4 Непростота малого объема

Я не могу быть вашей женой, но готова стать вам спутником и товарищем, согласны ли вы на это?

Книгу рекомендовала Анастасия Завозова, все, что она советует, априори хорошо и попадает в резонанс к моим читательским ожиданиям Нет, раньше не знала этого автора, «Змей в Эссексе» первое знакомство с Сарой Перри. Да ведь у нее и написано всего две романа, теперь работает над третьим. Да, она очень интересная девушка, воспитана в ортодоксальной религиозной среде, родители-баптисты не приветствовали современной культуры, потому ее литературный стиль сформирован под влиянием старой литературы, преимущественно Библии Короля Джеймса. Приступая к чтению, я знала, что место-время действия – Викторианская Англия с увлечением образованного сословия остроактуальными в то время трудами Чарльза Дарвина, а из аннотации нетрудно было сделать вывод, что речь пойдет о некоем мифическом чудовище, наподобие Лох-Несского, в котором доброхоты до сих пор чают найти образчик дожившего до наших дней ихтиозавра.

К чему оказалась совершенно не готова – к тому, как хорошо написана эта книга. Каким ясным, живым, понятным слогом. Без намека на заигрывание с читателем и попыток потрафить примитивному литературному вкусу, но и без желания намеренно запутать, затемнить светлое и высветлить темное. Без напыщенного пафоса и ежеминутных намеков на высшее знание, каким автор владеет на зависть читателю, но нипочем не желает с ним делиться. Этот нелицеприятный пассаж – крик души, не до конца оправившейся от утомительного суесловия Лоренса Норфолка с его «Словарем Ламприера»; другого английского автора и романа, в котором исторический антураж также является частью действия, хотя там речь о Елизаветинской Англии. Однако я отклонилась, вернемся к нашему Змею.

В целом, так оно и есть, молодая привлекательная, финансово независимая вдова Кора Сибурн в обществе одиннадцатилетнего сына Фрэнсиса, и его няни Марты, (которая больше, чем няня, прислуга и компаньонка – друг) покидает Лондон, дабы предаться на побережье Эссекса модным в ту пору естественнонаучным изысканиям. Ну, вы понимаете, окаменелости, трилобиты и всякое такое, дарвинизм рулит. Нет, Кора не страдает, оплакивая безвременную кончину супруга, в браке она была глубоко несчастлива, отношение к ней мужа хорошо описывает фраза, сказанная им при знакомстве: «Вы знаете, что в Китае разбитую глиняную посуду склеивают расплавленным золотом? Мне бы хотелось разбить вас, а потом собрать заново». Все двенадцать лет брака он этим и занимался, творил из нее подобие франкенштейнова монстра в силу отведенных ему талантов. Благо, на то, чтобы разбить нечто глубинное в ней, самую ее суть, их не достало. Но это невероятно больно, когда тебя постоянно разнимают на части, а потом сшивают-склеивают, хотя бы даже расплавленным золотом. И теперь, после его смерти, она не может испытывать ничего, кроме радости освобождения: «Меня отпустили»

Всякая умная независимая женщина, даже и не писаная красавица, привлекает мужское внимание, в Кору безнадежно влюблен врач, лечивший ее мужа, Люк Гаррет, талантливый хирург, выходец из низов, которому пришлось пробивать себе дорогу к профессии, минуя многие преграды. Малорослый, чернявый, ревнивая Марта как-то назвала его чертенком и с тех пор ее патронесса аттестует доктора Гаррета «моим Чертенком». Привлекательность Марты тоже не осталась неоцененной, лучший друг и тайный покровитель врача, богач Спенсер очарован ею и с большим энтузиазмом откликается на проповедуемые девушкой марксистко-феминистские взгляды. Ох, как все замечательно складывается! – воскликнет наивный читатель и будет неправ. Это не водевиль, в котором богатая вдовушка находит утешение в объятиях блестящего врача, а счастие бедной девушки делает состоятельный жених. Это совсем о другом, о чем?

О том, как прекрасно, вопреки социально навязанным стереотипам, ощутить одиночество и свободу, главное, чтобы где-то, пусть не с тобой и не для тебя был человек, который понимает и любит и ты могла отплатить ему искренним дружеским расположением. О том, что не все и не всегда (вопреки социально навязанным стереотипам) должны стремиться занять лучшее место на Ярмарке Тщеславия, можно быть довольным и счастливым своей маленькой простой жизнью. О том, что узы соединяющих детей и родителей тоже могут быть разными и привести их к некоему общему знаменателю так же нереально, как выравнять ландшафт Земли, уничтожив горы, моря и равнины и превратив в умеренно-холмистое болото – физически неосуществимо, да и ни к чему. В точности то же можно сказать о супружеской любви (когда это любовь. А не взаимное стремление причинить друг другу горшие муки.

И это я еще не коснулась семьи Преподобного Рэнсома, не менее значимой для романа, чем линия Коры, зачем лишать будущих читателей книги удовольствия самим разобраться в хитросплетениях сюжета и отношений героев? Стопроцентно объективных критериев, руководствуясь которыми можно было бы оценить литературное произведение, не существует. Но у настоящей литературы то неоспоримое преимущество перед макулатурой, что в малый объем она умеет вместить большое количество перекрестных связей, сюжетных сплетений, вероятностных линий. Упоительная непростота малого объема.