О поэтическом переводе и Лорке

В перерывах между пытками одним ирландским романом, над языком и сюжетом которого я тихо постанываю (аннотация обещала морковь двух невинных юнцов во время Ирландского восстания, а на деле один из них оказался той ещё slut'ью), занимаю себя удовлетворением любопытства по небольшим вопросикам обширных областей. В этот раз, в продолжение раздумий о Маршаке и Шекспире, меня заинтересовало, как на русском звучит Лорка. Выбрал небольшое стихотвореньице, которое тем не менее перевели и Цветаева и Гелескул. И если у Цветаевой Лорки как-то особо не наблюдается, а видно саму Марину (даже её любимые тире на месте), с Гелескулом интереснее. Анатолий Михайлович добавил Лорке рифмы, убрал пару образов, заменив их другими (фиолетовый оригинал превратился в тяжесть свинца, вместо таинственных мужчин появился туман, вместо блуждающих глаз — вскрытые вены), изменил цветовую палитру так, что уютная пещера воспоминаний превратилась в залитую кровью арену корриды (багрянец погребает под собою всё: свинец, чёрное, золотое тонет в багряном, — тогда как у Лорки совсем наоборот, красноту застилают другие краски).

Впрочем, я мало разбираюсь в поэтической образности и поэтическом переводе, чтобы однозначно счесть тот или иной вариант удачным. Я не умею воспринимать поэзии в переводе. Стихи — это туго стянутый клубок смысла и выражающего его языка, образность и лексические средства там настолько неразрывны, что при переводе невозможно иное, как размотать этот клубок, заменить нитки и попытаться смотать в похожий по размеру и на ощупь моток. Но ведь это не тот же самый клубок! Нам предлагают либо дурную фальшивку в случае нехорошего перевода (о чем без знания оригинала читатель может и не догадаться), либо — в случае перевода хорошего — состоявшееся явление русской поэзии (как перевод Шекспира Маршаком). Вот только если захочется русских стихов, я почитаю русских поэтов. Так и получаются три моих выхода: либо читать поэта в оригинале на языке, которым владею, или хотя бы с параллельным переводом, либо читать перевод, но иметь в виду, что это не автор, а творчество по мотивам, либо совсем не читать. Подстрочник тоже не спасает: вот как можно оподстрочить, например, Мандельштама, где вся соль — в перетекании слов друг в друга, созвучии и анаграммах?

Пусти меня, отдай меня, Воронеж -
Уронишь ты меня иль проворонишь,
Ты выронишь меня или вернешь -
Воронеж - блажь, Воронеж - ворон, нож!

Оригинал Лорки, английский перевод, перевод Гелескула, перевод Цветаевой