4 Дешева обида на Руси

Ой, ты гой еси, Земля Русская!
Полегло на тебе столько молодцев,
И дела твои кровью исписаны,
Жаром битв твоих, кровью памятной. (Дмитрий Игоревич Соловьев)

Книгу я купила на море, хотелось тогда, чего-то особенного. Один книжный, второй и… о, «Сердце пармы», полистала, вспомнила хвалебные отзывы друзей с Ллиба и их обещание, что найдётся к кому прикипеть душой, а после «Головоломки» хотелось читать про тех, кому сопереживаешь (Не люблю безразличия к героям книг), купила.
Ну что сказать, книга справилась с поставленной перед ней задачей, ровно наполовину, за что и сбросила балл.

Князь Михаил, был мною не понят, и образ мыслей его так и не принят. Жил он, как-то, как тот ручей, просто плыл. Все мы… плывём куда-то, где-то подстраиваясь, а где-то и кланяясь встречному ветру, тут же… ну «повстречал» он Златую бабу, списать на то что выжгла та душу его, не получается, кровавые события, что случились позже, не дают.
Да и вспомнить о нём, чего хорошего... нечего.
Женат был на ламии и терпел от неё всё и рога и приплод.
Он ведь не только с женою так… живёшь и живи.
Зная, что на него точат вилы, те, что рядом, у власти, палец о палец не ударил, чтобы… ту же соломинку подстелить для падения. А ведь он, не какой-то Ванятка служивый, а князь, который должен был думать не только за себя, а и за того парня… за народ.
С другой стороны, слова его вспоминаются:

«Я своих людей любить не могу… Знаю, русские не хуже пермяков и вогулов чужую кровь льют. Но ведь льют и знают, что это — грех. А у них совсем не то… ».

Свой народ оправдать легче лёгкого, чего уж.
Однако ж, ближе к финалу, чувство жалости к князю, одолело…

Старший сын Михаила, не так уж и далеко ушёл, потому что… безразличный он. Единственно, смердит от него, гораздо больше.
Завистлив, хвастлив, склонен к подлости… за ради власти и пустого шика-блеска.

Москва наступала… и другой немаловажный герой, князь Асыка, понимал, что обычным переселением московцев на Уральские земли, дело не кончится.

«Если мы покоримся богу московитов, то у нас уже не будет ни родных имён, ни песен, ни памяти – ничего».

Аппетит приходит во время еды.
Иноземным захватчикам, мало было владеть землёй, для полного счастья… Пермяки должны были покориться чужой воле, через веру в Иисуса Христа. Если не полюбовно, так силою.
«С Божьей помощью прорубимся».
Жутко было… от такого прикрытия. От таких вот истинно верующих.

Вроде бы по верхам, но у Иванова получилось, так сказать, объять необъятное и, понравилось, что присутствующее в книге насилие… без смакования.

«Князь Московский хочет всю землю Шапкой Мономаховой прихлопнуть! Сам и пальцем показать не сможет, в какой стороне Пермь, а гребёт, гребёт, гребёт под себя – леса, реки, людишек, соболей, золото!..»

Так и живём.