5 «Карету мне, карету!», или Бегство от себя

Ох, уж эти неутомимые борцы с окружающей средой, отвергнутые женщиной! Возникает вопрос: действительно ли они неутомимы? Вероятно, ответ будет отрицательным. Как считал Чехов, «русская возбудимость имеет одно специфическое свойство: её быстро сменяет утомляемость». Легко быть героем какой-то непродолжительный период, а вот оставаться им до конца – уже посложнее! В результате же среда затягивает человека, как трясина. И у него совсем не остаётся сил не только на преобразование мира и наивные попытки изменить других, но и даже на сохранение самого себя. Не так давно я с огромным удовольствием перечитала «Горе от ума», где описан всего один день из жизни Чацкого. Наверное, в дальнейшем его ожидала та же участь, что и Ионыча. Но если Грибоедов ещё оставляет нам хоть какую-то надежду, то Чехов безжалостно убивает её. Ведь чеховский Старцев, в отличие от грибоедовского борца, проходит испытание временем (против хода которого сложно устоять дерзкому запалу молодости) и быстро превращается в одного из тех обывателей, которых он прежде презирал.

Как известно, самое лучшее в человеке (а это – душа, истинное Я) наиболее уязвимо. И такая уязвимость вызывает соблазн бегства от себя, от лучшего в себе, чтобы стать прочней и защищённей. Именно это, на мой взгляд, и произошло со Старцевым. Но природа не терпит пустоты. Когда в жизни нет высоких целей и смыслов, их место неизбежно занимает пошлость. При отсутствии развития в себе творческих, созидательных способностей автоматически разовьются разрушительные, которые могут быть направлены как на внешний мир, так и на себя самого. Но душа-то страдает в любом случае, независимо от первоначального вектора разрушения. И самое страшное, что происходит всё так тихо и буднично, будто иначе и быть не могло. Но это нам только кажется, что не могло, ведь так приятно тешить себя иллюзиями. «Худшая из опасностей – потеря своего Я – может пройти у нас совершенно незамеченной, как если бы ничего не случилось» (Кьеркегор).

Идти по дороге жизни мы можем в двух направлениях: либо к себе, в поиске своего истинного Я (восхождение, развитие, созидание, эволюция), либо в противоположную сторону - от себя (падение, деградация, разрушение, энтропия). Поэтому при остановке духовного развития дальнейшая деградация неизбежна, ведь варианта стоять на месте просто нет. «Старимся, полнеем, опускаемся. День да ночь – сутки прочь, жизнь проходит тускло, без впечатлений, без мыслей…» (А.П.Чехов «Ионыч»). Кстати, об этом же и чеховский рассказ «Крыжовник». Правда, там герой уже изначально стремился лишь к материальной цели, за осуществление которой расплатился не только своей душой, но и жизнью жены. А ведь в самом-то таком стремлении нет ничего плохого, просто нельзя было делать его единственным смыслом жизни и считать, что цель оправдывает средства. Как всё-таки важно во всём соблюдать меру и не переходить ту невидимую черту, за которой обыденность уже превращается в пошлость. Старцев же поначалу был ярым противником серой обывательской жизни, но очень быстро начал "сдуваться" внутри и "раздуваться" снаружи, незаметно перейдя ту самую черту. А всё дело-то, казалось бы, лишь в количестве, которое, достигнув определённого предела, коренным образом меняет качество. И идём мы по этой жизни, как по лезвию бритвы: чуть потерял равновесие – и ты уже другой.

«Как, в сущности, нехорошо шутит над человеком мать-природа, как обидно сознавать это!» (А.П.Чехов «Ионыч»).