Сколько себя помню, книги всегда были важной составляющей моей жизни. Зачастую они умудрялись становиться залогом моего удачного дня и хорошего настроения, да и в целом комфортного ощущения себя во Вселенной :) Но было и так, что они доводили меня до отчаяния, наполняли душу угнетающе серыми оттенками грусти и заставляли плакать… Да, было и так!

Однако, несмотря на разноплановые переливы чувств и переживаний, которые рождались во мне с открытием каждой новой книги и перелистыванием каждой новой страницы, книги всегда были моими друзьями, которые находили меня именно тогда, когда принесённая ими новая порция ощущений и мыслей была жизненно необходима моему сознанию.

Они приходили в мою жизнь, чтобы непременно остаться и запомниться. Они распахивались передо мной мириадами огромных массивных дверей, испещрённых морщинами временных скитаний, и маленькими, порой совершенно крохотными, дверцами, разрисованными радужным сиянием беззаботного счастья. Они уводили меня в параллельные реальности!

В пахнущие медово-солнечной глазурью предания Востока, которые карамельно-тягучими повествованиями буквально затягивали в водоворот непредсказуемых и бесконечных приключений.

В напоённые благоуханием летней ночи украинские степи, где гудит земля от поступи казацкого коня, а в воздухе пряно пахнут травы, вплетаясь в дымные завитки костра, на котором запорожцы затеяли кулеш. В закипающий от гула неугомонных торговок с их смачными заворотами речи Андреевский спуск, а то и ещё колоритней – Сорочинскую ярмарку.

В морозное сияние пушкинского утра, несущегося навстречу радостному трепетанию переливчатого звона бубенцов на упряжке гнедого коня. В таинства святочных гуляний с их неизменными, будоражащими кровь, но от этого ещё более долгожданными гаданиями, пророчащими внезапные, судьбоносные повороты… В бескрайнюю ширь душистых рязанских просторов с разливающимися трелями соловья.

В окутанные поволокой тайны, а порой и мистического ужаса, дворцы Средневековой Европы, где королям не позволено любить и перечить духовенству, и где постоянно льётся кровь за престол…

Да, книги были со мной всегда, но впервые всю глубину их значимости и их неоспоримое влияние на меня я поняла, когда прочла повесть Владимира Галактионовича Короленко «Слепой музыкант».

Удивительно, столько различных книг было прочитано мной до того момента, когда в двенадцать или тринадцать лет я открыла для себя бесконечно пугающий и невообразимо разноплановый мир слепого мальчика! Но ни одна из них не впечатлила меня настолько сильно, чтобы я всем своим существом ощущала причастность к происходящему на страницах и буквально сама проживала её строка за строкой, не упуская ни одного, даже, казалось бы, самого незначительного, события, ни одного звука или знака…
Я шаг за шагом проживала эту маленькую жизнь большого человека, мир которого, поначалу, навалился на меня всей тяжестью своей испепеляющей безысходности, а затем, постепенно, стал прорисовываться тонкими узорами озарения, переливами звучания самой жизни. Он стал медленно, но очень уверенно наполняться удивительными, а порой, и ошеломляющими открытиями. Этот мир зазвучал своей, совершенно уникальной и неповторимой мелодией, которая помогла прозреть не только душе Петра, не только душам тех людей, которые наслаждались его игрой, но и, в первую очередь, моей душе.

Каждый раз, вспоминая эту повесть, я слышу «гром рукоплесканий охваченной восторгом толпы». Я слышу, как «…светлая, гремучая, полная жизни волна катится, дробясь, сверкая и рассыпаясь тысячью звуков…». Я, вместе с дядей Максимом, неизменно замираю на том самом моменте, когда стон отчаяния срывается и непродолжительным звоном повисает над застывшей в восхищении публикой, а потом, вместе с этим старым солдатом, я также неизменно вздыхаю с облегчением, когда понимаю, что мелодия не оборвётся, что отчаяние и боль больше не разорвут этот сверкающий, светлый, счастливый поток жизни, который неумолимо стремится в будущее!
А затем, в повисшем безмолвии восхищённой и ошеломлённой толпы, я шепчу вместе с мудрым дядей Максимом: "Да, он прозрел... На место слепого и неутомимого эгоистического страдания он носит в душе ощущение жизни, он чувствует и людское горе, и людскую радость, он прозрел и сумеет напомнить счастливым о несчастных... "

Это история триумфа человека над самим собой, над своими слабостями, которые зачастую в заботливо-вязких объятиях лени и себяжаления душат талант, а со временем и вовсе уничтожают саму личность. Эта история – яркий пример становления характера и обретения непоколебимой уверенности через принятие себя. Эта история – путь к счастью, а значит – это путь самой жизни.

Сколько бы книг ни было мной прочитано, я точно знаю, что моя книжная жизнь началась именно с этой повести. Всё что было «до» - завораживало, пленяло, по-своему впечатляло и запоминалось, какими-то свойственными только данному повествованию моментами-изюминками. Но после внезапно «случившейся встречи», всё перевернулось. Пришло чёткое осознание того, что каждая книга – это маленькая или большая жизнь, и что я, читатель, могу прожить тысячи совершенно различных жизней, в любое время отправиться в путешествие так далеко, как мне того захочется, а при желании даже сменить время… Но важнее всего то, что эта внезапная встреча, озарив теплом не просто временной влюблённости, а спокойной искренней любви, научила осознавать важность каждого прожитого мгновения и неотступно идти к своей цели.