4 Пансион для душевнобольных

Когда жара полуденным зноем выстилает улицы и очертания города тают в душном мареве, когда каждый вынужденный вздох обжигает легкие, самым лучшим лекарством от тоски по прохладе станет «Грозовой перевал». С первой страницей исчезнет все: суета автомобильных пробок, шум и бесконечный бег по кругу. От этих привычных мотивов ничего не останется, стоит лишь закрыть глаза и мгновение спустя вдохнуть бодрящий горный воздух, увидеть раскинувшиеся перед взором вересковые пустоши, где ветер пробегает рябью по травяным волнам, а в небе, непривычно синем, со стайкой легких облачков, растворяются трелью жаворонки. Стоит лишь привычно затеряться в первых строчках романа.

Когда я думаю о «Грозовом перевале», меня одолевают противоречивые чувства. Сама его сущность есть литературный контраст, где на фоне чудесных английских просторов разворачивается настоящая драма в жизни таких неоднозначных героев. Спросите меня, кто мой любимый персонаж, и ответа не получите. Ровным счетом никого не смогу я назвать своим любимцем. Я даже степень симпатии определить не сумею. Стала ли книга от этого хуже? Отнюдь нет.
Здесь эгоисты правят бал. И мало бы просто алчные собственники, так нет же, у каждого такая диковинка припрятана, что поневоле задумаешься: «Грозовой перевал», кхм… не о пансионе ли для душевнобольных идет речь?
Взять, к примеру, Кэтрин Эрншо. Живописная натура. Сейчас она готова делить без остатка свободу и любовь с мальчишкой без роду и племени, но помани ее красотой, платьем с фижмами, достатком… Прикроется самоотречением, самопожертвованием, не для себя все, для любимого, и будет такова! Сердце разобьет, душу вытрясет, но посмей ты предать ее «чувства», посмей выкрикнуть правду в лицо и после смерти не обретешь покой.
Впору пожалеть нам несчастного возлюбленного роковой красавицы, но что поделать с тем, что Хитклиф – дьявол во плоти? Волевой? Умный? За растоптанные чувства он отомстит сполна. Страдать будут все: и незадачливый избранник, и господа-притеснители, и дети их, и служанка. Целей он достигает бесхитростно-традиционно: показной изменой и тумаками. Тут хочется воскликнуть: «Ах, как должно быть досталось Кэтрин!» Никак, ибо неприкосновенна, ибо любима. Вот такой любовный абсурд.
Оставим безумцев в стороне. Мистера Линтона-то можно пожалеть? Попробуй! Мне его кислый взгляд и запреты во благо дочери, имеющие силу лишь на словах, набили оскомину. Серый, безликий, вечно мечтающий отправиться к возлюбленной в долину облаков (хотя куда скорее в ад) он откровенно скучен.
Задумаемся о детях. Они же не повинны в грехах родителей… Как бы не так! Спросите у Хитклифа, и он скоро докажет вам обратное. Однако оставим уже Хитклифа в покое, но жаль ли вам Кэти, Линтона, Гэртона? Ведь они выросли столь же эгоистичными, сколь были их родители. И ни беспечное детство принцессы Кэти и болезненного Линтона, ни рабское положение Гэртона не возвысили их. Кэти, бесконечно влюбленную в придуманный образ и жестоко отвергающую искренние чувства безграмотного двоюродного брата, мне не раз хотелось крепко прихватить чем-нибудь по голове. Да ладно, сейчас в грязь втопчем, а потом поцелуями пощаду выпросим, что не так-то? Хорош и Гэртон, простивший Кэти тогда, когда она буквально начала выстилаться перед ним. А, впрочем, они стоят друг друга.
Каждый герой чем-либо удивил меня. И даже Нелли подчас поражала в неприятном смысле слова. Её недальновидность, бесхитростность не раз играли с ней злую шутку. Видит бог, не знаю я кому отдать свое сердце! Не выжившему же из ума Джозефу! Не Изабелле же, способной в порыве чувств согласиться на смерть любимого питомца!
Только опять же я не сетую, не ругаюсь. Нравятся мне литературные мерзавцы, нравятся мне подлецы. В их темных душонках подчас можно обнаружить нечто бесподобно интересное. Замешайте их выпады, их желание мести на крутом кипятке вечных бурь, гроз и ливней, то и дело бушующих над Грозовым перевалом, и получите бесподобный десерт.

Его получила и я, хоть и читала вторично, хоть и знала все тропинки сюжета наперед. Истинное величие классики заключается в том, что она пленительно хороша всегда. Неважно сколько раз ты встретишься с ней. Неважно, что будет царить на вашей встрече – восхищение, гнев или презрение. Она прекрасна, как прекрасны герои, которых я в очередной раз оставляю за пределами реальности, где дуют ветры, в горах лежит снег и любовь столь же сурова. Она не терпит ошибок, не прощает обид, не всегда ответна. Она подчас совсем не похожа на себя и все равно сильна.
Я уверена, что сюда еще вернусь.