Цитаты из произведения Заметки старого книгоеда

Есть два подобия целомудренных и страстных объятий: море и раскрытая книга; их оценить может всякий возраст. Но море однообразнее книги и быстрее утомляет; книга держит в объятиях часами, годами, всю жизнь, и любовные выдумки ее безграничны. В море мы плаваем на поверхности- в книгу уходим с головой, и чем глубже, тем…

страсть к книгам так же иррациональна, как и все человеческие страсти, вызываемые духовным одиночеством.

С детских лет - и сейчас - и так будет до конца жизни - она была единственной и незаменимой: самой преданной и самой равнодушной, самой красноречивой и безмолвной. Люди уходили, приходили, проходили, - она, с годами меняясь, но все та же, шла за мной и со мной всюду: из города в деревню, со свободы в тюрьму, с родины в…

В окне за стеклами у вас алела роза, Я думал, это вы, и поклонился ей. /конец XVIII века — начало XIX века/

Был худеньким, белесоватым, способным и чувствительным мальчиком; любил то же, что люблю и сейчас: красную смородину, книжки и ласку. ("Сестра") На лице ирония, на груди крахмал, в кармане пусто. ("Катенька") Не правота поступка оправдывает человека, а его вера в правоту. ("Неизвестный, по прозвищу Вернер") Он был…

Живя в России, мы не знали России. И никто ее не знает. И знать никто не может. Очень просто: ее нет. России цельной нет. Раньше было хоть подобие России, собирание России. Теперь есть Москва, Петербург, ближняя провинция, голодный край, железнодорожные станции и обширные, неведомые области. Москва живет, делает политику,…

Одна из чёрточек моей неисправимой сентиментальности — любовь к акварельным краскам русской равнины. К склонам крутобедрой речки, поросшей ивняком и ольхой. К золотой ниве, через которую протоптана узкая дорожка, а колос — в рост человека. К белым, маслятам и рыжикам в мягких мхах. К стаду коров, кейфующему в воде по…

Можно человека не любить, но сочувствовать ему в страданиях, соболезновать в несчастьях и горестно поклониться его могиле. То же — с предметами быта и культа. Как глубокий, убежденный провинциал, усыновленный Москвой, я всегда кисло и пренебрежительно относился к Петербургу — Петрограду — Ленинграду, к его основателю, и…

Должен признаться — к негодованию петербуржцев, — что я вообще не люблю их города и не способен им восхищаться: красивые куски — и скучнейшее общее. Пушкин согрешил, отдав столько ласки казарменному Петрову творенью. Только один раз Петербург меня умилил, — это было в 1922 году, когда площадь перед Казанским собором…

Бывают ли воспоминания, в которых картинам прошлого не отдавалось бы ласковое предпочтение перед нынешними? Выстроив прекраснейший замок, обставив его по своему вкусу, — как все же не вспомнить, что когда-то на этом месте было живописное болото, и на нем крякали утки? Способен ли автомобиль изничтожить поэзию…