Мне было 23 года, я жила в Москве и бредила Лондоном: мне почему-то казалось, что я родилась не в той стране и не в то время и что мое место - в некоем идеализированном Лондоне непонятной эпохи. Я покупала путеводители и путешествовала пальцем по карте. В очередном, дорогом и ярком издании мне попалась страничка про Блумсбери, а там - фотография изумительно красивой девушки в профиль. В тексте было сказано, что она еще и книжки писала, и этот факт добил меня окончательно. Я пошла в библиотеку и взяла томик с несколькими романами Вирджинии Вулф. Открыла "Миссис Дэллоуэй" - и погибла. Поначалу читать было трудновато, но меня очень быстро захватило это неизведанное чувство - погружение внутрь чужой головы. Меня перестала смущать и бессюжетность, и непрекращающийся поток сознания: всё это оказалось настолько моим, будто я всю жизнь искала именно такую книгу и такого автора. Я читала медленно, небольшими кусочками. Библиотекарша говорила, что читать Вулф, да еще так долго - это героизм. А потом я взяла сборник рассказов и эссе (восторг!), а еще потом узнала больше о самой писательнице и была потрясена тем, как мы похожи. И еще была волшебная экранизация "Миссис Дэллоуэй", которая сделала невозможное - перенесла на экран саму атмосферу романа. И попытки подражать Вирджинии, и толстенная книга, которая родилась после долгих размышлений о блумсберийском кружке. А та самая фотография из путеводителя висит у меня теперь над рабочим столом.

Самый лучший дом на свете