Чехов и евреи по дневникам, переписке и воспоминаниям современников

Кажется, темой взаимоотношений Чехова с евреями, рассмотрением биографии писателя в контексте русско-еврейских культурных связей его времени до сих пор никто не занимался. И это при том, что Антон Павлович – в отличие, пожалуй, от всех русских классиков своего века – жил в еврейском окружении буквально с самого начала. Как справедливо замечает автор предисловия к книге профессор Кентерберийского университета (Новая Зеландия) Генриетта Мондри, «все этапы воспитания личности Чехова, его вхождение в профессиональную литературную среду, совпадают с периодом массового появления ассимилированного и аккультурированного еврейства в российском обществе». Разумеется, это не могло не повлиять и на его мировосприятие, и на характер и состав его человеческих связей.
Правда, обратил наше внимание на это, да еще основательно, систематически и аргументированно, только Марк Уральский.
О книгах Уральского, писателя и публициста, историка русско-еврейского культурного взаимодействия предыдущего рубежа столетий: «Горький и евреи» («ЕП», 2018, № 47), «Бунин и евреи» («ЕП», 2018, № 54), «Неизвестный Троцкий» («ЕП», 2019, № 55) – мы писали не раз. Отношения классика с евреями он анализирует, но ничуть не идеализирует. К активному еврейскому участию в культурной и социальной жизни его времени Антон Павлович относился, что называется, сложно.
Был ли Чехов ксенофобом вообще и антисемитом в частности? Публично – точно не был, независимо от того, что с правыми консерваторами и общался, и сотрудничал как литератор, а с иными и дружил, скажем, с Сувориным, чья газета «Новое время» была в свое время главным рупором юдофобии. (С другой стороны, дружил он, как мы знаем, и с Исааком Левитаном, и их отношениям – да, тоже сложным – в книге посвящена отдельная глава.). Не жди спойлеров, читатель. Но кое-что приоткроем: на страницах книги будет много неожиданного.
16