3.5

- Не отрицаю, Вы были весьма любезны, подобрав меня на улице...

Вот и вся книга состоит именно из таких любезностей и высокопарностей. От бомжа до Дожа (правителя Венецианской республики) все будут разговаривать именно так. Впрочем чему я удивляюсь, ведь произведение принадлежит писательнице 19 века, но если в моей любимой Консуэло (прочитанной, правда в молодости), меня это нисколько не смущало, и не было столь заметно, то здесь к концу произведения начало изрядно раздражать. Хотя, если вспомнить, что книгу Жорж Санд написала для сына-подростка, то многое встает на свои места. Например, четкое подразделение на лагерь хороших парней и лагерь плохих парней, причем пропасть между ними настолько велика, что нет даже намека на возможность исправления последних. К первому лагерю "абсолютно положительные" относятся два брата Дзуккато, талантливые художники, верные друзья, заботливые сыновья, патриоты, ну и наконец просто красавцы. Они променяли холосты на камень, и стали мастерами мозайки, что в то время считалось не особо популярной и уважаемой, по сравнению с ремеслом художника, профессией. Из-за этого решения у них конфликт с отцом, который видя в них несравненный талант, не может смириться с их выбором, считая его позором и унижением. Ко второму лагерю "абсолютно отрицательные"принадлежат братья Бянкини, естественно бездарные мастера, дебоширы и гуляки, лжецы и т.д., и особо указывается, что у них отталкивающая наружность. У автора вообще странная позиция насчет красоты и уродства, доносится мысль, что физическое уродство, какие-то изъяны во внешности являются "клеймом прирожденного порока".
Так вот эти два лагеря со своими учениками, составляют две "бригады", которые работает над украшением собора Святого Марка. В книге рассказывается об их соперничестве: о подлости одних и великодушии и таланте других.
Книга читается легко. Между прочим, образы главных героев списаны с реальных людей, что дает возможность читателю ещё и пополнить багаж своих знаний.
Как итог: было интересно, но перегибы в характеристике героев, мешали воспринимать произведение серьезно.