилась официально только в 2019 году, но самый кровопролитный период длился с 1988 по 1998 год. Австралия, доминирующая в этом регионе, вывезла с острова все белое население и умыла руки, оставив аборигенов разбираться между собой самостоятельно. На острове остался только один белый человек - мистер Уоттс по прозвищу Лупоглаз, женатый на местной женщине Грейс, которая выжила из ума, и теперь муж иногда возит ее на тележке, нацепив клоунский нос. В отсутствие школьного учителя в деревне он соглашается на эту работу, и вскоре дети островитян погружаются в диковинный для них мир викторианской Англии. Родители не понимают, кто такой этот мистер Диккенс, про которого болтают дети - может быть, этот неизвестный белый может починить генератор, дать лекарств, бензина и чего там еще не хватает на живущем в блокаде острове? Но нет, и взрослых всерьез беспокоит, что дети учатся непонятно чему, не имеющему практического применения, и поэтому начинают приходить в школу и передавать детям знания о более житейских вещах, а также щедро снабжают их суевериями. Это современная колониальная литература в чистом виде, где умный белый мудрец несет темным невежественным аборигенам свет цивилизации, и у англоязычных читателей мелькало ко-ко-ко в виде как смеет белый мужик среднего возраста (еще и натурал небось) вещать от лица тринадцатилетней черной девочки. Благо, до нас пока эти просвещенные указания, кому и о чем можно писать, пока в массе своей не добрались.

Увлеченность той самой рассказчицы Матильды романом имеет трагические последствия - она устраивает на пляже что-то вроде алтаря с выложенным ракушками словом "ПИП" (главный герой "Больших надежд", если кто не в курсе), и повстанцы-"краснокожие" считают, что Пип - это кличка главаря противоборствующей группировки. Они требуют у жителей деревни выдать им Пипа и не верят, что это вымышленный персонаж, а тут еще и книга некстати куда-то делась. В тщетных попытках отыскать этого самого Пипа или заставить людей признаться, где он прячется, они переворачивают вверх дном всю деревню и обещают вернуться снова. После того, как деревню сжигают, появляются другие мятежники-"рэмбо", и перед ними мистер Уоттс решает притвориться этим самым Пипом, и на несколько дней увлекает головорезов рассказом о своей жизни с вкраплениями сюжета "Больших надежд". Однако за день до спланированного побега с острова неожиданно объявляются "краснокожие", и эти страницы самые страшные в романе.

Матильда, видя весь этот ужас, однако, не закрылась в себе, не последовала заветам матери бросить все эти умствования и заняться делом. Мистер Уоттс приоткрыл перед ней мир во всем его разнообразии, пробудил воображение, дал понять, что можно желать большего, чем рыба с кокосом на ужин, и стать кем-то большим. Получить образование, наконец. Эта книга стала еще одной в списке книг, прославляющих чтение и его влияние на умы. Ей, конечно, очень повезло, что ее отец жил на материке и имел там работу, одной ей вряд ли удалось бы выжить, что и говорить о выучиться. На последних страницах романа она много говорит о том, что мы никогда не видим всей картины, и чтобы ее сложить, нужно посмотреть своими глазами, выслушать версию фигуранта, а потом собрать комментарии от задействованных лиц, и только тогда, возможно, пазл сложится. Ведь даже "Большие надежды" мистер Уоттс серьезно переработал и читал детям со значительными купюрами (я, правда, так и не поняла, зачем и почему он взялся редактировать классика).

"Персонажи мигрируют", говорится в эпиграфе к роману, и да, как для Матильды был непонятным, но притягательным мальчик, живший на 150 лет раньше на другом конце света, так и для меня стала открытием рассказанная Джонсом история.

"Вера должна быть у каждого. Да, у всех без исключения. У пальм есть воздух - это их вера. У рыб есть море - это их вера."

Такой поверхностный на первый взгляд и глубокий на самом деле роман. Книга о книге. Что может быть лучше для отъявленного книголюба? Только книга о жизни, о реальной, со всеми её плюсами и минусами. Да такая, чтоб захватывала с первых же страниц, но была бы не слишком слезовыжимательной. Как мне кажется Ллойд Джонс прекрасно справился с этой задачей. Честно, читая аннотацию к роману, я ждала чего-то из разряда появился некий волонтер, желающий обучать безграмотных детишек острова, какой он хороший и т.п. А получила что-то намного глубже и проникновеннее.

Небольшая деревушка на одном из островов на юге Тихого океана. Война. Школа не работает вот уже 3 месяца и вдруг последний белый человек на этом острове начал учить детей. Хотя как учить... От учебы в привычном нам смысле слова здесь лишь одно название. Мистер Уоттс читает им книгу "Большие надежды" Чарльза Диккенса. Эти чернокожие ребятишки и слыхом не слыхивали об этом величайшем писателе Англии, да и про саму Англию ничего не знают, но Пип - главный герой романа Диккенса, становится для них реальным физическим лицом, а для некоторых даже другом и членом семьи. Чему дети могли научиться в такой школе? Я думаю, самое главное, что мистер Уоттс дал им надежду. Как бы банально ни звучало, во время войны, надежду на светлое будущее, надежду на возвращение в свой дом, как когда-то сделал Пип. Ещё учитель научил их думать и размышлять. Многие считали мистера Уоттса чудаком, надевающим красный клоунский нос и везущим его жену Грейс на тачке. Что это было? Для чего автор вставил в роман такие сцены? Для того, чтобы показать насколько один и тот же человек может быть разным и принимать любые роли? Удивительно то, что учитель знал о данном ему прозвище - Лупоглаз и даже сам признался в этом, но посещая школьные уроки, дети забыли об этой кличке и о странностях мистера Уоттса. Можно сказать, что уроки были не простыми не только из-за чтения одной единственной книги. К нему на занятия приходили родители и бабушки учеников, рассказывали то, что знают, тем самым уча их мудрости жизни. Да, люди они были необразованные, но каждому было чем поделиться.

Когда я переводила мнение мистера Уоттса о том, что «белый — это ощущение», могу поклясться, что весь остров затих. Мы давно это подозревали, но не были уверены. Теперь мы могли это услышать.

Каково быть последним мамонтом? Каково быть не таким, как все? И не так уж и важно в чём это проявляется, люди всегда видят отличия. Так произошло и с мистером Уоттсом. Он сам себя сравнивал с последним мамонтом на Земле. Этот человек был единственным белым во всей деревушке. Как к нему относились другие жители? Как к чему-то особенному. Они спокойно принимали все его причуды и даже то, что он вроде как выше всех по грамотности, конечно же. И в то же время, нельзя сказать, что все жители любили его. Были и такие, кто ему не доверял. Особенно, когда начались школьные уроки. Например, мать Матильды - главной героини романа, считала мистера Уоттса своим заклятым врагом. А всё почему? Потому что дочери стал ближе Пип, чем собственный отец, которого она толком и не помнила и другие дальние родственники. Ну а что поделать, если девочке книжный герой стал лучшим другом?

Идёт война внутри одной страны, дети учатся. Кажется, что всё замечательно на этом острове. Но увы и ах. Автор не нагнетает события, не описывает ужасов войны, он неожиданно сваливает всё на голову читателя и всё. В любой момент могут прийти, отобрать все вещи и сжечь их вместе с домам, убить любого из жителей. Мать, отдающая свою жизнь, ради спасения дочери. Это ли не война? А главное из-за чего? Точнее из-за кого? Узнали о некоем Пипе и заставляют выдать его, не веря, что это всего лишь книжный герой. Называется "слышу звон, да не знаю где он"... А кто во всём виноват? Кто начал читать книжку? И кто в итоге стал для убийц этим самым Пипом?

К сожалению, после такого поворота событий, для меня роман практически закончился. Я не виде смысла продолжать его, но увидел автор. Что ж, ему виднее. Что он хотел сказать продолжением романа? Матильда выросла на этой книге и естественно, что всячески интересовалась ею, собирала по крупинкам, а потом её пыл угас. Но странный белый учитель навсегда остался в её сердце и памяти.

Бывает одиночество пространств,
Бывает одиночество морей
И смерти одиночество, но все же
Они ничто в сравненье с бездной,
В которой укрывается душа
И признает-конечна бесконечность.

Эмили Дикинсон ( Эпиграф к книге)

ОНА ''Паршивая овца'' в семье, её спасением от одиночества стали ледяная водка и всемирная паутина, в попытке заполнить пустоты в душе, но тщетно, невозможно оживить некротизированные участки внутри собственной души, когда живя внутри семьи не входишь в её состав ни в детстве, ни во взрослой жизни. Трудно расставаться с мечтами и идеями в тот момент, когда пересекаешь разделительную черту между состраданием к пациентам и цинизмом привычки наблюдать страдания и смерть...Трудно жить осознавая, что в разрушенных мечтах виновата сама.
Она - изгой...Изгой, мечтающий избавиться от одиночества...

ОН Когда в один прекрасный день жизнь тебя выкидывает на обочину и продолжает тихонько подталкивать к пропасти, когда ты уже испытал свой собственный апокалипсис, потеряв всё, утратив способность слышать музыку, то быть изгоем и браконьером - такая ерунда...Иначе и не выжить...Ночной выход в море, опасность, сочные арбузы, томик Китса в кресле и полки с любимыми книгами...А потом автостопом по Австралии, чтобы сжать в руках красноватую сухую землю, посмотреть на ту шахту, что убила его отца...посмотреть в глаза прошлому и услышать музыку, потому что умираем мы все, но важно умереть красиво...с музыкой...

ДВОЕ

Они могут раз в неделю делать покупки в городе и ездить на пляж короткой дорогой. И там была река. Умиротворяющая тишина. И музыка. И дом, полный книг. Ей не надо спасать его; она просто будет вместе с ним. Они будут сажать деревья, и он снова сможет выращивать арбузы. Это настоящий шанс, ведь так?

Но порой так случается в жизни, что некоторым людям недостаточно ответа: ''Да, так...''...Им необходимо каждый раз оказываться на краю бездны, чтобы почувствовать жизнь...Чтобы ощутить, что ''конечна бесконечность'', чтобы осознать это и стать настоящей, нужно на своих губах почувствовать дыхание смерти...
À bout de souffle

А я тихо выскользну из теплой постели, зажгу свечи на кухне, налью янтарный коньяк в большой и пузатый бокал, поставлю диск с записями Джона Колтрейна и, стряхивая тяжелый пепел резких сигарет Голуаз, я поплачу о собственных несбывшихся мечтах; о тех, кто давно ушел; о том, кого я любила и кто тоже оставил меня навсегда…А потом, распахнув окно в осеннюю ночь, почувствую, как холодный и горький ветер высушивает мои слёзы, и, задохнувшись от ледяного и обжигающего порыва ветра, я почувствую себя ЖИВОЙ

Мне казалось, что, благодаря аннотации, можно хотя бы примерно представить, что за сюжет скрывается под этой книжной обложкой. Но, как и многие другие, ожидавшие грустной (а какой еще может быть история о приближающейся войне?), но все же теплой камерной истории, я здорово ошиблась. Новозеландец Ллойд Джонс оказался очень жесток к своим читателям.

Хотя бы потому, что так полюбившийся чернокожим ребятишкам из безымянной деревеньки на побережье острова Бугенвиль, что в северной части Соломоновых островов, роман великого Чарльза Диккенса, словно в насмешку называющийся «Большие надежды», для них олицетворяет в первую очередь то, что надеяться им было особенно не на что. Просто оттого, что жертвами войны за независимость, описанной здесь (и не прекратившейся до сих пор), стали, по разным оценкам от 15 до 20 тысяч человек (и это при общей численности населения в 150 тысяч! то есть как минимум каждый десятый житель острова погиб). И большую часть этих жертв составили как раз ни в чем не повинные мирные чернокожие папуасы, этнически и культурно очень сильно отличающиеся от куда более светлокожих уроженцев Новой Гвинеи (это именно их бугенвильцы на страницах этой книги называют «краснокожими»). Большая часть погибших стала жертвами экономической блокады, вызвавшей голод на острове, а также эпидемий и болезней, связанных с разрушением и так крайне слабой медицинской инфраструктуры острова. Но и от рук «краснокожих», совершивших множество военных преступлений против мирного населения, островитян погибло немало. Их жестокость и изобретательность в выборе пыток и способов умерщвления ужаснули впоследствии даже видавших виды представителей ООН.

Так что те ужасы войны, о которых автор поведал нам от лица юной уроженки Бугенвиля с неместным именем Матильда, далеко не настолько страшны, как то, что происходило на острове на самом деле. Но от осознания этого ничуть не легче. Ведь читателю предстоит стать свидетелем стремительного и безжалостного разрушения привычного и уютного маленького мирка, в котором милая, добрая, умная и любознательная девочка, которой нельзя не симпатизировать, и ее друзья жили большими надеждами… И хотя судьба героини сложилась куда лучше, чем у многих ее сверстников и соседей, раны войны в ее душе не затянутся никогда.

В общем, для меня эта книга оказалось не столько повествованием о мудром белом старике, добровольно взявшим на себя обязанности учителя оставшихся без школы чернокожих детишек (и действительно научившим их не только банальным арифметике и географии, но и преподавшим уроки жизни и мужества), сколько настоящим антивоенным манифестом. Потому что война – это особенно страшно, когда видишь ее изнутри, глазами очевидца. И я понимаю, почему именно Матильда в итоге решила вернуться домой. И примерно представлю, чем она будет там заниматься в память о своих потерях…

P.S. Книга была экранизирована, и ее киновоплощение многие хвалят, но я, пожалуй, пока воздержусь от просмотра. Морально не готова еще раз пережить этот ужас.

Потрясающая книга, которой я буду делиться и нещадно рекомендовать. И вообще переиздать бы роман, да и Fine Balance перевести... Вроде и тяжелая тема стареющих родителей, которых подводит здоровье, тотального безденежья, все это помножено на бомбейскую специфику, однако читаются 700 страниц незаметно, автор пишет настолько легким ненавязчивым слогом, и вместе с тем вкладывает в книгу столько всяких вкусных изюминок, что я бы читала еще столько же и ни капельки не устала.

Как Памук любит родной Стамбул, так и Мистри обожает родной Бомбей и в романе поет настоящую оду этому космополитичному городу, фоном рассказывая его историю и историю городской зороастрийской общины. Сам парс, он знает об этой диковинной религии и связанных с нею традициях не понаслышке. И роман свой он строит на центральной идее закрытого сообщества парсов, одержимых чистотой крови, из-за чего жизнь главного героя, Наримана Вакиля, и оборачивается трагедией. Родители запретили ему жениться на католичке Люси и вынудили взять в жены вдову с двумя детьми, зато тоже зороастрийку. У них родилась общая дочь, а потом жена умерла, и мы почти до самого конца романа не знаем, что же с ней случилось, известно только, что старшая дочь винит отчима в ее смерти.

На момент начала книги семья собирается в просторной семикомнатной квартире Наримана, где он живет со старшими детьми, отпраздновать его семьдесят девятый день рождения. Профессор на пенсии, Нариман страдает болезнью Паркинсона, остеопорозом, ну и вообще в таком возрасте железным здоровьем похвастаться мало кто может. Старшим детям около пятидесяти, ни дочь Куми, ни сын Джал никогда не состояли в браке и не имеют детей. Джал плохо слышит и работает на бирже, Куми пропадает в храме огня. Младшая дочь Роксана, свет в окошке, замужем и воспитывает двоих сыновей-школьников, живут они вчетвером в маленькой квартирке, которую Нариман подарил им на свадьбу, истратив на это львиную долю накоплений. Через несколько дней после дня рождения Нариман выходит прогуляться и падает в канаву, ломая при этом ногу. Вердикт врача суров: минимум четыре недели полного покоя без нагрузки на ногу, а там будет видно - в таком возрасте и с остеопорозом высок риск, что кости срастаться будут сильно медленнее.

Кому присматривать за лежачим отцом? В патриархальной Индии варианта дома престарелых нет в принципе, нанимать сиделку дорого, мужчины из этого уравнения исключаются на автомате, остаются две женщины: родная дочь и приемная. Куми, никому в жизни попу не подтиравшей, никого не купавшей и утки не выносившей, хватило на неделю. Роксана, невзирая на стесненные обстоятельства (работает один муж, квартирка крошечная, двое детей), берет отца к себе. Конечно, обставил автор это все так, что Роксана выглядит святой, а Куми - бессердечной сукой, и эту линию гнет до самого конца. В реальной жизни, конечно, вряд ли бы герои повели себя так, как в романе - просто привезли отца к сестре, ничего даже не знавшей о его падении, и сказали, что теперь он будет жить с ней, а она такая "да, конечно, мы подвинемся, а вы идите домой".

Лежачий больной в доме - настоящее испытание для семьи. Понятно, что ему самому жутко неудобно стеснять родных, и он лучше промолчит лишний раз, чем кого-то напряжет. Но, увы, это оборачивается новыми проблемами. Позиция мужа Роксаны, который сразу и прямо при деде заявил, что детям запрещается касаться утки, и сам он тоже и пальцем ее не тронет, а потом коллегам жаловался на бесстыдников-родственников, которые спихнули больного отца на его жену, и она одна с ним пластается - так возьми и помоги бедной женщине хотя бы перевернуть старика, е-мое, да и от того, что школьник покормит деда, никому не убудет. Вот это злило больше всего, притом что дети были совсем не против помогать дедушке. Усугублялась ситуация безденежьем, потому что пенсии Наримана не хватало даже на его лекарства, и все семейство постоянно было в думах о том, где бы раздобыть еще денег да как бы растянуть хлеб и картошку на подольше и выкроить десять рупий на масло. Муж Роксаны, Йезад, уже 15 лет работает в спортивном магазине, и шеф не раз хвалил его за честность и принципиальность, по его мнению, присущую парсам. В семье передается легенда про часы - история о том, как отец Йезада в годы войны перевозил инкассированные деньги из отделения банка в центральный офис и попал под бомбежку, водитель погиб, и он пешком с чемоданом денег пробрался переулками до главного здания и таки сдал деньги. Он говорил: "Помни, у тебя все могут отнять, но никто не может отнять у тебя порядочность, если ты хочешь оставаться порядочным человеком. Утратить порядочность можешь только ты сам, своими поступками". Но эти принципы на страницах книги подвергаются серьезной проверке на вшивость, но оба героя, которые рискнули замазаться в чем-то недостойном, потом об этом горько пожалели и раскаялись. А пятнадцатилетняя честная служба Йезада обернулась выходным пособием в размере месячной зарплаты и сбором вещей под пристальным взглядом вдовы хозяина - как бы чего не спер. Так и подумаешь, а как лучше, как отец Йезада или как приснопамятный Балрам-Белый Тигр?..

Отдельно мне запомнится владелец магазина Викрам Капур, который сначала ходил с мечтами о розовых пони все люди братья, восторженно рассказывал, как люди в поезде протягивали опаздывающему руки и помогали залезть в вагон, решил праздновать все религиозные праздники в пику правящей в Бомбее бал националистической партии "Шив Сена", которая, собственно, и стояла за переименованием города в Мумбаи, думал пойти в политику, а в итоге погиб в результате глупого налета малолетних бандитов, и его вдова "села в его кресло, словно сидела там всегда" и начала править железной рукой реалистки - до этого, собственно, запретившей мужу лезть в политическую жизнь. А еще писарь Вилас, который за маленькие деньги помогал неграмотным людям писать письма в родные деревни и читать ответы, и в этих письмах броскими штришками раскрывается эта большая, патриархальная, жестокая Индия. "Письмо — как духи, не обязательно вылить на себя целый флакон, достаточно и капельки, чтобы получить удовольствие. Так и слова — достанет и немногих". Они оба - такие замечательные собирательные образы: первый - светский либерал за плюрализм мнений и с наивной верой в людей, второй - желающий сделать мир хоть немножко лучше своими маленькими усилиями, ну и плюс его роль в том, чтобы показать: семья Наримана живет далеко не так плохо, есть те, кому намного хуже.

В целом роман рождает очень много мыслей, в нем освещается множество тем, поэтому он никого не оставит равнодушным. Высший балл.

Давайте я быстро обрисую общее свое мнение, книга написана журналистом и это видно в книге. Стиль, как статью в газете читаешь. Посыл у книги, то что делает ее главный герой, я одобряю. Да, естественно, образование, хоть для девочек, хоть для мальчиков - очень важно. В любой стране мира. Тут сложно спорить. Но книга политизирована, это очень уж сильно заметно по дополнительному смыслу в книге, судя по всему она писалась, в момент, когда в США была нота недоверия к власти. Это так явно читается, что даже как-то прискорбно, что люди не умеют быть тоньше, все намеки у них, как контейнеры. И что еще важно, что книга заявляется, как правдивая, мол мы сейчас все расскажем и покажем. Это даже интересно, вот только знаете, что грустно и печально, что правда сильно дозирована. Насколько могу судить, часть правды, вот эти вот порицания страны - это все в угоду моде. Можно очень хорошо это увидеть там, где идет рассказ об истории Пакистана и рассказ о том, что было в Афганистане, странное дело, если про Пакистан рассказали и понятно и доступно с корнем конфликта, с разделением и границами, то про Афганистан, с чего он вдруг стал такой страной у...бой - нет ни строчки. То есть политику Буша мы критикуем - это модно (ну, как Сташевского не любить), а про политику этой же страны в 1979 и далее до 1989 - молчок, потому что других президентов, видать кроме Никсона не любить и обсуждать не модно и нельзя. Вот такая печаль с этими "правдивыми" книгами.
Так что книга сильно дозирована, это надо понимать сразу, когда берешься за ее чтение.

Как я говорила выше, сильно заметно, что книга написана журналистом. Я не против такого стиля, но привычка читать по иному выстроенные предложения, то как сама по себе сложена книга, сильно влияет на то, что ты замечаешь, структуру и как-то сразу грустишь, что она именно такая, не знаю, вырубленная топором, что ли. И это не комплимент.
Есть еще "но" в книге, что сильно раздражало. С одной стороны, я прекрасно понимаю людей, чтобы человек что-то запомнил это не мешает повторять и повторять, пока данное в голове не отпечатается, но тут на каждой странице, чуть ли не по два раза идут повторения и это не всегда действительно важные повторения. Как порой в газетах/журналах, что-то такое сальное выделяют, для привлечения внимания отдельным большим красивеньким или жирненьким шрифтом между столбцов. Из-за количества этих повторений, они начинают раздражать и уже кажется, что не привлечь внимание хотели, а увеличить количество страниц книги.
И вот что удивительно, люди в благодарностях пишут, что им так помог редактор, так помог и глаз от этого начинает дергаться, то ли от того, что же там было-то, если конечный результат таков и одновременно, да как же так отвратно редактор-то работает! Особенно, если учесть, что только вот недавно прочитана книга "1793" и там тоже редактора хвалят и ты понимаешь за что, потому что та книга воспринималась лучше. Там были косяки, но тебе было важно поговорить о книге, а не о косяках. А тут ты с самого начала начинаешь не с сюжета, а с конструкции, как-то печально подобное.

Теперь я буду веселиться и негодовать за счет цитат. Жаль, что это будут не цитаты с криками и я тоже за образование. Хотя книга вроде как писалась и в конце книги сильно намекалась, что она про это.

Начну я, пожалуй, со смешного)

Он проверил старый проектор, который только что починил с помощью скотча...

Скотч, который решает все проблемы, даже в развитой Америке)))))) Если вы подумали, что главный герой чинил так проектор в Пакистане или Афганистане, то нет, он это сделал в библиотеке уже находясь в США)

«Вы знаете, что произойдет с вами, если вы не будете говорить мне правду?»
«Да, знаю».
«Хорошо. Есть ли среди родителей ваших учеников террористы?»
«Я не могу об этом знать, — пожал плечами Мортенсон. — У нас тысячи учеников».
«Где Усама?»
«Что?»
«Вы меня прекрасно слышали. Вы знаете, где Усама?»
Грег с трудом удержался от смеха — вопрос был абсолютно абсурдным. «Надеюсь, я никогда этого не узнаю», — сказал он серьезно. На этом допрос закончился.

Мы с семьей иногда добро посмеиваемся над болгарами, когда слушаем их сказки или смотрим фильмы, когда происходит приблизительно такой диалог и такое его окончание. Вот недавно смотрели сериал, по реальным событиям между прочим, болгарский конца 60-х - начала 70-х про вторую мировую войну и там тоже допрос был такой же. И нам от этого смешно, думаем, мол и года уже бородатые и снимала страна как могла, а нееее, оказывается так принято вести допросы было навезде и в сильно "развитой" стране в 2001 году тоже, пользовались наработками Болгарии 40-х годов, явно же, пока США не открыта для себя пытки средневековья. (Вот кому лучше было бы реально не читать, ибо не на благо им это как-то пошло).

Мне весело и грустно порой от глупости человеческой. Ну вот как тут:

Я не испытывал ни малейшей симпатии к талибам и Аль-Каеде, но должен был признать, что их работа была блестящей. Не имея спутников и самолетов, не располагая даже примитивными радарами, они научились использовать обычные регулярные авиарейсы для того, чтобы отслеживать положение кораблей Пятого флота.

Как? Как это вышло? Чем они вообще думали? Или не думали? Что сильно страшно, конечно. Но с другой стороны понятно почему у них с победами сильно плохо, то есть полностью отсутствуют.

А вот тут меня сильно бомбит, я как-то пропустила эти высказывания. Вы только вслушайтесь и вдумайтесь в эти слова. Тут нет никаких "за родину", тут только коммерция. И пусть это как раз направленное модное "ай-яй" в сторону младшего, но черт, это ведь все равно было, эти слова говорились! И людям от себя же не стыдно.

Грег подумал, что, возможно, именно об этом говорил министр обороны Рамсфелд, когда жаловался на то, что в Афганистане нет хороших целей, и предлагал вместо Афганистана бомбить Ирак.

Ну и чтобы вы знали, неожиданная правда, правда на все времена и на все войны что ведет США. Говорить они могут что хотят, любой президент, при любой пяточногрудной политике, правда у них такая:

Но меня подобное объяснение не устроило, — продолжает Мортенсон. — Спецагенты США без проблем чемоданами возили деньги лидерам Северного альянса, воевавшим против талибов. Почему же нельзя сделать то же самое, чтобы построить дороги, водопровод, школы? Если обещания не исполняются и деньги в страну не поступают, народ понимает, что американскому правительству нет дела до Афганистана».

Им никогда и не было дело до любой страны и людей в них. Им нужны ресурсы. Это страна капитализма, там нет понятия из социализма про людей и их образование. Хочу напомнить, что управлять удобно людьми необразованными. За что там еще в книге радел Грег Мортенсон? За то, чтобы не было войны? Так это опять же США не надо. Это куча денег, в какого перепуга перекрывать этот источник денежный? Это понятно и школьнику и удивительно, что непонятно вдруг и Грегу Мортенсону и прожженному журналисту Дэвиду Оливеру Релину.

Как итог: да, можно прочитать книгу, чуть больше узнать о людях в таких странах как Пакистан и Афганистан. Больше узнать саму страну, чтобы не только по карте, но и по дорогам их пройтись. Посмотреть на города и постройки. Может быть понять важность образования, ну хоть с той стороны, что придерживаются авторы. Но верить всему я бы не советовала. Слишком много манипулятивного в книге. И это заставляет в книге сильно сомневаться, очень жаль, потому что если бы чуть меньше манипуляций и больше действительности, то было бы намного лучше. Привлекло бы к работе человека больше действительно ЛЮДЕЙ!

первая книга, которую прочитала у автора
одна из немногих книг в моей жизни, которая буквально засасывает с самого начала и не отпускает до конца.
Внешне история не затейливая - Он и Она, несостоявшаяся любовь и игра в го. Он - японский солдат, посланный в Китай для захвата земель. Она обычная девушка-китаянка, ищущая свое место в мире. В нормальном мире они никогда не встретились бы и не полюбили друг друга, но 20 век перевернул все в ног на голову.
автору удалось показать не только обреченность любви этих молодых людей, но и ненужность жизни целого поколения китайской молодежи. Ей удалось изобразить те процессы в обществе, которые шли в период между двумя мировыми войнами в самом Китае, и в мире.
В этой книге поражает все - и простой, но ясный язык, и нетривиальные персонажи, и филигранно выстроенное повествование (попеременно, то от Его, то от Её лица), и развязка (сколь трагичной она не была бы!).