3 Роман, который всегда с тобой

"Поделитесь своим мнением об этой книге, напишите рецензию!" — гласит лозунг Лайвлиба, когда мы открываем информацию о любой книге. Соответственно, я привыкла писать о том, что мне нравится, ибо с отрицательных и нейтральных рецензий смысла для меня, по большому счету, нет, разве что только высказаться. Читать всё равно будут, ибо на каждый жанр и каждую книгу есть свой любитель. Я честно пыталась промолчать насчёт МиМ, следуя своему же негласному правилу, но тут меня, к сожалению, понесло — наверное, зря. Да простят меня все многочисленные поклонники этого романа и кинут в меня по справедливому камню, помидору, тапку — что больше нравится, — но я всё же выговорюсь.

Видите общую оценку этого романа? 4.6, на минуточку, читателей — только вдумайтесь в эту цифру — 77 тысяч человек. Да я ни у одной другой книги не видела здесь столько читателей. Тысяча рецензий. У меня даже нет иллюзий, что я скажу что-то новое. Если вы ждёте здесь перечень литературоведческих источников, аргументированную позицию и положительный отзыв, мне очень жаль вас разочаровывать. Это просто субъективное мнение, которое я никому не навязываю.

Почему здесь такое название? Объективное восприятие МиМ у меня поплыло ещё со школы. Со всех сторон на меня неслись восторженные отзывы знакомых и реклама сериала Бортко по ТВ. Первый раз я читала роман Булгакова летом перед одиннадцатым классом. Всё это сопровождалось хвалебными одами мамы в адрес этой книги. Хорошо помню, что тогда у меня повис вопрос: "И всё?", который не снялся и после изучения МиМ в школе. Обсуждали тему библейских отсылок, кто-то сказал, что Булгаков впервые по-своему трактовал Новый Завет, и меня это удивило, особенно когда недавно был прочитан "Иуда Искариот" Леонида Андреева. Нет, к Новому Завету обращались и до Булгакова, и будут ещё после. Библия всех будоражит, так или иначе, и Новый Завет в чём-то даже сильнее Ветхого. Меня тогда заинтересовали только ершалаимские главы, возможно, именно в тот период мои непростые отношения с религией запутались окончательно.

В вузе на филфаке, у кого ни спроси, у всех МиМ — любимая книга (я говорю о своём вузе, если что). Что у студентов, что у преподавателей. Читали МиМ на втором курсе, на третьем, на пятом,по-моему, тоже. Смотрели не только сериал Бортко, но и экранизацию Анджея Вайды "Пилат и другие". Там только ершалаимские главы и неожиданная подача — начинается всё с опроса баранов, действие перенесено в современность, а сама лента на немецком (нам включали с субтитрами). Кто-то писал и диплом по МиМ (и не только, ещё и "Роковые яйца" были у кого-то). В общем, вокруг творилась какая-то булгаковская истерия. Может быть, она меня окончательно и отпугнула от романа. Вероятно, не будь такого рьяного навязывания и перечитывания ершалаимских глав буквально в каждом семестре, мне бы и удалось выйти на положительное отношение, но не срослось. Появилось даже ощущение, что все читают одну книгу, а я — другую. И что я чего-то не понимаю, а им всем известен какой-то секрет, раз они в таком восторге.

Почему я не говорю ничего о московских главах? Боюсь, хорошего мне нечего сказать. Диалог с Булгаковым у меня не сложился. Я пришла или слишком рано, или слишком поздно. Карусель Варенух-Лиходеевых-других так и проносилась мимо меня, несмотря на все мои старания вникнуть в неё. Запомнился Бездомный, которого точно недооценили. Мессир и его свита сначала забавляли, а потом стали пугать и раздражать. Мастер и Маргарита не впечатлили совершенно — первый показался мне слишком напыщенным и самонадеянным, вторая симпатии тоже не вызвала. Их любовь, увы, не спасла тонущие в моих глазах океаны булгаковской сатиры (как-то коряво написала, но что поделать). Желания читать ещё что-то из критики сверх того, что мы брали на предметах в вузе, не возникло. Может быть, и зря, но я и так уже слишком много времени потратила на МиМ, и всё без толку.

Ершалаимские главы меня впечатлили больше. Правда, Иешуа покоробил совершенно. Его было мало, стержень в нём не почувствовался. Не "амёба", как кто-то писал, но просто человек. В том же "Иуде Искариоте" Иисус был подан иначе, наверное, я ждала слишком многого. Образ Пилата меня заинтриговал. Я мало думала до МиМ о причинах его поступка, и здесь роман мне всё же в чём-то помог. Описания Ершалаима и окрестностей Булгакову удались, как и сцена казни Иешуа. Особенно мне запомнилась финальная сцена прощения Пилата — ради этого, возможно, лично мне и стоило так упорно продираться через текст романа.

Мне действительно жаль, что это не положительная рецензия. Может быть, я сама всё испортила, может, проблема в чрезмерной популярности МиМ. Остаётся лишь сказать "спасибо" Булгакову за то, что у меня не без его участия пробудился интерес к библейским отсылкам в художественной литературе. Увы и ах, это просто не мой роман.