Ars Amandi (цветаевский мотив)

- Простите, можно вас сфотографировать?

- Можно — ответила девушка, отвлекаясь от книги улыбкой, постепенно вся в неё превращаясь.

- Я присяду к вам на лавочку, не возражаете?
Погодка хорошая, словно бы.. улыбается чуть смущённо, словно её только что поцеловали или сделали ей комплимент.
Красивое у вас платье. Нежно-синее… и волосы, цвета крыла ласточки.

.........................................

- Молодой человек, что с вами?
Вы попросили сфотографировать, а сидите, прикрыв глаза и словно думаете о чём-то своём.
Я уже несколько минут за вами наблюдаю..
Может, вам плохо?

- Ласточки сегодня особенно пронзительно летают, правда?
Закроешь глаза, подумаешь о чём-то своём, прекрасном.. о любимой, и тебя словно нет, одно сердце твоё бьётся на лавочке или летает в синеве, вместе с ласточками, чертя круги с пронзительным писком.
Сердце поднимается всё выше и выше. Ласточек уже не слышно, уже воздух цветёт сиренью стратосферы… а сердце поднимается выше, выше.. и вот, крылом словно бы зачерпывает вечную ночь и талый холодок звёзд, и, на миг замерев, с улыбкой падает назад — спиною сердца: воспоминаниями..
И снова слышится в синеве писк ласточек, шум города, шелест листвы, ваш милый голос, рядом, на лавочке..
Ещё чуть-чуть, и моё сердце разбилось бы.
Вы его поймали — голосом.
Вы правы.. мне плохо. Я расстался с любимой.

- И так сильно переживали, что… решили познакомиться и пофлиртовать со мной?
Почему вы попросили разрешения сфотографировать меня и не фотографируете?

-А я вас уже сфотографировал.. 
И вовсе я не хотел с вами знакомиться.
Понимаете, мне было очень тяжело на сердце. Очень.
Я думал что умру в парке: в глаза и на сердце, темнело..
Нужно было перевести дух.
Я увидел этот чудесный клён, лавочку под ним и вас, в синем платье: небо на лавочке..
Вы словно были частью милой природы и её тишины, к которой мне хотелось прильнуть.
Понимаете? Вы ничем не отличались от этого клёна, старой и уютной лавочки..

- Надеюсь, это не комплимент? Меня.. ещё никогда не сравнивали со старой лавочкой и деревом. Клёном.

- Не обижайтесь, в этом нет ничего плохого. Я — поэт.
Знаете, я искренне не понимаю, почему людям приятно, когда их части тела сравнивают с неодушевлёнными и даже жуткими вещами: кораллы, раковина морская..
Помните, у Саади и Петрарки, губы и ушки любимой, сравнивали именно так?
Или с безжизненной и холодной луной, похожей на страшный пустырь тут недалеко: там недавно убили человека, знаете?
Оказаться на луне, всё равно что побывать в аду. Особенно если тебя там забыли..
А тут.. милая, уютная лавочка под высоким клёном, похожая на раскрытый рояль. Помните, как у Фета? — Сияла ночь. Рояль был весь раскрыт..
Почему вы улыбаетесь?

- Понравилось сравнение с роялем. И уже не так обидно, почему-то..
Я люблю музыку и играю на рояле.
Так вы расстались с девушкой?
И вы не ответили, про фотографирование.
Или вы.. стесняетесь меня фотографировать? Стыдно?

- Не стыдно. Вы красивая. Как клён, как лав..
Простите. Не улыбайтесь так. Вы меня и правда смущаете.
К тому же, я вас давно уже сфотографировал.

- В каком смысле? Когда вы успели?
Вы же.. не сумасшедший? Вечно мне попадаются парни, с чудинкой..

- Не сумасшедший я. Ну, почти. Я — влюблённый, с разбитым сердцем.
К тому же, писатель. Как сердце моё бесприютно, так и как писатель я — бездомный. Мне негде печататься и меня не воспринимают как писателя, даже друзья: для писателя и читателя, книга — как паспорт.
Я срисовал ваш милый образ, чем-то похожий на мою.. возлюбленную.
Не возражаете, если вы окажетесь в моём рассказе?

- Так вы же нигде не печатаетесь?

- Да есть тут один, Арбат, так сказать. Там я пою о любимой и вечной любви и на меня смотрят с улыбкой, как на сумасшедшего..

- Так вы хотите, чтобы я с вами стояла на.. Арбате, пока вы поёте о вашей любимой? (как он называется хоть? Как? Лайвлиб? слышала..)
В этом синем платье?

- Да.

- В этих каштановых босоножках? — игриво вытягивает правую ножку перед собой и с улыбкой любуется..

- Ну да.

- У меня прыщик вот тут, на правой щёчке.
Можно вас попросить.. не переносить его в рассказ?

- Ну разумеется.

Девушка чудесно улыбнулась, расслабилась, отложив книгу и облокотившись на руки позади себя, словно на смуглые крылья и приподняла лицо к небу, прикрыв глаза.
Она промолвила:

- Можете меня фотографировать дальше.

Сказано это было так игриво и мило…
Девушка снова приподняла свою правую ножку в тёмно-синем кеде и полюбовалась на неё… на него.
Возможно мы на разное с ней любовались. Да и.. по милой привычке, я нежно надел на смуглую ножку незнакомки, стильный кед моей возлюбленной..
Боже! Кажется, всё бы отдал, чтобы сейчас его поцеловать!
Мы молчали некоторое время.
Ласточки, с пронзительным, как близкое счастье, писком, летали в синеве, близко близко порой пролитая над нами.
Девушка, должно быть представляла, что я её внимательно фотографирую: сотни невидимых вспышек прорастали подснежниками воздуха, осеняя теплом и улыбкою света, мою милую незнакомку.
Она так мило, даже, блаженно улыбалась, сидя с полузакрытыми глазами, приподняв смуглое личико к небу.
В какой-то миг, на её лице появилась чисто женская улыбка: её нельзя описать, как нельзя описать ангела или рай, но женщины как никто знают о чём идёт речь.

Быть может, девушка представляла, что я, с тщательностью ослепшего любовника, нежно вбираю в себя каждый сантиметр её стройного тела, малейшую, улыбающуюся на солнце, складочку её синего платья..
Я совсем не планировал ничего такого, но, следуя за улыбкой девушки и её платья, словно за Вергилием, с нежной грустью с нежной грустью спускался взглядом к её изящным ножкам.. поднимался выше, на небеса открытых плеч, приоткрытую, маленькую и прелестную грудь, на милую игру правой ножки, закинутой на левую: женщины в этой игре могут дать фору любой русалке и Лорелее, с их плавниками.
Женская ножка так естественно и нежно купается в воздухе, что, кажется, была создана для этого, сама женщина создана для этой воздушной и небесной стихии и потому смутно томится по этой воздушной синеве, играя ножкой, сама не понимая всю метафизическую прелесть и тоску этой игры, больше похожей на почерк ангела, грустящего о небесах и что-то пишущего на листке.

- Молодой человек, вы.. плачете?
Закрыли лицо руками…
Я чем-то могу вам помочь?
Надеюсь, я не обидела вас своей лёгкой игрой? Просто мне тоже грустно и я решила развеяться. Простите..

- Вы верите в чудеса?

- Хм.. если в буквальном смысле, то нет. А поэтически..
Ведь и настоящая любовь — чудо, и настоящая дружба, и..

- Хотите, прямо сейчас увидеть настоящее чудо, о котором вы не забудете до конца жизни?

- Вы фокусник? Волшебник?

- Почти. Я влюблённый, с навеки разбитым сердцем..

- И… ваша любимая, тоже, волшебница?

- О! Ещё какая! Мне даже кажется, она меня приворожила. Своей неземной красотой..
Так что, хотите увидеть чудо?
Сколько сейчас времени? Без пяти минут три? Хорошо. Значит уже сейчас это случится..

- Чудо по расписанию? Это какое то редкое явление природы, я права?

- Не совсем. Сейчас сами всё увидите.

- Что вы делаете? Зачем приподнимаете свою футболку?
Я думала вы серьёзно, про чудо, а вы.. как все парни.

- Вы не так поняли меня. Осталась минута..
Я и любимая познакомились в апрельском парке в 3 часа.
С тех пор много чего произошло. Жизнь.. произошла, и по роковому сплетению событий, именно в 3 часа, по средам, у меня под сердцем, сама собой, раскрывается рана на коже, словно аленький цветок.
Ну вот, начинается…

- Боже мой… это удивительно.
Это не шутка? Это же… ах, настоящая рана, глубокая.. словно из пустоты.
Вам не больно? Можно.. я дотронусь?

- Можно. Разумеется мне больно. Это же любовная рана.
Просто у других её не видно, а у меня она почему-то стала видна.

- Кровь.. совсем тёплая, течёт под грудью..

- На этот раз что-то сильно болит и течёт.. простите.

- Боже, у меня и бинта нет. Чем бы остановить кровь?
У меня в рюкзачке есть прокладка, вы не против?

- Не против..

- Вот так. Я прижала крепко. Не должно течь.
На три капельки.. простите мою улыбку.
Как-то всё это странно и похоже на сон.
Если хотите.. расскажите мне о любимой своей, может вам станет легче. Надеюсь, вы не будете жаловаться на неё, как это часто бывает в таких случаях.
Она хорошая?

- Самая лучшая. Такой как она, больше нет и не будет.
В ней гармонично соединились и неземная красота и..
Почему вы улыбаетесь?

- Ну.. вы обмолвились некоторое время назад, что я напоминаю вам чем-то вашу любимую.

- Неземная красота и удивительно чуткая и нежная душа.
Такое сочетание бывает раз в сто лет, а может и реже.
Даже стих Пушкина менее редок.
Это та дивная редкость момента, когда и самому стиху словно бы нужно зацвесть.
Знаете.. быть может, стих Пушкина, впервые был написан и расцвёл, через сто лет после смерти Пушкина, когда в Блокадном Ленинграде, юноша, читал своей возлюбленной этот стих, читал из последних сил, обнимая её и нежно прижимая к себе, сидя на весенней лавочке.
Так что, возможно, ещё не каждый прекрасный стих — завершён. Ещё не каждая красавица — прекрасна..

- А что за стих Пушкина?

- Ты и Вы.

- Не помню такого. Прочитайте, если вам не сложно..

-

Пустое вы сердечным ты
Она, обмолвясь, заменила
И все счастливые мечты
В душе влюбленной возбудила.
Пред ней задумчиво стою,
Свести очей с нее нет силы;
И говорю ей: как вы милы!
И мыслю: как тебя люблю!

Ну как? Почему вы улыбаетесь? Я плохо прочитал? Я неважно читаю стихи, простите..

- Нет, очень даже хорошо прочитали. У вас приятный и нежный голос.
Я так… не знаю сама, почему улыбнулась.
Как-то всё странно это. Я даже имени вашего не знаю, и вот, вы сидите рядом со мною на лавочке, истекаете кровью, я держу рукой прокладку на вашей груди и вы мне читаете стихи Пушкина..

- Меня Саша зовут.

- А меня, Вика.
Ну вот, теперь и вы улыбнулись. Это хорошо.
Что-то я хотела спросить..
Ах, да. У вас долго эта ранка будет кровоточить? Она ведь исчезнет?

- Каждый раз по разному. Порой она кровоточит не больше часа. Иногда больше.
А потом, чеширски улыбнувшись яркой болью, бесследно исчезает.

- Вы сказали, что расстались с любимой. А из-за чего, если не секрет?

- Мы не расставались, в буквально смысле. Нас жизнь разлучила.
Понимаете… у нас отношения на расстоянии. Мы живём в разных городах.
Когда мы встречаемся.. это чистое чудо, весна в груди и на устах, на кончиках пальцев.
Может так рай выглядит.. не знаю.
Иногда моя тоска по ней так сильна, что готов отдать несколько лет жизни, чтобы просто, вот прямо сейчас, понюхать её  подмышечку, тёплые ладошки или милые каштановые волосы..
Когда мы встречаемся с ней на вокзале, я еле живой и блаженный к ней подхожу и чуть ли не падаю к её милым ногам: мне кажется.. я в тоске по ней израсходовал все свои года, и даже превысил лимит: лет на 120 натосковался по ней..
Кстати, у вас волосы, совсем как у неё… заканчиваются там, где начинаются крылья.

- На этот раз мы синхронно с вами улыбнулись..

- Когда мы вместе… она идеальна.
Полнолуние отношений, любви: я ощущаю её душу и тело, блаженно вместе и разом, нежно путая их: я наслаждаюсь её чудесным телом, мыслями, запахом милым, совершенно чудесным, сиреневым голоском, чем-то похожим на цветаевский стих: В гибельном фолианте…
В такие сближения наши, мимолётные ссоры между нами, тают как роса на заре и я кротко опускаюсь к её милым коленям, целуя их, даже несли не прав..

- А когда вы не вместе?

- Начинается ад.
Словно из пустоты, вырастают незримые стены, о которые разбиваются сердца.
Не знаю… может это такой закон природы?
Может и бог, рай, истина, возможны лишь в трепетном сближении двух душ? Двух-трёх вещей, событий, порывов, трагически разлучённых друг с другом на этой безумной земле?
И наоборот, всё безумие, ненависть и тьма в мире, из-за того, что в нём что-то навеки важное и трепетное разлучено друг с другом?
Я не понимаю, что происходит с нами на расстоянии.
Словно удаляясь друг от друга, мы превращаемся в кого-то, обнажаемся до бессмертия и боли пространства, нас разделяющего.

- Грустно всё это. Нет ничего трагичней влюблённых на расстоянии. В своё время я пережила это.
Это так же безумно и больно, как представить Бетховена, пытающегося писать стихи вместо музыки: при дивных бликах небесной мелодии, чувства… были бы экзистенциальные и тёмные пустоты, похожие на таинственную чёрную материю в космосе, между вечным молчанием звёзд и галактик.

Некоторое время длилось молчание между нами. Что довольно безумно, просто мы к этому привыкли: когда молчание, длится... ибо это звучит так же фантастически, как если бы длилась пустота. Мы просто смотрели друг на друга.
Потому девушка опустила свои грустные глаза и я прервал молчание.

- Знаете, почему самоубийцы так часто нерешительны?
Они боятся.. смешно сказать: боли.
Я недавно пытался покончить с собой.
Это даже забавно: такая космическая тьма и тяжесть боли на душе… лишь шаг, и всё, тишина и покой, сравнимый с раем, по контрасту с невыносимой болью.
А отступают перед незначительной болью от пореза, удушья..
Словно вся жизнь, её центробежные силы, смещаясь к поверхности, к коже души, сузились к простому ощущению боли.
И на этой боли, жарко пульсирующей всем размахом жизни, воспоминаний, надежд, синестетически держится всё существование и даже бессмертие: невыносимо выдержать даже миг этой боли. Можно сойти с ума..

- А такая боль бывает и в отношениях, во время ссоры, замечали?
Словно и правда, что-то поднимается с таинственных и древних глубин души, на поверхность, к обыденным вроде мыслям, словам, обидам мимолётным…

- Значит вам тоже знаком этот ад?
Это похоже на безумие и последний разврат бессмертной души: любимая, как-то волшебно, случайным взмахом мысли, руки, сердца… воздвигает стены, и я разбиваюсь. И я сам в боли своей, воздвигаю стены.. и мы разбиваемся и оба лежим друг возле друга на полу и.. не можем даже дотянуться друг к другу.
В такие моменты я ощущаю на коже души — раны.
И каждый раз, словно душа после смерти, возвращающаяся на место преступления, я иду в душе своей, к любимой.. зная, что вновь изранюсь и умру, но всё равно иду, беседуя с ней в душе, даже когда её нет.
Похоже на странный и редкий вид лунатизма..
Её нет, а стены, и острые клинки, шипы, растущие из стены — есть.
И я… сам, медленно, со стоном насаживаюсь грудью, ладонями, на эти клинки и шипы, на мысли любимой.. ибо без неё я жить не могу.
Я и в смерти буду жить ею одной..

- Саша.. вы описываете ад. Настоящий ад.
Быть может ад так и выглядит: туда попадают не за грехи, а приходят сами.. из-за любви.

- Эту боль порой невозможно вынести. Она смешивается с болью пространства, с болью ощущения, что любимой нет рядом со мной.
Моя душа и тело мучительно растушёвываются, сливаются друг с другом и с общей грустью пейзажа: с полётом ли ласточки в синеве, шелестом вечернего клёна в окне над опустевшей лавочкой..
Боль так сильна, что синестетически смещается, и ты.. ошибочно полагаешь, что безумно зол на любимую, что даже.. — боже, это даже страшно произнести! —  ненавидишь её, ибо она причиняет тебе невыносимую боль.. как бы с улыбкой смотря на тебя, сверху, а ты простёрт на траве..
Более того, в какой то миг. ты ощущаешь страшное чувство: брезгливости к любимой. И готов лишь за это, изранить себя вновь и вновь..
Но потом, ты со стыдом и слезами осознаёшь, упав на колени, что все эти тёмные чувства, направлены вовсе не на любимую, они ложны, как кошмары сердца, ибо брезгливость у тебя… к кровавому месиву в груди.

Да, стоит сделать шаг в сторону.. душой, беззаветно любящей душой, и ты понимаешь, что и это кровавое месиво в груди, и ненависть злобы, обиды на любимую.. только лож и туман, ничего этого нет, всё это свершается как бы в стороне и жадной пустоте уже ненужного мира, и ты с жаром осознаёшь, что любишь, безумно любишь только её, милую свою…
Бежишь к ней и, замерев, со слезами понимаешь, что не можешь её обнять, упасть к её милым смуглым ногам, ибо… душа не может обнять тело, ибо любовь на расстоянии, всё равно что душа в аду, припоминающая что-то смутное, тёплое, нежное…
Вика… сознаться вам в страшном?
Вы.. плачете? Не надо. Сейчас всё уже кончится. Не волнуйтесь..
В аду без любимой, душа словно обветривается и становится чуточку.. телом, падшим и чуточку бесчувственным, омертвелым.
В нём смешалось и изувечено много чего, и уже нет сил восстановиться… вдали от любимой.
Я уже не знаю, где душа, где тело, где сны а где боль.
Знаю одно: я безумно люблю её.. Люблю больше жизни.

И я с ужасом осознаю, что во мне рушатся стены, все древние, таинственные стены существования, о которых мы даже и не подозреваем, когда счастливы.
Боль и тьма медленно завладевают мной вдали от любимой.
Они завоёвывают самые светлые воспоминания о ней, о нас, самые нежные чувства мои, не только к ней, но и к миру...который мне не нужен без неё: эта боль и тьма, всё превращают в кровавое месиво в груди.
Я...я.. превращаюсь в чудовище.
Но я ещё сохранил, утаил от тьмы и боли, трепетное чувство к любимой, словно аленький цветок у груди.
Я хочу жить лишь ею одной… без любимой, меня нет.

- Саша.. что вы задумали? Говорите, не молчите только. Не надо так страшно молчать…

- Я замыслил… убить себя, чтобы сохранить в себе любовь и свет любимой.
Вика.. эта рана под грудью, не пройдёт, теперь я это знаю.
Я сам её контролирую: я с ней в сговоре..
Ну вот, прокладочка уже вся покраснела и ваша ладошка стала влажной. Я вас... я тебя испачкал в своей боли… прости.
Глупо как-то всё получилось, правда? А так всё мило начиналось..
Ну не плачь, не плачь, прошу тебя.
Можно.. я приложу к лицу твою руку? Милые сиреневые ноготки… они так похожи… как у неё…