5 Мрачная любовь в мрачные времена

Я уже писала про первое знакомство с соавторами Буало и Нарсежаком и про то, что, на первый взгляд, лучше всего их творчеству подходит слово «нуар»: напряжённый сюжет, нетривиальная роль персонажа, от лица которого ведётся повествование, страсть и цинизм, женщины и пороки на любой вкус. Как и тогда, сейчас я снова, почти поверив в нуар, окончательное решение принимаю в пользу «психологического триллера» — это он, самый натуральный, без гмо. Где ещё можно встретить столь жёсткую психологическую войну между героями и столько загадочных пугающих смертей?

Строго говоря, открыто боролись две женщины, две сводные сестры — Элен и Аньес. И боролись они не за главного героя, а из принципа быть друг против друга; в семьях такое случается, знаете ли, и не всегда родственные чувства способны преодолеть всё. Это любовь, замешанная на раздражении. Отчасти сёстры конкурировали друг с другом, отчасти ревновали друг друга ко всему на свете, отчасти хотели забрать у другой то, чего она жаждала больше всего на свете. Сложно объяснить в двух словах взаимоотношения двух людей, запертых в одной жизни. В какой-то момент к двум «волчицам» присоединяется третья — Жулия, играющая роль заботливой и милой сестры для лже-Бернара — совершенно постороннего человека, которого она видит впервые и до смерти боится: ей тоже есть за что бороться и она намерена сыграть свою роль до конца. Бесславного ужасного конца. Впрочем, о чём это я? Ах да, о противостоянии близких.

В этом романе интересно не только открытое противостояние сестёр, но и скрытое, подавляемое главным героем, внутреннее противостояние двух друзей — Бернара и Жерве; интересно не только то, что две сестры связаны друг с другом обстоятельствами по рукам и ногам, но и то, что таким же, хотя и более возвышенным образом — благодаря ореолу бескорыстной (я понимаю, что это спорно, но всё же) дружбы — связаны между собой Бернар и Жерве. Даже забавно, что Бернар, хотя и умер, но всё так же продолжает влиять на жизнь Жерве: если раньше Жерве «курил табак Бернара, носил кальсоны Бернара, был пленником Бернара», то после его смерти ко всему этому добавилось и то, что с того момента Жерве носил личность Бернара и жил жизнью Бернара. Что-то такое прослеживается и у сестёр, вообще между отношениями обеих «пар» при всех различиях прослеживается много общего, а контраст между судьбами «пар» лишь подчёркивает тонкость такого психологического хода.

О психологической тонкости, которую я приписываю этому роману, стоит поговорить отдельно. С одной стороны, в этом плане роман не похож на тот, который я читала ранее — «Та, которой не стало» : там повествование сосредоточено на внутреннем мире героя, его переживаниях, и читатель погружается в безумие вместе с Фернаном, что достигается за счёт тонких переходов из одного состояния в другое — герой ничего не замечает, зато читателю предоставляется возможность догадываться и сопротивляться; в «Волчицах» же герой зацикливается на себе, своём внутреннем мире и переживаниях, а вот повествование сосредоточено именно на борьбе — очевидной борьбе Элен и Аньес и внутренней борьбе Жерве с Бернаром. И это логично — зачем использовать один и тот же ход? С другой стороны, узнав персонажей поближе, читатель захочет прочувствовать и внутреннюю борьбу Элен и Аньес — и тут его снова коснётся лёгкий флёр безумия. «Та, которой не стало» — второй роман Буало&Нарсежак, «Волчицы» — пятый роман Буало&Нарсежак. Как ни крути, хотя «Волчицы» и показывают прогресс в творческом развитии, оба романа написаны теми же самыми авторами.

А ещё из общего хочется отметить преступную природу женщин, которая легла в основу обоих романов. Будет интересно проследить эту тенденцию, но пока что я не готова подозревать авторов в шовинизме, ни в коем разе. Да, пусть у них главными преступниками и там, и там выступают женщины, всё-таки я думаю, что это потому, что двум авторам-мужчинам было сложно правдоподобно написать реалистичный женский персонаж, который бы не алкал всех благ и не готов был бы ради них пойти на всё. Зато реалистичных главных героев мужского пола — сложных, противоречивых, плохих и хороших одновременно, да к тому же вечно проигрывающих женщинам, — можно бесконечно нахваливать. Будь я убеждённой сторонницей фрейдистских теорий, тут было бы где развернуться для психоанализа. Но я выдвину лишь одну гипотезу психологического толка: может ли так быть, что в основу конфликта Бернара и Жерве авторы положили конфликт между собой? Что-то вроде проекции? Ведь за пять лет совместной работы между соавторами могло многое накопиться, так почему бы им не использовать это для новой книги? Это ведь очень тонкий момент: чтобы в подробностях представить преступление, нужно мыслить как преступник. Чтобы написать подобный роман, нужно однажды подумать: «а что, если мой ближайший друг умрёт?»
……..
Книга мне понравилась. Настолько, что возникло непреодолимое желание найти и прочитать всё-всё, написанное Буало и Нарсежаком. Ну или хотя бы всё, переведённое на русский язык. Впрочем, пока до этого не дошли руки, есть занятие поинтереснее: а что, если составить список преступлений, которые я могла бы совершить?