Экзорцизм Мариванны

А как звали вашу учительницу русского языка и литературы в школе, вашу персональную Мариванну? В моём далёком советском детстве Мариванну звали не как-нибудь там, а Мария Ивановна Коровина. И она действительно была Мариванной, страшной и ужасной, каких сейчас, наверное, уже не делают.
Несмотря на маленький рост, она занимала непропорционально много места. Слишком много. Она врывалась в класс со стопкой тетрадей с сочинениями и с яростью ударяла ею об стол. Как правило, не о свой. Так гибли порой наши пеналы и надежды на то, что Мариванне можно угодить сочинением. Это было решительно невозможно.
Она была советским учителем старой коммунистической закалки. В стране бурлили годы перестройки, и до нас, детей, долетали идеи о том, что мыслить, оказывается, можно как-то иначе, но в кабинет русского языка и литературы таким идеям ход был заказан. Там читались исключительно те произведения русской классики, которые обличали пороки дореволюционного общества, а вместо наших мнений там ожидались сентенции из советских учебников. Но подавленные самой личностью Мариванны и её недовольством абсолютно всем, что мы говорим и пишем, мы вообще мало что могли выдать.
Голос у Мариванны был под стать её крутому нраву: низкий и громоподобный. Таким голосом можно было особенно экспрессивно кричать: "Вы ничего не поняли у Некрасова!" или "Как вы читали Тургенева?" А во рту у неё блестел золотой зуб...
И вот, собственно, навсегда запомнившийся случай.
Мы проходили "Войну и мир". Мариванне требовалось немедленно выяснить у нас (surprise, surprise), какие в этом романе изобличены пороки общества. А из нас мало кто прочёл текст, не говоря уж об учебнике. Лично я в те времена с трудом прорывалась сквозь русскую классику, потому что неизменно перед глазами возникал образ орущей Мариванны. Любимыми произведениями для меня стали те, которые я успела прочесть раньше, чем их проходили по программе.
Итак, все молчат. Мариванна вызывает мою подругу. Она сидит передо мной на предпоследней парте. Когда она встаёт, чтобы отвечать, я, на своей последней, открываю за её спиной учебник, нахожу нужный пассаж и начинаю тихо подсказывать:
...лицемерие... безнравственность... (Подруга это всё повторяет вслух)
...праздность... невежество... (Мариванна сурово кивает)
...карьеризм... низкопоклонничество... (из абзацев критики я больше не могу выжать ничего, я замолкаю, подруга замолкает. Но Мариванне явно мало)
Тогда моя подруга решает добавить что-то от себя. Всё-таки мы дети эпохи перестройки. Пороки общества у нас на слуху, как-никак.
...взяточничество!
И тут Мариванна взрывается. Шторм разыгрался, пусть сильнее грянет буря... Золотой зуб так и мечет молнии.
- Кто?!! Кто и кому в "Войне и мире" даёт взятки???? Назови!!! - орёт Мариванна.
А всё так хорошо шло...

Теперь, спустя столько лет, считая, что призрак Мариванны изгнан из моей памяти, а если не из памяти, то хотя бы из моего восприятия русской литературы, я порой берусь за программные произведения, постепенно открываю их для себя заново. Когда-нибудь возьмусь снова за "Войну и мир", чтобы составить своё мнение о Наташе Ростовой, Пьере и всех остальных. Также очень интересно: неужели в таком длинном романе никто и никому не давал взятки?..