3.5

Начался в мае "Черной обезьяной" - представление составить. Составила - не нравится. Все, что "здесь и сейчас" - из рук вон. Но детство, ощущения, воспоминания, нежно-ироничная оценка тогдашних своих действий и чувств. Не нравится, хотя мой - подумала, - Представление имею, читать больше не буду. Но случилось спросить у дочери, слыхала ли она о таком писателе. "Обитель" - отвечает. - Ну да, есть у него такая книга и что, ты об этом слышала? - Читала. - Постой, ты читала "Обитель"? Это о чеченской войне? - Нет, о Соловках. Мальчик один советовал. - И как? - Мне было тяжело. Ждешь, что будет лучше, а вместо этого хуже, хуже и хуже.

И я взяла "Обитель", пару следующих недель прожив в состоянии совершенной оглушенности, одновременно в своей жизни и в реальности книги. Это был тот же писатель, что с "Черной" обезьяной" и совсем не тот. Великая книга, но о ней много уже говорила и не раз вернусь. Сейчас о другом. После "Обители" невозможно было взять и перестать читать Прилепина, потому подряд: "Восьмерка", "Санькя" - и ничего, даже отдаленно похожего на мощь и силу воздействия соловецкого романа. Взялась по инерции за "Патологии", прочла едва четверть и отложила.

Год завершается, долги отдавать нужно. Вернулась, дочитала. Нет, не люблю о войне. Была бы мужчиной, может иначе восприняла происходящее в книге. Женщине оно в самой своей сути противно и пониматься это состояние иначе, чем определение, вынесенное в заглавие, не может. Много здоровых крепких молодых мужчин, принудительно отправленных в чужую землю, защищать то, что никогда не было и не будет их интересами, никак не вписывается в систему ценностей, противоречит самой сути человека.

Не люблю чеченцев, старики в Алма-Ате, откуда я родом, рассказывали, что когда их привезли в конце войны, в городе стало страшно жить, неописуемо жестокие преступления во множестве совершались и роща Баума, бывшая любимым местом отдыха горожан, стала опасной, как Черный лес Толкиена. А еще, чеченский мальчик Абуля годом старше, которому не захотела уступить накатанную ледовую дорожку возле школы, кинул мне в живот портфель и первое в жизни ощущение от удара под дых, когда кажется, что умрешь вот сейчас от того, что разучилась дышать - связано именно с чеченцем (чеченами их называют у нас).

Только отсутствие нежности к какому-то народу не означает готовности оправдать войну, в очередной раз ведущуюся твоим государством против него на его территории. Потому что пушечным мясом в этой войне должны стать наши мальчики. Пока генералы и прапорщики будут пилить и крышевать - каждый на доступном ему уровне. Я ведь помню, как все начиналось тогда в 93-м. Маленькая, победоносная и на окраине, призванная отвлечь внимание от экономических проблем, укрепить дух народного единства, под шумок пограбить собственное население.

А вылилось в то, что имеем: кучка разожравшихся на чужом горе тварей, материнские слезы, ушибленных войной молодых мужчин с исковерканной психикой. И бюджетный баблос, щедро отсыпаемый на восстановление Ичкерии с возможностью погреть ручонки для тех, кто на правильные оценки учился. Книга слабая. Правдивая и честная, но напрочь лишена художественных достоинств. Бессмысленность бойни и так ясна и никто не заслуживал быть отправленным туда, но герои - ни один из них, включая рассказчика, не вызывают симпатии.

Читать войну противно и скучно, как пить с противным и скучным собутыльником, которому довелось пережить больной и горький опыт, но само по себе это не делает его приятным и интересным. Читать мир и любовь героя к его девочке было бы ничего, но уж слишком сюсюкает. Не знаю, какую задачу делегировал писатель обилию уменьшительно-ласкательных суффиксов, может противопоставить суровую мужскую нежность любви суровой же и мужской доблести войны, но вышло в русле тех же патологий. Единственное, что хорошо - воспоминания об отце. Правда хорошо, без скидок и натяжек.

Но Солнце Прилепина в созвездии Рака, а это знак, известный отменной памятью и нежностью к отчему дому, которую несет сквозь десятилетия, умея не расплескать. В остальном - написал и написал, бывает и хуже. И потом, надо ж было ему руку для "Обители" набивать. Если кто захочет про Чечню и про войну - "Ночевала тучка золотая" Приставкина и фильм "Время танцора". Непосредственно боевые действия не показаны, но это не делает их хуже. Настоящему искусству нет нужды подробно описывать суть патологии, чтобы зритель понял ее уродливость.