Покажи мне истинное лицо, друг.

Всё начиналось неплохо. Три «отвёртки» и одно канапе. Высокий кожаный стул и пара чёрных лакированных туфель на невероятно высоком каблуке. Три сигареты, одна зажигалка. Приятный аромат надушенных волос и треть собеседника. Непрекращающийся шум и равнодушный взгляд поверх чистого бокала. Где-то лопались перепонки и яркие воздушные шары. Но здесь было накурено и мерзко. Отличное место для неплохого вечера. Кто-то поблизости отчаянно дрыгался в такт звучавшей музыке. Все позабыли в своих огромных квартирах приличие и страх. Самое оно. За стенами заканчивалась зима. Внутри был ад, где нет определённых времён года. Ещё одна «отвёртка». Одна сигарета. Стены медленно поползли влево. Музыка стала ещё более несносной. На пол полетели куски кожи, брови, ресницы и клочки разноцветных губ. На стульях повисли клоки волос. Вместо ламп появился дикий огонь, угрожающий, смеющийся. Музыка превратилась в набор стонов, криков, рыданий, проклятий, обвинений и угроз. Кровавые лица самых опасных ваших желаний зашлись в диком хохоте. На стол поставили ещё одну «отвёртку». Рядом появилось сверкающее лезвие. Маленькая ухоженная рука с ярко накрашенными ногтями аккуратно взяла холодное лезвие и поднесла его к лицу. На стол ровными полосками полетела гладкая кожа и алые красивые губы. Посыпались длинные густые ресницы. Закончив занятие, рука достала из сумочки белоснежную салфетку, чисто вытерла лезвие и почти нежно положила его на барную стойку. Смела на пол появившийся мусор и закурила. Звуки становились всё страшнее. Звуки становились животными. Звуки вернулись в начало своего эволюционного пути. Пара лакированных туфель уверенно прошла в середину зала. Все остановились. Всё остановилось. Туфли сделали пару шагов и начали танцевать. Воздух стал осязаемым, он завихрился рядом с женщиной, то касаясь её тела, то отскакивая назад. Своими длинными пальцами она щекотала его, играла с ним, набирала пригоршню в ладонь и подносила к лицу, затем резко швыряла в рядом стоящего, отчего тот мгновенно загорался зелёным пламенем и исчезал. Туфли кружились в зловещем полумраке. Долго, беспощадно. Наконец, оставшись одна, женщина села. На столе появилась ещё одна «отвёртка», и зажглась последняя сигарета. Стены потихоньку возвращались на место. Музыка вновь стала прежней. Опять появились те же люди, всё ещё отчаянно дрыгавшиеся. Женщина улыбнулась, медленно встала с высокого стула и вышла из здания. Потоки воздуха запутались в её красных волосах. Вечер закончился успешно.