Чарли

Смотрю в экран, и читаю множество отзывов в духе: "фи, слезовыжемалка!", "какая сопливая и неправдоподобная история", "ах, со мной что-то не так, ни слезинки доктор Киз не смог выдавить с меня своим попсовым романчиком". Мне достаточно перейти в другую комнату и увидеть такого Чарли своими глазами. Не того, что в книге, а своего, родного брата. Может другим людям и случается откровение узнать что-нибудь о таких, как Чарли, но для меня это не открытие с раннего детства. Я знаю даже больше, Киз старательно постирал все "темные пятна" в характере своего героя, предоставив читателю уже готового, сформированного Чарли - доброго, любящего мир какой он есть и у которого есть цель и мечта. Но для того, чтобы Чарли стал таким, для этого потребовались огромные нечеловеческие силы обоих моих родителей, которым иногда приходилось изо-дня в день тылдычить ему одно и тоже, чтобы он понял, воспитывать и заставлять его бороться с жизненными неурядицами.

Когда я была в возрасте сестры Чарли (в тот момент, когда они расстались), я считала его виноватым в той жизни, которая у меня была. Имея на руках одного больного ребенка, мои родители с ума сходили от страха за меня и видели смертельную опасность для меня по всюду. Мне нельзя было ездить в лагеря и летние каникулы я проводила или у нас в квартире, или гуляя во дворе. Так и тут не все было гладко, мои родители каждый полчаса выглядывали в поисках меня и я должна была показаться, что я тут, во дворе, никуда не ушла и со мной все нормально. Много чего можно перечислить, чего я лишилась в детстве, но когда была маленькой, как-то не чувствовала себя обделенной, а заметила это лишь в подростковом возрасте.

Сейчас ему немного за тридцать, а он не изменился. Он до сих пор пишет с ошибками, аккуратным детским почерком, сильно вдавливая ручку в бумагу, что его письма можно прочитать на клеенке. Он до сих пор верит в Бабая, Бабу-Ягу и домового, громко с завыванием плачет, если расстраивается или что-то болит. И до сих пор мечтает, что когда-нибудь станет известным поп-певцом и будет популярным, как Киркоров.
Повторюсь, мне эта книга не сказала ничего нового, но она мне дала нечто большее. Я его поняла, своего Чарли. И поняла, что просто не хотела его понимать все эти годы, мне хотелось вычеркнуть его со своей жизни, чтобы его там никогда не было, чтобы не видеть рано постаревшую маму, чтобы не видеть работающего на двух работах отца, старающегося как-то оплатить его лечение (в которое мы все наивно верили), чтобы у меня было детство, как у моих одноклассников, которые могли свободно выйти из-дома всей семьей, может поехать куда-то все вместе. Я смогла принять его таким, какой он есть и вдруг понять, что он по своему, но тоже меня любит. Ведь разве не это нарисовано в его детских рисунках, которые он часто любит дарить мне на день рождения? Более того, я не должна злиться на него за свою жизнь, я должна быть благодарна, равно как и родителям. Ведь мало кто знает, что решение завести второго ребенка появилось когда родители увидели безнадежность первого. И до конца они не могли решиться, если бы не окончательная точка в виде слов моего брата: "Я очень хочу сестричку". И именно ее хотел больше всех сладостей в мире и больше своей заветной мечты об сцене. Мечты должны исполнятся, ведь не его вина, что сестричка получилась не такая, как он хотел? Поэтому надо исправляться.

Так вот, ваши слезы, господа скептики, оставьте себе - никому они не нужны, эта книга не чтобы поплакать, а чтобы понять нечто важное, о таких людях, как Чарли. Они умеют любить и заслуживают быть также любимыми своими родными, так как не их вина, что они стали такими. Глупые они или умные, какая должна быть разница? И если человек не может принять Чарли таким, какой он есть, это его, человека, личная проблема и она не делает ему чести. И не стоит в своих "как могло бы быть" винить Чарли, потому что случилось именно так, как должно было стать. Печально, когда осознание этого факта пришло лишь с прочтением этой книги, но тут два ответа: лучше поздно, чем никогда и никто не идеален.