Вчера я в первый раз посмотрел «Царя Эдипа», фильм Пазолини. А так как я плохо знаю историю кино, и еще хуже разбираюсь в актерах, просмотр фильма иногда вызывает у меня вне-киношные ассоциации. Когда я смотрю на исполнителя главной роли в «Ашик-Керибе» Параджанова, молодой ашуг представляется мне Кислингом с портрета работы Модильяни.
В «Эдипе» такие отвлеченные ассоциации вызвал у меня предсказатель Тиресий.
Слепой проводник воли богов, награжденный проклятием Кассандры: Эдип, для которого пророчествует Тиресий, не верит ни одному слову страшной правды.
«Эдип, ты окончишь свою жизнь слепым флейтистом, изгнанным из своего города».
Увидев пазолиниевского Тиресия, которого играет Джулиан Бек, я сразу подумал: это Андрей Белый…
Необъятный лоб (мать Белого, светская красавица Александра Дмитриевна Бугаева, недовольная внешностью сына, говорила ему: «Весь в отца, сплошной лобан»), нелепая прическа, слезящиеся глаза – Джулиан Бек мог бы сыграть Андрея Белого в последние годы его жизни, Белого начала тридцатых годов…
Причем, это чисто внешнее сходство актера и поэта углубляется характером исполняемой Беком роли…

В интервью Жану-Андре Фьески Пазолини вспоминает:
«Что касается Тиресия, сначала я хотел пригласить на эту роль Орсона Уэллса. Но не удалось.
– Он сыграл бы совсем иначе, чем Джулиан Бек?..
– Вряд ли совсем. Получился бы иной вариант образа, но не противоположный... это был бы все равно столь же глубоко мифологический Тиресий, сыгранный очень большим актером (таким же, как и Джулиан Бек). Просто Уэллс добавил бы этому персонажу нравственное измерение, отмеченное присущими ему умом и жестокостью, это был бы Тиресий-обвинитель. Джулиан Бек не такой, он более иррациональный, поэтичный, он пророк в самом таинственном смысле слова. Он предпочел сделать своего персонажа не моралистом, а пророком.»

Говорят, что Афина лишила Тиресия зрения, в наказание того, что глаза Тиресия увидели ее божественную, Афины-девственницы, наготу. Но тронутая мольбами матери Тиресия Афина сжалилась, приказав змею Эрихтонию вылизать Тиресию уши змеиным языком, чтобы Тиресий смог понимать язык вещих птиц.
Другие говорят, что однажды на горе Киллене Тиресий увидел любовную игру двух змей. Когда обе змеи набросились на Тиресия, он стал защищаться и убил посохом самку. В этот же момент Тиресий сам превратился в женщину. Ровно семь лет Тиресий жил телом женщины, за это время он стал знаменитой гетерой, но ровно через семь лет Тиресий снова оказался на горе Киллене и снова застал спаривающихся змей. На этот раз Тиресий убил змея и снова обратился в мужчину.
Тот же Тиресий разрешил спор Геры с ее мужем Зевсом. Тиресий, единственный человек познавший наслаждения как мужского, так и женского тела, ответил на вопрос, кто больше, мужчина или женщина испытывает удовольствий от любви. «Из десяти частей любовных наслаждений, у женщины – все девять, мужчине доступно – лишь одно».

Глаза Тиресия закрылись для этого мира, но он различает голоса пророчествующих птиц, помнит образ обнаженной богини, знает о человеческой чувственности больше, чем кто-либо еще…
Все это признаки предсказателя-поэта, слова истины, которого зачастую не хотят слушать всерьез, считая их бормотанием затемненного разума или речами шарлатана и обманщика. Чем это не описание «московского чудака» Андрея Белого?..