4

Чайна Мьёвиль для меня всегда остаётся в первую очередь гениальным конструктором миров. В книге «Город и город» писатель пробует себя в детективном жанре, представляя читателю «полицейские протоколы в стиле нуар», однако и здесь не обошлось без причудливых фантастических декораций, порой выступающих на первый план и вызывающих у читателя жгучий интерес.
Большое количество книг представляют собой сочетание нескольких жанров. У Мьёвиля в «Городе и городе» прекрасно получилось совместить детектив и фантастику - легко и оригинально. Писатель признавался, что

Основную идею обустройства городов я обдумывал несколько лет. Я как бы мысленно прослушивал различные истории, чтобы понять, что подошло бы сюда лучше всего, что демонстрировало бы это, но не тяжеловесно, не за счёт повествования. Такова была идея.

Могу сказать, что задуманное удалось в полной мере. Не отвлекаясь от динамично развивающегося полицейского расследования, не ныряя с головой в лирические отступления, автор как будто походя, но подробнейшим образом рисует картину жизни удивительных городов Бещеля и Уль-Комы. Двух городов, занимающих практически одно и то же физическое пространство, но находящихся в разных юридических сферах.

Чайну Мьёвиля всегда интересовали города. И, видимо, чем страннее, тем лучше. Города присутствуют в каждой книге писателя, и не просто в качестве второстепенных декораций. Именно его необычные города по-настоящему запоминаются, западают в душу. И, в частности, через города можно проследить эволюцию интересов и чувства прекрасного Мьёвиля. Так, Бещель и Уль-Кома появились на свет много позже Нью-Кробюзона и альтернативного Лондона, и здесь урбанистическое чувство Мьёвиля становится более сдержанным, несколько меланхоличным по сравнению, как выразился в интервью сам писатель, со «смутно постдекадентским причудливым барокко его ранних образов». Но сама эстетика, присущий городам автора особый дух продолжает чувствоваться, продолжает восхищать и приковывать внимание.

Представьте себе города, очень необычно сдублированные: находящиеся в одном и том же месте, но по закону являющиеся разными государствами, требующими от своих граждан отсутствия всякого взаимодействия между собой. Да, и смотреть тоже нельзя, хотя существуют даже дома, где один этаж или комната находится в Бещеле, а этаж или комната по соседству принадлежит Уль-Коме. Штрихованные районы, «стаккато сплошного-альтернативного» и строжайшее обучение туристов перед въездом в Города. А уж сами жители впитывают с молоком матери и никогда не нарушают свой неписаный кодекс, основательнейший экзистенциальный протокол жизни этих особенных городов, не-видя и не-слыша, не-обоняя, сохраняя абсолютную верность конкретным городским правилам - ведь любая информация Уль-Комы в Бещеле чужеродна, и наоборот. Есть граница, Связующий Зал, и только через неё можно перемещаться между городами. А нарушителей, сделавших лишний шаг или посмотревших на не-существующее в его городе, заберет загадочная Брешь. Вот и кишат улицы пешеходами, автомобилями, зданиями Шрёдингера.

Когда улькоманин натыкается на бещельца, причём каждый из них находится в своём собственном городе; когда уль-комская собака подбегает и обнюхивает бещельского прохожего; когда окно, разбитое в Уль-Коме, оставляет стёкла на пути бещельских пешеходов, — во всех подобных случаях бещельцы или, в противоположных обстоятельствах, улькомане изо всех сил избегают иностранных затруднений, не признавая их. Касаются их, если вынуждены, хотя это не лучший выход. Такое вежливое стоическое не-видение является формой обращения с протубцами — так по-бещельски называют протуберанцы из другого города. Есть и иллитанский термин, но я его не знаю. Исключение составляет только мусор, когда достаточно состарится. Лежащий на штрихованном тротуаре или занесённый ветром из другой зоны, где был выброшен, сначала он выступает как протубец, но когда выцветет, когда иллитанские или бещельские его признаки сделаются невидимы, покрытые грязью и отбелённые солнцем, когда он смешается с другим мусором, в том числе из другого города, то станет просто мусором, переносимым через границы, как туман, дождь и дым.

Такое мироустройство будоражит воображение и вызывает желание в нём как можно подробнее разобраться, жадно вылавливая подробности на каждой странице.

Единственный недостаток этой книги, который я могу отметить, это довольно-таки слабые характеры героев. Нельзя сказать, что все персонажи абсолютно безлики, но их особенности, характеры едва намечены. Полицейские они и есть полицейские – самостоятельные, решительные и деятельные, недоверчивые и ревниво не желающие делиться своими данными и впускать кого-то в свое расследование. И при этом достаточно романтичные, чтобы исследовать самые разные гипотезы и варианты развития событий. И не-полицейские, вечно сбитые с толку, удивленные, напуганные и что-то скрывающие. Ни одно лицо по отдельности не запомнилось, включая даже главного героя.

Если же говорить в общем, перед нами полицейское расследование в стиле нуар (а к концу сюжет настолько оживает, что порой даже становится весьма кинематографичным: гонки по крышам со стволами в руках и финальная сцена на вертолётной площадке – это всё чётко в в стиле популярных боевичков). И лишь декорации фантастически переплетённых городов, строго блюдущих свой суверенитет, добавляют некоторую мистически-нереальную изюминку в эту историю. К тому же в конце многочисленные новые фантастические допущения, возникшие в ходе полицейского расследования, разбиваются о вполне прозаичное и абсолютно реалистичное объяснение, детективную разгадку. Нет, ничего не опровергается в корне, читатель волен додумывать подробности самостоятельно – кто знает, какие ещё волшебные странности скрывают в себе Города. В конце ведь проясняется не всё, а только самое необходимое для законченного повествования. И в этой концовке фантастическим допущениям места нет. Оно… да, немного разочаровывает. Но сам Мьёвиль говорит по этому поводу следующее:

Но мне эта жажда раскрытия тайн за повседневностью иногда кажется попрошайничеством. Конечно, и у меня это есть — я сам читаю фэнтези, мне нравятся эти сверхъестественные разрывы и всё, что за ними обнаруживается, — но, конечно, вполне допустимо и, может, даже интересно не только тешить этот драйв, но и его исследовать, прощупывать его, а может быть, да, именно как часть всего этого, пускать его под откос.

Что ж, в чём-то он прав, эксперименты – это вообще интересно.

Снова и снова в этом романе, когда автор подходит к моменту откровения, где более традиционная фэнтези будет раскрываться вовне, в нереальное или сверхъестественное, он возвращает происходящее в реальность, во всех её суровых особенностях.

Вот так вот. Ну а что, и стилю нуар такой подход вполне соответствует.

ПыСы Заметка на полях - я ещё, кажется, ни в одной книге не встречала такой концентрации буквы «щ» - а здесь местный язык стилизован так, что она повсюду (город Бещель, полиция - полищай, улица - стращ) :)