5

"Может, для того чтобы убить сидящий в крови апокалипсический страх перед неопасной для человека гибелью планеты, человек нелепо стремится к смерти искусственной. Психологами установлено, что многие из самоубийц панически боялись будущей неотвратимой смерти и потому убивали себя, чтобы убить страх."

Жутко страшная вещь это "Искупление". И Война-то ведь уже отгремела, закончилась, на дворе стоит 1946 год. А все ничуть не менее страшно. И это не просто отзвуки и отголоски, эта война продолжается дальше. Теперь уже за то, чтобы накормить семью, пережить тюрьму за унесенные из столовой продукты, за свою любовь, за то, чтобы похоронить семью по-людски, убитую, забитую кирпичами, зарытую во дворе, убитую своим же соседом во время оккупации, война за то, чтобы окончательно не сойти с ума. И геройское время, и бездушное время - отстрой-ка страну после войны, выживай-ка в этом затишье, там на войне было понятнее - боролись за мир, победу, за будущую жизнь на родной земле. А теперь? Вот она, земля оголенная, порушенная, вот они души, загубленные, злые, опустошенные, отчаявшиеся, запутавшиеся, тянущиеся к любви, но разучившиеся любить мирно и в мире. И врага как такового тут близко не видно. А нужен же был еще враг, вот и искали среди своих, с кем бороться. Дочка, например, боролась с матерью, доносы на нее строчила, мол продукты ей приносит, кормит ее, а еще - двоих в дом привела, чтобы жить могли. Заберите-ка такую мать. Я отца люблю, который геройски пал на войне. Где ж ей понять максималистке в 16 лет, кто ж ей объяснит, заблудившейся впотьмах жизни, кто ей друг, а кто враг. Сдавали друг друга, строчили доносы. И копали, раскапывали тысячи костей, павших от рук своих же соседей.

А тут еще любовь, ждала же наша героиня, время пришло, томление у нее. А тут он лейтенант, из госпиталя вернулся, к разоренному стервятниками гнезду, где уже никого... пустота, смерть, унижение, боль.... Наложить бы руки... Но любовь тогда спасла. Значит будет жизнь дальше... Да только никакого оптимизма, есть некое примирение, частичное, ну вот с матерью хотя бы, с Ольгой и Васей, с... А боль и отчаяние - все еще впереди... Когда уж они будут позади?! Говорят, не все слезы выплаканы, не вся кровь вытекла, вот когда будет вся, тогда и искупление, искупление для тех, кто прав. А кто прав? Тишина. Бог его знает.

"Начинался наивный, простенький человечий рассвет, кончалась мучительно мудрая, распинающая душу Божья ночь."
Страшный роман, небольшой и страшный. Когда уже будет достаточно боли и страданий человеку? Когда уйдет жестокосердие? Когда перестанет делать из людей чудовищ война? Когда можно будет забыть о двойственной природе человека, о его ужасной стороне, о дьявольской сущности, которая сжирает этот мир?