5

Сколько циников в век Просвещенья.
Юлий Ким «Граф Орлов»

Павел 1 получил репутацию душившего все мыслимые и немыслимые свободы дегенерата.
А между тем простые солдаты его любили и как-то не очень обрадовались известию о его смерти.
Не потому, что их служба при Павле стала значительно легче.
Муштра и телесные наказания сохранялись по-прежнему, а кроме того была отменена введённая Потёмкиным удобная форма.
А потому, что именно при Павле 1 солдат стали вовремя кормить. Были разрешены меховые жилеты на зиму. Возросло количество солдатских школ, и был организован первый военно-сиротский дом. А окончивших службу солдат обещали сделать однодворцами, вручив им по 15 десятин в Саратовской губернии и по 100 рублей на обзаведение. Разумеется, получить обещанное удалось немногим. Но хоть какая-то забота о солдатах – была.
В самой же армии подтянулась дисциплина и вышла на новый уровень артиллерия.
А между тем за всё правление Павла 1 число крестьянских восстаний было рекордно низким.
Не потому, что Павел внял радищевскому антикрепостническому пафосу.
Сам дитя крепостнической эпохи Павел не видел ничего дурного в том, чтобы раздавать государственных крестьян в частную собственность. Или в том, чтобы запретить крепостным жаловаться на своего помещика.
А потому, что Павел 1 законодательно запретил продавать дворовых людей без земли. Сократил рекрутские наборы. Простил недоимки. Ввёл обязательный выходной день – воскресенье. Сократил барщину до трёх дней. Допустил крепостных до присяги, точно так же, как всех остальных своих подданных. Разумеется, такое вот сокращение барщины «работало» далеко не везде, а факт присяги вряд ли помог крепостным крестьянам материально. Но Павел хотя бы попытался ввести их в правовое поле.
А между тем планируемый им поход в Индию был не так глуп.
Не глупее, чем заграничные походы Суворова, предпринятые им по инициативе Екатерины 2. Классические игры в геополитику, призванные убить сразу нескольких зайцев: приструнить казаков как потенциальных мятежников, ослабить Англию, закрепить российское влияние в Азии. А заодно и договориться с Наполеоном, которого Павел воспринял как государственного деятеля – что, кстати, было более умным шагом, нежели содержание проигравших на политической арене Бурбонов.
Не были чужды Павлу ни прогресс, ни просвещение.
При нём отпускались крупные суммы на расчистку каналов. Упорядочивалось лесное дело. Начали выпускать сахар из белой свёклы. Восстанавливались берг-, мануфактур-, камер– и коммерц-коллегии, главная соляная контора, а также открывались новые финансовые ведомства.
При нём же был создан Дерптский университет. А в Петербурге - училище для военных сирот (Павловский корпус). Для женщин – институт ордена св. Екатерины и учреждения ведомства императрицы Марии.
ПРОБЛЕМА ПАВЛА 1 БЫЛА В ТОМ, ЧТО ОН НЕ СУМЕЛ СЕБЯ ПОДАТЬ.
Посему производил впечатление не правителя, придерживающегося конкретной политической линии, а закомплексованного мальчика, сводящего счёты со всеми, кто добился успеха в царствование его матери. Ведь чем самодержавие отличается от деспотизма? Тем, что «самодержец может по своему произволу изменять законы, но до изменения или отмены их должен им сам повиноваться». У Павла же было ровно наоборот: он сперва действовал, а потом подгонял законодательство. А ещё не считался с общественным мнением и озвучивал то, что в России озвучивать не принято. Например, то, что для нормального самодержца церковь не более чем служанка, а незаменимых людей вообще нет. Даже если это Александр Васильевич Суворов, опала которого ясно показала: свои комплексы Павлу важней государственных интересов. А похороны которого превратились в оппозиционную демонстрацию.
ВТОРАЯ ПРОБЛЕМА ПАВЛА – КОНФЛИКТ С ОБРАЗОВАННЫМ СОСЛОВИЕМ.
Благодаря Жалованной грамоте и Манифесту о вольности среди дворянства сформировалось 2-3 непоротых во всех смыслах поколения. Со своими понятиями о чести, о долге перед Отечеством, об отношении к государю и о личной свободе. Интересно, что большинство дворян от Просвещения восприняли только красивые слова, и практически все были крепостниками.
А тут пришёл Павел 1 и начал их пороть.
Иногда в буквальном смысле – за нерадивое отношение к службе. И вообще всячески ограничивал переход из военной службы в гражданскую.
Покончил с практикой записи грудных младенцев в полк.
Усилил цензуру (введённую ещё Екатериной 2).
Заставил платить налоги для содержания губернской администрации и судебных мест.
Ограничил свободу дворянских собраний.
Навязал рыцарскую идеологию и одновременно заставил ходить строем.
Вмешивается в частную жизнь, запрещая носить то, что нравится, танцевать так, как нравится, и т.д.
Но главное – ставит себя выше дворянина. А при случае может и вовсе лишить того дворянства и сопутствующих привилегий.
На самом деле заскоков у Павла 1 было не больше, чем у его предшественников.
Просто Павел по-своему пытался разрешить парадокс «золотого» екатерининского века: сочетание просвещённых свобод и узаконенного рабства. Не то чтобы он решил покончить с рабством: наоборот, он строил систему, где свобод как таковых не было бы ни у кого. Зато была бы жёсткая субординация – с опорой на чернь и облагораживанием правящей верхушки.
Живи он веками раньше – и к этому отнеслись бы лояльно. В крайнем случае сделали бы скидку на дурное влияние и тёмные времена – как с Анной Иоанновной, у которой Голицын кукарекал с голой жопой на лукошке с яйцами.
Но непоротые дворяне Павла 1 не простили: просветители – за предательство идей Просвещения, карьеристы – за отсутствие чёткого вектора, которому можно было следовать, консерваторы – за слом привычного уклада. А все вместе – за деспотизм. Именно образованное дворянство писало мемуары. И именно на их мемуары впоследствии и ориентировались при анализе павловской эпохи. Так что даже тем, кто в некоторых вопросах с Павлом был солидарен, трудно было воспринимать его иначе, как тирана.
ТРЕТЬЯ ПРОБЛЕМА ПАВЛА – ПОПЫТКА ЗАГНАТЬ В РЫЦАРСТВО ПАЛКОЙ.
В ходе правления Павел 1 заложил основы николаевской бюрократии. Но облагородить верхи ему не удалось. Потому, что невозможно, имея свои понятия о чести, поступиться ими лишь потому, что они неугодны монарху. Невозможно быть искренним – и каждый день подгонять себя под чуждый тебе шаблон. Вот и не было вокруг Павла 1 идейных сподвижников. Только циники.
Но циникам нужны были гарантии сохранения собственного статус-кво. С Павлом такое сохранение было невозможно. А раз так, то не грех обратить внимание на его более сговорчивого сына. А заодно в соответствии с идеями Просвещения предложить ему Конституцию. Правда, добиваться своего придётся через кровь. Однако же долг каждого честного Гражданина – убить Тирана, и в конце концов нельзя изжарить яичницу, не разбив яиц.
Как разбивали Павлу яйца, Эйдельман в подробности не описывает.
Зато указывает: «тираноборцы» не побрезговали взять для своей цели английские деньги.
Сам же заговор несколько раз готов был распасться из-за подозрительности Павла, удалявшего от себя потенциальных заговорщиков. Если бы не Пален (воистину злой гений), сумевший всё правильно организовать (именно этой организации посвящена чуть ли не треть книги).
Естественно, ни о каком низложении или аресте свергнутого монарха речь идти не могла. Заговорщики просто обязаны были его убить хотя бы из инстинкта самосохранения. Оцепить полдворца, устранить фрейлин, вырубить пару караульных – само по себе преступление. А останься Павел жив и возьми власть – расплата была бы неминуема.
Что же касается наследника, то из Александра Павловича и его жены любят делать обманутых жертв. В действительности в этой истории и он, и она вели себя как лживые мрази - ещё бы, ведь из рук уплывал престол – и были в курсе всех происходящих событий. Кстати они вполне себе профессионально отбрили ещё одну претендентку - ставшую вдовой императрицу.
Воцарение Александра никакой свободы не принесло – если говорить о гражданской свободе. Дворяне получили Аракчеевскую реакцию, крестьяне – военные поселения. А просветители, не сумевшие вписаться в систему, так и остались лишними. 14 декабря 1825 года они заявили о себе. Но это уже другая история.