4

Наверно, я черствый сухарь и циничный скептик. Книга мне понравилась, нашла эмоциональный отклик, но герои, точнее образ героини остался мной совершенно не понятым, показался совсем неправдоподобным.
Герой. Как всегда у Достоевского, герой немножко псих. Человеку 40 лет, а он совершенно не умеет общаться с людьми, хотя в "бизнесе" это ему не мешает. До чего же он любит играть в "партизан и разведчиков". Сам тайком выведал информацию о девушке - это еще ничего, а для того времени и обстоятельств даже вполне нормально. Но скрыть намеренно всё о себе, ожидая, что 16-летняя девочка должна всё сама о нем без слов понять... Как такая бредовая мысль могла вообще у человека с приличным жизненным опытом появиться? Он вообразил себя благодетелем для нее (некрасиво, но очень жизненно), ожидал в ответ благоговейной благодарности и кроткого поведения, но не получил. Он любил ее всё больше и больше, и, наконец, после долгой пытки холодным молчанием и внешне равнодушной сдержанностью, обрушил на бедную девушку поток своей страсти, чувств, эмоций, поклонения. Плохой он человек? Нет, хороший, способный на бескорыстные поступки, заботу, прощение, он не принимает скоропалительных решений, а готов выяснять все обстоятельства, чтобы решение его было справедливым и верным. Но до чего же он непростительно глуп в личных отношениях. Жизнь наказала его за эту глупость, справедливо наказала. А мне всё же жаль его.
Героиня - кроткая? Ни капельки кротости в ней я не увидела. Она казалась такой поначалу герою. Но кроткая безропотно слушалась бы теток, а не пыталась устроить жизнь свою по-своему, кроткая не топала бы на мужа ногами, не уходила бы из дому одна, коль уж муж ей это запретил еще до свадьбы и она на такие условия согласилась. Кроткая не наводит заряженный пистолет на спящего мужа. Кроткого в ней ничего нет. Другое дело, что она девушка скромная, искренняя, честная. Если бы она наложила на себя руки, когда муж ее молчал, не откликался на ее нежные порывы (которые вряд ли были искренними, но она пыталась быть хорошей женой по мере своих сил), я бы поняла. Под таким эмоционально холодным гнетом почувствуешь невольно безысходность. Я бы поняла, если бы она тогда из окошка вышла. Но она это выдержала и к этому приспособилась, и даже решила, похоже, что всё вполне неплохо. Но тут вдруг любовь и страсть как гром среди ясного неба. И от кого? От мужа, который презираем (а собственно, за что?). Есть чего испугаться, да уж, и нелегко решить, как же вести себя дальше, но не могу я понять, что в этих обстоятельствах такого убийственного. А убить себя со святым образом в руках в этой ситуации - это мне вообще недоступно. Достоевский в "Дневнике писателя" назвал подобное самоубийство кротким, но я в самоубийстве, которое Достоевский показал в "Кроткой", кротости почему-то не вижу. Что настолько невозможное случилось с героиней - я не поняла, черствый я сухарь.