3 Немашенька и немедведь.

Два раза благодаря "Террору" у меня возникало ощущение праздника. Первый раз - когда эта книга выпала мне в игре. Второй раз - когда я ее дочитала. Если прибавить сюда же многолетнее предвкушение восторга от знакомства с книгой, то получим уникальный опыт чтения, который мне пока сравнить не с чем.

С чем может ассоциироваться белый цвет? С праздником, с зимними забавами, с сиянием чистоты, со стерильностью больницы или, может, с неотвратимым ужасом, который невозможно увидеть, пока не станет слишком поздно, но который можно услышать сквозь бесконечное завывание ветра и треск льда? Еще Моби Дик показал каким пугающей бывает белый цвет - этот вечный спутник мрака той бездны, которой каждый из нас рано или поздно начинает страшиться. А если они чередуются? Если бездонный мрак сменяется бескрайней белизной? Ни знакомых ориентиров, ни понятных примет, ни привычных условностей, за которые так удобно хвататься, если поскользнулся на коварном льду и начал падение. Здравствуй, непонятное пугающее нечто. Новый мир, совсем не дивный, хотя и относительно новый, неизведанный. Мир, из которого достаточно вернуться живым, чтобы стать героем.

Именно так поступают Британия и Адмиралтейство, когда вы возвращаетесь из позорно провалившейся полярной экспедиции, понеся чудовищные потери в людях: если вы остаетесь в живых, вам присваивают титул и воздают почести.

Мир, которому наплевать на титулы и табель о рангах. Который заглядывает в самую глубь души человеческой. Который спросит полной мерой с непрошенных гостей за, то что явились в чужие владения. Который испытает каждого на гибкость мышления и умение приспосабливаться к окружающей среде.

Симмонс покажет нам с десяток избранных, преимущественно офицеров или просто людей образованных, вроде доктора. Позволит сравнить какими они были, готовясь к экспедиции за Полярный круг и какими они стали после двух лет, проведенных на обездвиженных льдами кораблях. С точностью записей с камеры наблюдения он покажет их жесты, действия, перемещения. Можно будет рассмотреть в деталях корабли и консервы. Посчитать количество надеваемых свитеров и сравнить деревянные протезы лоцмана. Разглядеть гвозди на ботинке и скелеты в лодке. Прослушать диалоги между избранными. И, на основе увиденного и услышанного, сделать выводы о том, что происходило в душе каждого из тех, кому не посчастливилось оказаться не в том месте и не в то время. И не приставайте к автору со всякими глупостями на счет внутреннего мира персонажей, их переживаний, сомнений, надежд и страхов. Кто вам сказал, что психологические трансформации, происходящие с людьми важнее перечисления вещей, которые они с собой взяли? Кто? Вот он пусть вам и объясняет о чем думали люди, запертые на на Терроре и Эребусе. Автор занят важным делом. Не видите что-ли? Столько всего нужно успеть - отчитаться обо всем, что было прочитано в ходе подготовки к написанию романа, соединить плохо сочетаемые жанры и отполировать это мифами эскимосов.

Эти люди прибыли в край, не прощающий неверных решений, не игры играть, а разобраться в самих себе и автор, как подлинный демократ, не станет оказывать на них давления и вообще вмешиваться в этот процесс. Это ведь сугубо личное. Так что Симмонс ограничится парой советов. Например:

Пожалуйста, в дальнейшем воздержитесь от употребления метафор или аналогий, неизвестных вам по личному опыту.

Как интересно. Значит, метафоры нельзя. А все остальное можно? Что из того, что описано в романе автор испытал на себе. Он был в тех местах, которые отправились исследовать Террор и Эребус? Он там зимовал? Знаю, что не должен и силы воображения достаточно, просто интересно стало.

Они были первыми. Экспедиция отправилась туда, где еще никто не бывал. Им должно было повезти и они бы вернулись героями. Надо всего немного - компетентное руководство, сплоченная команда, думающая не только о почестях и деньгах, качественные припасы. На них столько всего свалилось, что местное воплощение мистики можно рассматривать как милосердие природы к тем, кто пришел за грань обитаемого мира неподготовленными. Без охотников. Без рационально мыслящего человека во главе. Без навыков передвижения по суше.

Мастер-класс по выживанию во льдах от Дэна Симмонса, в котором были и приятные моменты. За одно только

– Встала из мрака младая с перстами пурпурными Эос,– произнес Бридженс по-гречески.

полбала хочется добавить. И за Дарвина. А если бы еще Ньютона вспомнили!.. Но его здесь особо не к чему прикрутить. И снова остался невыясненным вопрос: "Крякают ли утконосы?" Ну, по крайней мере их упомянули и даже выделили целый пруд. Мифы у эскимосов занятные. Один - просто вылитая сказка про Дюймовочку, только с отрезанием пальцев.

А в остальном... Мне не хватило внутренних переживаний героев. Я хочу читать про людей, а не про сапоги с гвоздями и скелеты в лодке. Зачем было вводить мистику, если природы и "внутренних демонов" экипажа хватало с лихвой? Должны быть только природа и люди. И виной трагедии, скорее всего стал человеческий фактор. Выживали же другие в тех же суровых условиях. Пожалуй - это главный камень преткновения. Для меня мистика в истории реально существовавших людей абсолютно неуместна. Понимаю, что это мои личные стереотипы, сформированные советской литературой. Оттуда же твердое убеждение, что полярники - мужественны, благородны, сплоченны и т.д. А у Симмонса незнамо что - все негативные стороны человеческой натуры, которые можно встретить в современном обществе. Зачем было переносить это на экипажи Террора и Эребуса? Туда брали всех подряд? Хотя может и брали. Купили же они консервы за полцены от обычной да еще и поставленные в неправдоподобно короткий срок. Честно, мне было некомфортно от такого отношения к реальным людям. К памяти погибших моряков и офицеров. Не уверена, что были документальные подтверждения именно такой реконструкции характеров и взаимоотношений, отношения к делу. Когда я, к концу книги, махнула рукой на реальную основу событий и воспринимала все как выдуманную историю, возмущение улеглось, но для налаживания отношений с книгой и автором было уже слишком поздно.

К тому же, стиль у автора как в энциклопедии. Уж не знаю Симмонс ли Википедию цитировал или наоборот, но с ходу не отличить. Не оправданный повтор событий. Мне не история двух экипажей будет вспоминаться, а лодка с двумя скелетами и ложками. Я и с первого раза поняла, чьи они и как дойдут до такого состояния. Зачем было многократно возвращаться? Зачем автор кружит возле деталей сюжета как падальщик вокруг умирающего раненного зверя? Сужая круги и дожидаясь смерти, чтобы наброситься и разорвать на куски. Зачем эти перечисления? Зачем акцент на действии, более подходящий для кино, чем для литературы? Да это я про бесконечную главу с беготней Блэнки. А я думала что более бессмысленного рассказа, чем скитания полковника в отсеках корабля из Гипериона Симмонс придумать не может. Оказывается, для него нет ничего невозможного. Он даже может написать безразмерный роман, который захватит меня отчасти лишь в последних главах. Этого слишком мало, чтобы по доброму отнестись к произведению. Град фактов уничтожал робкие ростки интереса и не вставали перед моим мысленным взором картины бескрайних льдов, не слышался треск, не мерзли пальцы. Книга так и не открылась для меня с той стороны, с которой открылась тем кто ее щедро награждал.

Как уже не раз говорила, есть гении и есть популярные авторы. Читаю и тех, и других. Только оставляю за собой право сортировать по своему. И Симмонс, на мой взгляд, именно популярный автор. Тот, кто знает как увлечь публику, как быстро состряпать роман в любом жанре. Который пишет не потому, что не может молчать о наболевшем, а потому что технически подкован в литературе. Кто пишет, чтобы доказать свою свою состоятельность в любом жанре и расширить аудиторию. Я не считаю, что быть популярным автором плохо. Мне просто не нравится, когда одно подменяют другим.