Мне очень понравилось! Да, не получалось читать бегло, некоторые диалоги перечитывала и перечитывала. Особенно когда они монетку кидали и размышляли о теории относительности и об остальном)) Смеялась много, нравились бесконечные баталии Роценкранца и Гильдестерна, нравится то, как они, по сути, два человека, но воспринимаются как единое)
Хорошо, что перед этим прочитала Гамлета, без него я бы точно растерялась.
Я думаю, что тут и о смерти (как Вика уже писала в обсуждении Гамлета), и, по сути, Стоппард размышляет о том, что происходило за кулисами Гамлета. Р и Г -- лишь двое из восьми трупов, которые, на самом деле, попали лишь под раздачу у Гамлета.
Очень смешно было, когда начинались отрывки из Шекспира, высокопарный слог, все ножками шаркают, а потом все уходят и опять Р и Г начинают нести околесицу)
В сценах с актерами смеялась)
Постоянные модуляции с молитвой:

– Бред наш насущный даждь нам днесь

Немного грубый юмор, но мне такой нравится

Альфред! Перестань ковырять в носу. Королевы совершают это… умственным путем… Это у них наследственное

Как насчет какого-нибудь грека, а? Вы ведь знакомы с античными трагедиями? С этими великими классиками убийств? Все эти типы, эдипы, оресты, инцесты, братья и сестры, лезущие друг на друга, а также са­мо…
Розенкранц.
– Срам­о…
Г­ильденстерн.
– Самоубийства…­­­­­­ девы, возжаждавшие богов…
Розенкранц.
– И наоборот.

Вот это попало прямо в точку))

Слушай, бывало с тобой когда-нибудь – внезапно – без всякого повода – идиотское ощущение, что не знаешь, как пишется «жена» – или «дом», – хотя сто раз писал эти слова – но ощущение такое, будто никогда не видел букв, стоящих в таком порядке?

Ну и абсурд с налетом псевдо-философии)

На дне моего подсознания я играю в орлянку против самого себя, используя монеты без решки во искупление своего невспоминаемого прошлого.

Вот это попало прямо в точку))

Да, и у меня такое бывает)

Накидаю, что мне еще понравилось:

Человек, разговаривающий сам с собой, но со смыслом, не более безумен, чем человек, разговаривающий с другими, но несущий околесицу

А как они определяли направление ветра?

Гильденстерн. Я пытаюсь установить направление ветра.
Розенкранц. Но никакого ветра нет. Просто сквозняк.
Гильденстерн. В таком случае - откуда. Найдем источник, и это поможет приблизительно ориентироваться, с какой стороны пришли. Что даст приблизительную идею, где юг. Для дальнейших поисков.
Розенкранц. Из-под пола дует. (Он разглядывает пол.) Не может же это быть югом, а?
Гильденстерн. Да, это не направление. Слушай, лизни палец на ноге и помахай немного.
Розенкранц (прикидывая расстояние от рта до ступни). Знаешь, лучше ты лизни.

Пауза.

Гильденстерн. Ладно, бросим это.
Розенкранц. Или я лизну тебе, хочешь?
Гильденстерн. Нет, спасибо.
Розенкранц. Могу даже покачать тебе ногу.
Гильденстерн (хватая Розенкранца за грудь.) Что, черт возьми, с тобой творится?
Розенкранц. Просто думал помочь по-дружески.
Гильденстерн (успокоившись). Ладно; должен же кто-нибудь прийти. Только на это остается рассчитывать. В конце концов.

И размышления о ящике:

Розенкранц. Мы не можем себе это позволить.
Гильденстерн. Правильно. Человек должен думать о будущем.
Розенкранц. Следовало бы.
Гильденстерн. Иметь будущее. В конце концов, человек его всегда имеет... сейчас... и сейчас... и сейчас...
Розенкранц. Без конца. Впрочем, нет, вряд ли. (Пауза.) Ты представляешь себя когда-нибудь мертвым, по настоящему... в ящике и с крышкой сверху?
Гильденстерн. Нет.
Розенкранц. Я, конечно, тоже... Глупо нервничать по этому поводу. Потому что думаешь о себе в ящике как о живом, не учитывая, что ты уже мертвый... а это ведь не то же самое, правда? То есть ты уже не знаешь, в ящике ты или нет. Это ведь как если просто спать в ящике. Не то чтоб мне нравилось спать в ящике, особенно без воздуха. Потому что если проснешься, то ты уже мертвый, это во-первых; и что тогда делать? Тем более - в ящике. Вот это-то мне и не нравится. Потому я и не думаю об этом...

Гильденстерн беспокойно ерзает и кутается в плащ.

Потому что тогда ты уже беспомощен, верно? Запихнутый в ящик, и ты уже там навсегда. Даже если учесть, что ты мертв, все равно неприятная мысль. Особенно если ты по-настоящему мертв. Вот представь - представь, что я запихиваю тебя сейчас в ящик, - что ты предпочтешь: быть живым или мертвым? Конечно, живым. Потому что жизнь в ящике лучше, чем не жизнь вообще. По-моему. По крайней мере есть шанс. Лежишь себе и думаешь - ладно, по крайней мере я жив. Кто-нибудь все-таки придет и постучит и скажет: выходи. (Стучит кулаком по полу.) Эй ты, как тебя там! Вылезай!
Гильденстерн (вскакивает, яростно). Перестань! Ты способен свести с ума!

И это:

мы, должно быть, рождаемся с предчувствием смерти. Прежде чем узнаем это слово, прежде чем узнаем, что существуют вообще слова, являясь на свет, окровавленные и визжащие, мы уже знаем, что для всех компасов на свете есть только одно направление, и время - мера его

Ну и остановлюсь, пожалуй, а то так полпьесы в комменты перекочует)

Хехе, забавно, что они после этого ветра потом еще всю пьесу пытались понять, где восход, где север. Причем в конце, наверняка, уже забыли, для чего это им)