3

В начале я думала, что главный герой принадлежит поколению Пи, потом сверила цифры и поняла, что он ровесник моих родителей, представитель потерянного поколения рожденных в 60-х. К началу лихих 90-х они уже были сформировавшимися людьми, плохо приняли перемены и так и не смогли до конца приспособиться. Всё тоскуют по светлому советскому прошлому, когда было все ясно и понятно, не нужно было крутиться, продавать, уходить из науки и становиться манагером. Если смотреть с точки зрения разницы поколений, становится понятен конфликт интересов ГГ с дочерью Настей. Она из того поколения, которое было маленьким в девяностые и не успело застать социалистический рай. Для нее естественно крутиться, зарабатывать деньги, приспосабливаться к новым условиям, конкурировать. У героя на лицо кризис среднего возраста, время подведения итогов и глубочайшая депрессия. Жена серьезно больна, герой созависим с ней, выхода не видно. А кругом одни животные. На работе быдло, на дорогах тупые бараны, рискующие своей и чужими жизнями. Некоторые животные лучше людей. По мне так тему животных можно было сильнее раскрутить. Только два-три эпизода с прекрасными животными. Состояние депрессии очень хорошо передано автором.
Что касается политкорректности, нецензурная брань встречается один раз в начале и в конце, видимо, для интриги. А вот отношение к немцам не толерантно и веет ксенофобией. У автора почти все герои ненавидят и презирают современных немцев. Дочь нанесла удар поддых, живет с этническим немцем.

Ну ведь, ведь если разобраться... всё это глупо, Леонид, не так ли... если подумать... ведь это же другие люди. Совсем другие. Не те, что уводили.. Почему же мы...
- Нет, те! ... Потому... потому что если... если кто-то сделал раз, и два, и три, и тридцать три, то все... однажды он снова повторит.. Вернется на круги своя, как алкоголик... Это не лечится... Это в крови... Как у животных...

Не согласна я. Какая-то вывернутая теория внешнего врага. "Нам она, как та соседка, что химичит самогон. Дрянь, скволыга, но дружить необходимо" (с). Я не припомню, чтобы представители поколения моих родителей так не любили и боялись современных немцев.
Финал несколько разочаровал своей нелогичностью и скомканностью. В конце герой сам по себе как по щелчку выходит из депрессии, примиряется с тем, что так душило: неудачной дочерью, немцами, становится терпимым и доброжелательным. Внешнее событие, повлекшее данное освобождение, не очень значительно, на катарсис не тянет.
Что мне согрело душу, так это описание суровой красоты Западной Сибири дорожной и туристической. Автор хорошо передал ощущение полета на трассе и близости смерти. В описаниях дороги излишняя поэтичность не режет глаз, в других же местах заставляет спотыкаться и терять нить.

Странная склонность к фигурной, образной речи ... часто мешала понимать его совсем простые мысли

И день за днем, и день за днем плотнее делается, толще белая безвоздушная среда, которая затапливает мозг, как образцово единообразный, густой и плотный слой жира над красным мясом в банке тушенки. Кажется, умер. Спекся, как эта обреченная на вековой анабиоз говядина. Волокна, некогда сжимавшиеся, разжимавшиеся, горы сдвигавшие, моря. Оборваны, порублены, уложены, залиты, запакованы. Круглая банка в идеальной среде без трения может теперь катиться бесконечно, сколь угодно долго.

Хотя, если перечитать...

Снег. Он валил все выходные. И не хотел остановиться в понедельник. Артподготовка наступающего декабря меняла только применяемый калибр. Если вечером в пятницу, когда ещё было в районе нуля, на лобовое стекло шмякались, как мокрый поцелуй, снежинки размером с шапку одуванчика, то утром студеного начала недели уже мелкозернистая плотная дробь, как злая и сухая перхоть, царапал стекло.

Нет, все равно слишком вычурно(
Для кого эта книга? Для мужчин, находящихся в разгаре кризиса среднего возраста, для сибиряков, для торговых представителей, для немцефобов, для тех, кто тоскует по доперестроечной России.