«Ребенок 12 лет vs Толстой»

Она стояла там, за стеклом. Я останавливалась напротив нее и смотрела с детским любопытством. Я уже знала, что она – монстр, пожиратель юных (и не только) мозгов. Втайне мне хотелось быть сожранной ею. Интересно, отчего это странное желание?..

«Война и мир». Два толстеньких коричневых тома с позолоченным названием – желтые звериные глаза на каштановой шерстке. Я упрямо смотрела в эти глаза.

– Я знаю, что смогу ее прочитать, – заявила я подруге, у которой книга и жила в то время.

– Толстого?

– Ну да. Уверена, что справлюсь.

На меня взглянули с сомнением. Нам обеим было лет по 12-13, не больше. Толстым нас пугали учителя и родители. Возможно, болтовня осталась бы болтовней, если бы меня не раздразнили: «Ты не сможешь, это страшная скука, никто не смог ее прочитать, она…» В 12 лет это болезненно воспринимается. Я стояла на своем уже из чистого упрямства.

В итоге мы договорились: я читаю полностью «Войну и мир», пересказываю сюжет, а потом… собственно, на что мы спорили? Я теперь не вспомню. Помню лишь, как книги, упрятанные в школьный сменный мешок, бились о мое бедро, когда я несла их домой.

Я решила рассказать все маме. Она лежала в постели.

– Я принесла Толстого, – сообщила я и показала позаимствованное.

– Зачем он тебе?

– Я поспорила, что прочитаю «Войну и мир».

– «Войну и мир»? Ты собралась ее… читать?

Меня обижал ее скептицизм.

– Да, я ее прочитаю, – решительно сказала я.

– Милая, не забивай себе голову. Это нечитабельная книга. Это пустая трата времени. Я дальше третьей страницы не продвинулась.

– Ну и что? – сказала я. – А я справлюсь.

– Тебе больше нечем заняться?

– Нечем, – кивнула я и ушла в свою комнату.

Были осенние каникулы. Обычно меня никто не контролировал, даже в школьные дни мне разрешали ложиться, когда мне заблагорассудится, и, бывало, я засыпала не раньше четырех утра. Так что я могла не беспокоиться, что меня оторвут от чтения.

Помню, сначала было безбожно скучно. Но я уже знала: нужно перетерпеть, прочитать этак страниц 20-30 – и привыкнешь к любому тексту. Моя скука исчезла с появлением того самого, местоимение которого нужно писать с большой буквы – Он. Это был Болконский. Мое юное неопытное сердечко было покорено им. Это потом я привыкла платонически влюбляться в персонажей – в Раскольникова, Базарова и прочих «лишних». А Болконский был моей самой первой литературной любовью. До Толстого, из крупного, я читала только сагу о Гарри Поттере, а в кого там влюбляться? В Снейпа разве что.

Самое смешное, что я была уверена: «ВиМ» – страшное нечто, я буду мучиться, я возненавижу чтение после нее. А в итоге «ВиМ» стала одной из моих любимых книг, именно благодаря эпопее Толстого я перестала бояться серьезной литературы. Я прочитала ее за четыре вечера, засиживаясь до рассвета. Не зная сюжета, я переживала за Болконского (как Толстой мог так с ним поступить, а?), ужасно злилась на Наташу, влюбившуюся в Курагина, беспокоилась за Пьера, который вечно лез в странные дела…

Я поняла, что не нужно бояться, если тебе говорят: «Брось, это не для твоего ума, ты ничего не поймешь!» И что стоит избегать штампов. Я часто слышала, что Толстой/Достоевский/Камю/Сартр для «высоколобых»: «А ты никак не тянешь на интеллектуалку». Слышала, что детективы – «низкий жанр», «ловить тут нечего»… но я их люблю! Слышала, что классическая проза – «скука, тоска, сбросить с корабля современности»; что современная проза – «бездарность, даже нормального ничего нет, а талантливого – тем более». Нет ничего плохого в выражении своего мнения, плохо лишь, если ты свое мнение выдаешь как объективно-неоспоримое (увы, но с таким я тоже часто сталкивалась). Можно любить или не любить Толстого/Кристи/Кинга. Главное же – не пугать этим остальных и уж тем более не отговаривать от чтения ;)