2.5

С творчеством Стефана Цвейга я знакома только по его рассказам. Мой интерес же к мемуарам писателя пробудила отсылка в книге моего любимого Ремарка «Тени в раю»:

Если бы в тот вечер в Бразилии, когда Стефан Цвейг и его жена покончили жизнь самоубийством, они могли бы излить кому-нибудь душу хотя бы по телефону, несчастья, возможно, не произошло бы. Но Цвейг оказался на чужбине среди чужих людей.

Эти простые слова заставляют задуматься. Что могло побудить человека, добившегося известности и признания, расстаться с жизнью? Неужели только одиночество в изгнании? Возможно, я не права, и слово «только» неуместно. И одиночество на чужбине действительно тяжким грузом давит на эмигранта поневоле, каким Цвейг стал вынужденно из-за проводимой гитлеровской Германией политики.

С этим желанием разобраться и получше узнать писателя я взялась за его труд. Сразу подчёркивая личную отстранённость, автор назвал свою последнюю книгу «Воспоминаниями европейца». И они таковыми являются.

Описываемые хронологически события, сменяющиеся эпохи автор подаёт не как часть личного опыта, а как элемент общей мозаики. Общей, куда встроено сознание других граждан его родной Австрии, но и не только. По мнению Цвейга, Европа до разрушительных действий Гитлера могла объединиться и стать такой, какой мы видим её сейчас. Это одно из чаяний автора, которому не было суждено сбыться при его жизни.

В мемуарах я встретила много любопытных деталей. Автор описывает поездку в Советский Союз, в Москву. Какое невероятное впечатление на него произвела энергетика Союза, когда все хотели всё изменить, перестроить, улучшить, создать, поменять. Когда рядом с современными небоскрёбами ютятся старые деревянные дома. Вначале очарованный такими изменениями, он одним московским вечером обнаруживает в кармане своего пальто записку. Автор остался анонимен, а содержание повергло наивного, по моим меркам, европейца в недоумение. Дескать, к нему всегда приставлен переводчик, за ним всегда следят, и докладывают куда надо о его словах и действиях. Автор просил никому не верить, просил понять, что всё не совсем так, как Цвейгу преподносят, просил сжечь записку по прочтению и никому о ней не говорить.

К сожалению, личных деталей в книге мало. Автор описывает больше новости, социальные течения, происшествия, чем своё, личное. Для меня это стало разочарованием. Я ожидала увидеть дневник, воспоминания, переживания. А тут я под конец книги уже узнаю, что у писателя есть жена, да ещё вторая. Я понимаю, что автор был интровертом, не любил публичность, речи, показуху. Но для последующих поколений мемуары это кладезь любопытных деталей, разговоров, духа времени. А во «Вчерашнем мире» я скорее нашла исторический очерк, чем личные записи.

Описывая школу, учёбу, юность, молодость, Цвейг говорит «мы», «моё поколение». И я понимаю, что так и было — раньше общество было более чётко разделено, а в рамках этих разделений более гомогенно, чем в наше время. Но меня же интересуют стремления человека, страхи, страсть, в конце концов! У меня иногда возникало ощущение, что я читаю историческую справку. При том не слишком увлекательную — то, что мне сообщал автор, мне уже было известно из университетского курса истории.

Если закрыть глаза на эту специфику воспоминаний, они стоят прочтения. И я допускаю мысль, что будь я знакома с главными работами автора («Мария-Антуанетта», «Нетерпение сердца» и другими), то книга заинтересовала бы меня больше.

Полный отзыв на моём сайте.