Цитаты из произведения Воспоминания И. В. Бабушкина (1893-1900 г.г.)

Пропагандируя и агитируя кого-либо, мы часто ставили ему выработанный нами вопрос: что полезнее для рабочих при данных условиях: трудолюбие или леность? — Получали ответ, что первое всегда полезнее. Тогда мы начинали доказывать противнику, что, если особенно стараться в работе, то можно, 1) скоро достигнуть этим понижения…

Я не в состоянии был объяснить себе той выносливости и ничтожных потребностей, какими может ограничить себя человек, чувствуя себя в то же время довольным этой жалкой нищенской полуголодной жизнью.

Кучки девушек и парней не могли нас расположить вмешаться в их среду, ибо нужно было обладать уменьем подойти к деревенской красавице и вести беседу на интересную для неё тему, что было далеко не безопасно для лиц, неизвестно откуда явившихся.

Будучи сами очень молодыми, мы подходили чаще всего к такой же молодёжи, а одна или две неудачи совершенно отпугнули нас от людей женатых, средних или выше средних лет, таким образом, выбор оказывался довольно незначительным.

— Ну что? о чём думаешь? — Да книжку бы какую-либо умную достать, — пробормотал я. — На что тебе она? что ты будешь делать, если прочитаешь не одну умную книжку?

Близилась осень, а с ней приближалось ожидаемое с нетерпением открытие воскресной школы, о которой мы уже много наслышались. Нам говорили о ней много хорошего: что в ней хорошо можно подбирать людей и, главное, можно получить знания, что в ней все учительницы учат даром, т. е. исключительно только ради того, чтобы нести в…

Лица у всех были сильно напряжены, слышались ругательства, и нам казалось, что скоро дело дойдёт до драки с кровавыми последствиями.

Костя даже начал вслух делать арифметические вычисления по поводу прогрессивного роста развивающихся личностей, но доверяться таким вычислениям нельзя, они могут иногда привести к сильным разочарованиям, и потому желательно быть скорее пессимистом, нежели оптимистом. Но это мимоходом.

Всё это было слишком ужасно и подавляло меня, заводского рабочего, живущего более культурной жизнью, с более широкими потребностями.

Костя начал было объяснять мне библию, которую он хорошо помнил, так как до последнего времени был глубоко религиозным человеком и сидел на божественных книгах.