5

Ого! Вот это было ВНЕЗАПНО. Сначала – довольно сумбурная бытовая повесть, эдакая зарисовка, эскиз советского быта со свойственной пьесам автора общей безыдейностью… Только мелькающие то и дело там и тут такие обыденные в тексте и такие страшные в жизни упоминания о том, что рассказчица начинает слепнуть – будоражили и пробирали. А потом концовка – просто как обухом по голове. Такая себе развязочка, в стиле Агаты Кристи. Сродни коллективным преступлениям в «Восточном Экспрессе», когда преступники все и все подбрасывают по улике, или преступнику-организатору, который умирает не последним на острове, а кончает с собой с помощью дверной ручки и пистолета… Куда там! Тут героиня переплюнула даже это, кажется.

СПОЙЛЕРЫ.
А вела эта пьянка к тому, чтобы ТАК разыграть перед надравшейся в хлам компанией жестоких и пустых людей и такого же уже бывшего мужа насилие над маленьким сыном, ЧТОБЫ они с гневом его реквизировали. Потому что умирает героиня. И не хочет своего сына оставлять детским домам и редким встречам с беспутным папашей и его новой Мариной. Пришлось попрощаться с чадом кровавой оплеухой – с перспективой умирать потом тихо, уходя в кошмар слепоты в пустой квартире и бездне одиночества. Но знать зато, что ребенка вырастят, воспитают и куда-нибудь, да пристроят. Вот вам и женщина-мать.
Вот вам и «очередное ни о чем Людмилы Петрушевской», которого я ожидала от этой вещи.