5

Орнитолог болезненно качал головой и старался отвести разговор от темы о смертях. Особнячок на Сивцевом Вражке защищался от мира, хотел жить прежней, тихой жизнью.

Как-то так сложилось, что я не читала практически ничего о 10-ых и 20-ых гг. начала века. Был, правда, Булгаков с разрухой профессора Преображенского, но Булгаков постоянен в своем юморе, а юмор скрашивает страх и ужас. А теперь представьте: тоже очистка, только вместо шариковских котов - политзаключенные Завалишина, тоже профессор, только не медицины, а орнитологии, тоже дефицитная Москва в кожаных куртках, только вот серьезно все, без шуток. Годами налаженный быт человеческий рушится, бывший солдат-дезертир становится комендантом, философ кривляется актером перед теми, кто еще вчера не смел и не мог бы поддержать с ним разговора, а тот самый профессор-орнитолог сбывает в книжную лавчонку свои научные труды, бывшие в единственном экземпляре. Только дом на Сивцевом Вражке стоит по-прежнему, хоть подселили к профессору и его внучке Танюше новых жильцов. По-прежнему стремятся проводить там свободное от трудов время друзья и знакомые небольшой московской семьи, на всем протяжении романа особнячок остается как бы обетованной землей, хоть не минуют и его разрушительные перемены. Осоргину удалось рассказать и о первых "подвигах" людей с Лубянки, и передать всю атмосферу неустойчивости, тягостности быта того страшного времени. Падет жертвой режима мой любимец Астафьев, другой из молодых же героев вернется с войны без рук и ног, за что будет зваться Обрубком. Вместе с тем автор не лишает своих действующих лиц надежды: в финале на Сивцевом Вражке говорят о будущем, говорят не обреченно, а с готовностью, с хотением выжить и жить, говорят о прилете ласточек, как о символе грядущей весны. Эту добрую книгу о злом времени я проглотила в 1,5 дня, как долю пайкового хлеба.

В моем издании кроме данного романа еще повесть и рассказы Осоргина. В прочитанные том отношу по двум причинам: во-первых, роман был задан по списку лит-ры и на остальное сейчас просто нет времени, а во-вторых, мне не терпелось посоветовать "Сивцев Вражек" другим. Очень обидно, что произведения высланного в 22-ом писателя почти никому не известны на Родине.