4 10 причин почему Агнес должна умереть

Я бы не взялась за этот роман, если бы не неделя кино Швейцарии, которую анонсировал Гете-институт. Потому как некое пред-открытие начиналось с лекции о "Агнес" и демонстрации последней постановки - а как-то странно идти слушать лекцию о романе, которого не читал, да? И это чистой воды везение, ведь Штамм хорош. А лекция - нет. Пришлось претерпеть немало горьких минут, пытаясь в череде повторений выцепить осколки полезной информации (по-моему о Фрише и Дюрренматте говорилось больше, чем о Штамме, и я вообще не против, это все-таки Фриш и Дюрренматт - но не то чтобы о них говорили что-то стоящее). По итогу: филологи все сводят к автореференции (это слово повторили всего-то раз 50, какие проблемы?), тому, что литература убивает жизнь и к "АГНЕСС ДОЛЖНА УМЕРЕТЬ". Ну да, такие дела. На самом деле это верно все и если бы не подача материала я б не шипел (слово "бяка" в филологической лекции, ну серьезно?).
Просто мне кажется, что "Агнес" шире этих определений. И дело не только в том, что литература уничтожает жизнь, фиксируя её. Дело в том, что Агнес выбирает её как способ самоубийства. Это не жертвоприношение (!), это - её выбор. Предположим, не совсем осознанный, она вообще не про осознанность, эта женщина. Все её поступки движимы странной неведомой силой (античным роком), и вот в этом несомненный талант Штамма, он накладывает на фабулу сентиментального романа (герой встречает героиню, у них развивается роман, героиня беременеет, герой пасует, одумывается - но поздно) вот эту самую роковую предопределенность - и от сентиментальщины не остается ни-че-го. Внешние события никак не касаются содержания. На поверку история выходит о том, как женщина наощупь идет за своей судьбой - к смерти. И использует для этого беднягу-героя, который, в общем, всего-то рядовой графоман, если судить по его текстам. Но Агнес, наша Агнес, запускает цепь роковых случайностей, которые подтаскивают его к ней. И все его промедления, когда мог бы предотвратить, да испугался - это ведь не об ответственности. Просто все персонажи, и даже такой вот не слишком далекий герой нутром чуют, что здесь замешано что-то большое и страшное, чему нельзя переходить дорогу. Просто нельзя и все. И с этим чем-то говорить может только она, не агнец, но сивилла, жрица оракула, спрятанного в центре кристаллических решеток. И как жрица она может многое, вещая волю божества, но не способная её услышать в своем глубоком трансе. Только догадываться. Только предчувствовать. Она использует своего горе-писателя как инструмент, не самый совершенный и даже не заточенный как следует - но уж что предоставили обстоятельства. Он действительно чувствует бремя наложенной на него миссии, он даже берется писать им будущее и заставляет Агнес играть написанные им сцены в жизни. Но не выходит, его талант слишком мелок, чтобы переломить ход событий. В итоге написанное им становится истиной лишь тогда, когда в состоянии экзальтированного припадка (или трансцендетного откровения?) его руками водит та же сила, с которой танцует Агнес. И его жаль. Он ведь из другого теста, она ведь перемалывает его под себя, использует его тело как ей вздумывается. И даже не отводит ему значимой роли. Несмотря на то, что повествование идет от его лица. Да он и сам знает, что не при чем, помните первые два предложения?

Агнес мертва. Ее убила ее же история. Ничего у меня от нее не осталось, кроме этой истории.

Её история. Только её.
Ему ничего не осталось.
Это дебютный роман, вы помните? Напоминает "Другие голоса, другие комнаты" Капоте и почти все - у Дюморье. Призрачность мира, мистический реализм. И отстраненность замерзшего насмерть.
"Агнес" не зря переиздавалась несчетное количество раз, это слишком хорошо для дебютного романа. И при этом очен. правильно. Первичность. Чистота. Откровение.
В идеальном мире все первые романы такие, да?